«Кумир на бронзовом коне». Театр «Контакт» (Манчестер) и ТЮТ (Петербург)
Осенённые крылами Питера Брука и Льва Додина, ТЮТ и юношеская студия театра «Контакт» из города Манчестера показали спектакль под многообещающим названием «Кумир на бронзовом коне» («The Idol on the bronze horse»). Вот оно как. Три спектакля в Манчестере, четыре в Питере, все, назло надменному соседу, на двух языках. Связи между городами и народами языковые, культурные, творческие, общегуманитарные, в конце концов!
А вот что скажешь, если люди делают хорошее дело, но оно у них плохо получается? Ругать неблагородно, а хвалить — язык не поворачивается. Благоразумнее молчать, но заметить хоть что-то надо?..
Пьесу про Идола написал англичанин Джеймс Пойзер и построил её на проблемах загадочной русской души. Главный герой по имени Максим стащил где-то много денег, чтобы показать всем подряд, что он не тварь дрожащая. Потом он с этими деньгами сбежал, друзья пошли его искать (почему?), наткнулись на остров (какой?), где группа молодых английских людей восстанавливала храм и разговаривала, естественно, по-английски. Вследствие языкового барьера весь первый акт дети друг друга не понимали. Во втором акте они стали общаться на ирреальном уровне, телепатировали, передружились и в конце концов забыли и про потерянного Максима, и про ушедшего Лео, предводителя англичан, и даже любимые девушки этих потерянных бросили. Драмы Родиона Романыча ну никак не вышло.
Не помогло благословение ведущих режиссёров современности. Не вышло ни Махабхараты, ни Бесов, вышло Бог знает что. Ребят искренне жалко: приученные играть нечто определённое, они получили такую английскую плюху — изобразите, мол, глобальный конфликт личности и общества! А на подобном материале и захочешь, а ничего не сделаешь.
Сценограф, английский же, Саймон Банам, поставил на сцене ширмы, железный каркас чего-то и деревянного коня. По заднику весь спектакль ползли облака — то ли в Абакан, то ли ещё куда, но все в одном ритме. Бедолаги артисты в количестве 24 человек мыкались по сцене, заложив руки за спину и напряжённо ожидая своей реплики. Ближе к концу им, правда, удалось развеяться — сплясать русский народный танец под русскую народную песню. Всё остальное время они тосковали.
Если весь спектакль навевал блаженное умиротворение, то финал пробудил и заставил напряжённо задуматься: а чегой-то? Из кулисы к кулисе, со свечами в руках, двигались навстречу друг другу русская и английская компании, причём русская читала «Медного всадника». Бесхитростный пластический опыт, отдалённо напоминающий танец, но больше похожий на какую-то ритуальную церемонию, сопровождал меланхолическую читку. Соответственно зритель обуревался противоречивыми эмоциями. Жалко манчестерцев-зрителей, коим пришлось выслушать такой длинный опус на чужом языке, который к тому же не имеет прямого отношения к происходившему. Обидно за своих, которые к хорошему тексту уже утомились от посредственного. Радостно, что дети сделали благое дело. Торжественно от международности акции. А главное, перекрывающее все впечатления от спектакля, — это интерес: а какова мораль? Нельзя брать чужое? Не надо ничего делать назло, хотя бы даже и надменному соседу? Все люди — братья? Или попросту — учите иностранные языки?
Хорошие ребята, красивые, пластичные, душевные, текст внятно говорят… А вот ощущение осталось смутное всё хорошо, да что-то не то…
Комментарии (0)