«Сердешные мечтанья Авдотьи Максимовны»
(по пьесе А. Н. Островского «Не в свои сани не садись»).
Омский академический театр драмы. Режиссер Анна Бабанова, художник Илья Широков

История сохранила замечательный пример «царского» устного рецензирования спектакля «Не в свои сани не садись» (в те времена цари еще почитали за честь ходить в театр). В 1853 году, после посещения одной из зимних петербургских премьер новой пьесы тридцатилетнего драматурга Островского, государь император и самодержец Всероссийский Николай I искренне («сердешно») изрек: «Очень мало пьес, которые бы мне доставляли такое удовольствие, как эта». Вот и я, полтора столетия спустя, точно так же, «по-царски», как Николай Павлович Романов, думаю: «Очень мало спектаклей, которые бы мне доставляли такое удовольствие, как этот — „Сердешные мечтанья Авдотьи Максимовны“ по пьесе А. Н. Островского „Не в свои сани не садись“ в Омском академическом театре драмы». И вот — лечу мыслями своими над спектаклем, аки жених над городом в видениях Дуни, с улыбкой, с лица не сходящей…

Когда-нибудь обязательно появится объемный театроведческий труд, в котором будет исследована вся многомерная амплитуда театральных «подходов» к Островскому за более чем полтора века: начиная с середины ХIХ столетия, когда явление на российской сцене «поэзии жизни народной» в типах и типажах Александра Николаевича уже само по себе было «революционным», и вплоть до времени нынешнего, когда вопрос «ЧТО ставить» давно уже не является главенствующим, ибо Время закономерно вышло на главенствующее КАК. Причем я ничуть не умаляю значимости вот этого «ЧТО», но не по отношению к классике. В очередной раз вспоминаю точнейшую формулировку Евгения Евтушенко: «Классика — нечеловеческое усилие объединить общечеловеческое в разных временах» — и понимаю, что эта «формула» исчерпывающе объясняет и сегодняшнюю огромную востребованность классики, и ее репертуарный приоритет в театрах (афиша Омской драмы — наихарактернейший пример: из 8 премьерных спектаклей 2003–2004 годов 7 — семь! — поставлены по произведениям отечественной и зарубежной классики).

М. Василиади (Русаков). Фото А. Кудрявцева

…Островсковеды, наверное, в панику впадут. Мол — как?! Как можно все первое действие трехактной пьесы «за скобками» оставить? Как можно «выкинуть» из спектакля таких персонажей, как Маломальский с женой, как чиновник Барановский?.. Да вот так! И именно в силу понимания первостепенности вышеупомянутого КАК (ибо ЧТО — не было вопросом). Взяла молодая талантливая выпускница ГИТИСа Анна Бабанова пьесу такого же молодого, как она сама, Александра Островского, прочитала ее, улыбнулась озорно и очень современно — и в это же мгновение снег посыпался на сценическую площадку Камерной сцены и окна всех домиков городка уездного, в коем действо белоснежное разворачивается, узорами зимними покрылись. Теперь осталось только «продышать окошечко» на заиндевелом окне — и взглядом заинтересованным к нему припасть. И не оторваться уже от того, что там, на улице, происходит…

А там!.. Ой, мамочки, любовь там сумасшедшая зачинается! Молодой купец Ваня Бородкин, понимаешь ли, без памяти любит Дуню, а та, как увидела красавца Вихорева, — в него и влюбилась. Такая вот беда. Ну да не о сюжете вечном речь, а прежде всего о тех «компонентах», которые позволили режиссеру сделать спектакль остросовременным, буквально сегодняшним. Перенос действия из традиционных душных «островских» комнат прямо на улицу заснеженную, в ядрено-праздничную зиму «кустодиевскую» — счастливейшая находка Бабановой и художника Ильи Широкова. Я бы даже сказал — находка «природная» («Зимы ждала, ждала природа, / Снег выпал только в январе…»). Причем — в абсолютном соответствии с состоянием влюбленной Дуни: любовь (как и снег) — всегда надежда на обновление, всегда — радость искрящаяся. Да и, если хотите, даже с исторической точки зрения все более чем логично: вспомним из истории отечественного театра, что самый первый показ «Не в свои сани не садись» состоялся в Москве в 1853 году именно в «ядренопраздничный» зимний день — 14-го января.

