Клим. «Кабаре „Бухенвальд“». Театральная мастерская «АСБ».
Режиссер Алексей Янковский
Перед микрофоном — чрезвычайно ухоженная дамочка в дорогом платье, вокруг — живые цветы, розы в огромном количестве даже на потолке, легкая музычка…
Сюжетная основа пьесы-монолога не слишком изощренна, это банальная история актрисы с обманутыми ожиданиями, ресторанной певицы, которая между своими номерами теперь еще и разговаривает с публикой — разновидность жанра, что распространен на Западе под названием stand-up comedy. Только вот это никакая не comedy, вместо невинного автоконферанса и шуточек эта красотка вдруг начинает произносить какие-то чудовищные вещи.
Когда она говорит, то помогает себе руками, чаще одной — жест однообразный, несколько «деревянный», но ей необходимый: она, как дирижер оркестром, пытается управлять своей памятью и не утерять интенций, ибо, похоже, они у нее все-таки есть. И наступает (а в климовских пьесах он почти всегда наступает) момент, ради которого жив театр. Слова, сумбур чужих снов, смертей и абортов, случаев из детства и случаев из юности, мерзких подробностей коммунального быта, злых и точных наблюдений за посетителями кабачка — а ты вдруг отчетливо осознаешь: ведь это рассказ про меня, сидящую в зале, про нас. Вообще-то, получается, все пьесы Клима — про меня. Какой-то информационный слой в этом мире, куда поступают сведения о моей жизни, моих несчастьях и радостях, моей боли и обезболивающих, чувствах, ощущениях и мыслях, явно доступен этому Климу, и он смело и нисколько не сомневаясь в своем авторском праве просто берет оттуда материал для очередной пьесы-монолога. Впрочем, не я одна такая, знаю еще с десяток людей, убежденных, что для своих пьес Клим считывает именно их «досье».
«Кабаре „Бухенвальд“» — первая пьеса Клима, которая не опирается на культурные знаки, не использует сюжетов литературных первоисточников и не ищет поддержки в философских трактатах. Звучит лишь одно историческое имя — вынесенное в название, оно порождает печальные ассоциации, внутри текста — обнажает метафору, превращая ее в пароль, пожизненное тавро, печать, по которой отличают «своего», того, кто знает, что муки одиночества и богооставленности так же нестерпимы, как едва представимые физические смертные муки. Знает по собственному опыту, каково это — носить в себе свой «Бухенвальд», знает, что оставаться живым в мире, где все больше мертвецов, утративших жизнь при жизни, слишком трудно… особенно сегодня.
Конечно, условия нашей «Бродячей собаки» с ее литературно-художественной утонченной аурой и уже сложившейся «своей» публикой — условия чрезвычайно благоприятные для любого исполнителя. Этот монолог Клима—Янковского рассчитан на то, чтобы его играть в реальных условиях кафе или клуба, и, хотя структура действия кажется очень жесткой, невозможно представить себе другой ритм, меньшее или большее напряжение — но при этом у исполнительницы хватает сил, голоса и темперамента на любой зал и на любые условия. Татьяна Бондарева, в юности актриса знаменитого и многострадального шапировского ТЮЗа на улице Лач плесиса, а ныне востребованная актриса Рижского театра русской драмы, и явилась инициатором постановки.
Оказывается, Татьяне Бондаревой, объявленной латышскими СМИ «Самой стильной женщиной Латвии 2004 года», спортсменке, путешественнице, одиозной фигуре, находящейся в зоне постоянного внимания глянцевых изданий, состоявшейся и в творческом и в личном плане, необходим именно такой, маргинальный театр, разрушающий каноны и сдвигающий границы своего существования в сторону настоящей жизни, подальше от буржуазных интересов и гламурной культуры.
Сегодня, когда нашествие бизнеса в искусство и желание соответствовать коммерческим критериям уже отравили сознание большей части творческой интеллигенции, именно такой театр-провокация может противостоять массовому течению. На это надо решиться, этот спектакль — скорее культурная и духовная акция, чем традиционный театр, быстро и почти бездумно разворачивающийся навстречу потребностям общества. Впрочем, воспринимать «Кабаре „Бухенвальд“» с точки зрения театральности тоже очень интересно — драматическая актриса выглядит и поет как эстрадная звезда, и номер-пародия на Лайму Вайкуле хоть и несколько выпадает из общего ряда, зато приносит массу удовольствия. Впрочем, каждая песня из этого спектакля звучит и смотрится как полноценный шансонный номер. Татьяна Бондарева — сильная актриса, с ярким темпераментом, серьезным драматическим даром, обладающая широким диапазоном.
Повышенная «скорость проживания», «сгущенная плотность воздуха», свойственная всем постановкам Янковского по монологам Клима, бешеный ритм и диктат «метафизического», надбытового плана не дают «расслабиться» и вчувствоваться в лирическую линию. Но когда она вдруг на мгновенье возникает, то какая-то тихая интонация, затаенная, прячущаяся женственность напоминают чудный свет, исходивший когда-то, например, от совсем юной Алисы Фрейндлих. Свет, который сейчас почему-то не освещает актерских лиц.
Комментарии (0)