Не менее счастливая находка — так называемые «Видения Дуни». Они не просто страстно ироничны, главное — они опять же «работают» на характер главной героини, в коем неотделимы друг от друга наив, простодушие и искренность. Мало того, «видения» эти словно являются гарантом невозможности появления в спектакле какого бы то ни было «ложного пафоса» (а уж это, право, всегда большая проблема при постановке классики). И, кстати, о пафосе. Самый яркий, на мой взгляд, пример нивелирования оного — когда, услышав весьма «патетическую», но искреннюю фразу Бородкина «Эх, загубила ты мою молодость!», Дуня изумленно смотрит на него и ошарашенно произносит: «Ты че, Вань?..» (мол, че литературщиной-то занимаешься?!).

Есть такая расхожая оценочная фраза: «Одна из лучших сцен спектакля — это…» (и далее — описание соответствующей сцены). Вот я и думаю: похоже, появилась возможность официально заявить, «пролетая над спектаклем», что в «Сердешных мечтаньях…» нет ни одной так называемой «лучшей сцены». Так уж случилось, что они практически все — лучшие. Впрочем, у режиссера, как говорится, и выхода другого не было: она ведь прекрасно понимала, что зрители становятся точно так же, как Осип, Марфа, Нюра и Афиноген, — «людьми зимы» (еще одна счастливая «находка» Бабановой!), а значит, так же близко припадают к «продышанным окошечкам». И все так близко сразу — аж дух захватывает. И кажется даже, что пар морозный от дыхания клубится… И потому актерская филигранность уж никак не меньше должна быть, чем узорная филигранность снежинок. Ай, браво, Анна Бабанова!.. И ее подход к персонажам, предполагаю, определялся наиточнейшей «исходной» человеческой позицией, не случайно в одном из предпремьерных интервью она сказала: «Люблю провинцию, там люди чище, наивней, добрей».

То-то бы Николай Александрович (Добролюбов который) подивился, кабы подобное в веке XIX увидел! Он ведь (смею напомнить), пьесу Островского анализируя, говорил об Авдотье как о забитой и приниженной личности, которая вся во власти отца-самодура, и, соответственно, Максим Федотыч Русаков, по Добролюбову, — деспот, притесняющий дочку. Вот уж и впрямь — к вопросу об амплитуде театральных «подходов» к Островскому!.. Чище надо, наивней, добрей! И тогда каждый становится самоценен в душе своей. И никоим образом добрейший и мудро-ироничный Русаков (превосходная работа Моисея Василиади) не «притесняет» влюбленную дочку Дуню (не менее превосходная работа Анны Ходюн), смотрящую на жизнь широко распахнутыми глазами и так умилительно терзающуюся своей влюбленностью. Наоборот — в «Сердешных мечтаньях…» взаимоотношения между отцом и дочерью строятся совсем по иным канонам, и Василиади «ведет» отцовскую линию своего персонажа так, что, понимая все и вся, — словно специально дает Авдотье возможность «на собственном опыте» убедиться, как она заблуждается в отношении «брачного афериста» Вихорева.

А. Ходюн (Авдотья Максимовна), Д. Бродский (Вихорев). Фото А. Кудрявцева

М. Василиади (Русаков), Р. Шапорин (Бородкин). Фото А. Кудрявцева

Сцена из спектакля. Фото А. Кудрявцева

По актерским работам спектакль действительно филигранен. Полновесно утомлена и одновременно «вся в соку» Арина Федотовна (Татьяна Прокопьева); и напрасно, право же, обозначили ее в программке просто как «сестра Русакова», у Островского — выпуклей и значимей: «пожилая девушка» (сие, кстати, и играется актрисой). В меру шалопутен и без меры искренен и «миру распахнут» Ваня Бородкин (Руслан Шапорин). Обаятелен до правдивости в своих жизненных «игрищах» и фарисейски улыбчив до обаятельности «дворянин» Вихорев (Давид Бродский). Колоритно услужлив и, вместе с тем, себе на уме Степан (Владимир Девятков). Неповторимы — каждый сам по себе! — и белоснежно-молоды «люди зимы», зримо-незримые «соучастники» всего происходящего (Наталья Бороздина, Любовь Трандина, Владислав Пузырников, Олег Теплоухов).

И вот так, с первого же мгновения спектакля, когда выбегает Ваня и поскальзывается на льду (словно прочность «новой платформы» Островского проверяет), и до финального шествия предсвадебного — не покидает тебя ощущение праздника. Яркого театрального праздника, в котором классический сюжет Александра Николаевича актеры разыграли столь лихо и азартно — словно в снежки сыграли. Представить теперь, что пьеса Островского «Не в свои сани не садись» играется (см. пьесу) в «общей комнате гостиницы», в «комнате в доме Русакова» и в «комнате на постоялом дворе», — уже ну никак невозможно. Равно как невозможно представить и наличие в спектакле «выброшенного» 1-го акта, о чем я уже упоминал (его отсутствие придало спектаклю не просто озорную и именно современную динамику, но и избавило от необходимости долгой «прелюдии», ибо весь 1-й акт у Островского — «подготовка» к главным событиям, и в частности — созревание решения Вихорева о выгодной женитьбе). «Видения» Дуни с лихвой компенсируют те «поправки», которые допущены по отношению к классику. И, как однажды мне довелось публично признаться, если кто-то скажет, что «это не Островский», — пусть бросит в меня снежком, собранным со сценической площадки Камерной сцены.

И еще я очень легко могу себе представить, как аплодировал бы «Сердешным мечтаньям…» кинорежиссер Константин Воинов, чей фильм «Женитьба Бальзаминова» не просто вошел в историю отечественного кинематографа, но и по сей день остается (цитирую «Кинословарь») «ярким примером сегодняшнего воплощения классики». И кинофильм я, сами понимаете, не просто так вспомнил: своей иронической стилистикой и даже композиционно «Сердешные мечтанья…» абсолютно сродни киношной «Женитьбе Бальзаминова».

В конце XIX столетия один из известнейших островсковедов, профессор Александр Незеленов сказал по поводу пьесы: «Всякому, кто подойдет к этой пьесе с непредубежденным взглядом, будет ясно, что в ней нарисована поэзия народного быта, ласковый и приветливый покой семейного счастья». Воистину так. По крайней мере, о том же поведала мне после спектакля молодая зрительница Ольга (19 лет, студентка, фамилию просила не называть. — С. Д.), когда я, включив диктофон, поинтересовался ее мнением: «Этот спектакль — о провинциальных нравах и о чистой любви. Там нет городской фальши в понимании мира. И еще спектакль про то, что наши улицы кишат подобными пижонами (это она про Вихорева. — С. Д.). И вообще мне понравилось, что Дуня обломалась!..».

Во как! Дуня — «обломалась». И это радует.

P. S. «Симпатичная, порядочная, стройная девушка, прож. в Омской обл., мат. обесп., познакомится с порядочным, красивым, нежадным мужчиной, без вредных привычек, не ниже 180. Все для жизни есть: дом, работа, кроме тебя, мой единственный, любимый человек».

(Объявление в газетной рубрике «Служба знакомств». Омск, январь, 2005 г., XXI век)

P. P. S. ВИДЕНИЕ «РЕЦЕНЗЕНТА» Вихорев (прочитав вышепроцитированное объявление, с изумлением). Вот народ!..

(Уходит, мурлыча под нос песенку: «Рисует узоры мороз на оконном стекле, / Но нашим мальчишкам сидеть не по нраву в тепле…».)

ЗАНАВЕС

Апрель 2005 г.