Л. Минкус. «Дон Кихот». Театр оперы и балета Консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова.
Постановка Никиты Долгушина
Чудак-человек, возомнив себя отважным рыцарем, отправляется навстречу подвигам и заодно становится помощником юных влюбленных в достижении их заветной мечты. Трудно в этом сюжете не узнать историю о рыцаре Печального Образа Дон Кихоте и вечно юных Китри и Базиле. Премьера балета «Дон Кихот» в труппе под руководством Н. Долгушина состоялась недавно и удивительно, что этого не случилось раньше. Юмор, оптимизм и «души прекрасные порывы» присущи Долгушину. Да и подопечные под стать наставнику — молодые, увлеченные своим делом. Они с азартом и ненаигранным весельем проживают классический сюжет, «купаясь» в танце и забавных ситуациях.
Постановка Н. Долгушина основана на хореографии Петипа и Горского. Но это не буквальный перенос классического спектакля на сцену театра петербургской Консерватории. Сюжетная линия осталась прежней, а жанр спектакля изменился. Четырехактная версия академического гран-балета превратилась в двухактный водевиль. В нем все пропитано бесконечным весельем, и оттого преграды, встречающиеся на пути влюбленных, не кажутся непреодолимыми.
Не «под копирку» решены персонажи. Кажется, кто-то взялся над ними подшутить, смешно шаржировав известные черты. Нереально длинный, похожий на колодезный журавль Дон Кихот — П. Яковлев — своеобразный балетный дядя Степа. Он вышагивает среди встречающих его горожан, как Гулливер среди лилипутов. Преобразился Лоренцо — Д. Лозовой. Н. Долгушин наградил его пышными усами, сделав похожим одновременно на Бармалея и на героя телевизионной рекламы — Веселого молочника. Такого грозного папашу с обликом мультяшного злодея никто не боится и не принимает всерьез…
Пролог долгушинского «Дон Кихота» неизменен. Образ прекрасной Дульцинеи манит новоиспеченного рыцаря и, облачась в доспехи, он покидает дом. Тотчас действие переносится на залитую солнцем городскую площадь, где пестрая толпа отплясывает темпераментную Сегидилью. Вдалеке лазурное море сливается с небесной синевой. Легкий ветерок треплет белоснежные паруса невидимого кораблика.
Совсем иным, чем у соседа на Театральной площади — Мариинки, мы видим в спектакле Консерватории «Сон» Дон Кихота. Он решен в стиле белого балета. Словно яркие краски, которыми расцвечена эта картина в балете Горского, решили вернуть к идеальному состоянию «предспектра». Утомленный Дон Кихот засыпает и оказывается в совершенном мире, где живет его мечта — Дульцинея. В легкой дымке появляются семь девушек в белых платьях. Одна из них — предмет тайных грез и поклонения, Китри—Дульцинея. Здесь Н. Долгушин «перещеголял» Петипа, когда-то объединившего эти два образа. Ныне партия утроена: во «Сне» танцует Китри—Дульсинея—Повелительница дриад.
Характерные танцы также «прошли обработку». Вместо неистового цыганского танца здесь поплясывают нескольких юных цыганочек под присмотром старого, заросшего черной бородой цыгана. Кроме того, номеру отдана музыка танца Мерседес, с которой, не спросив разрешения у постановщика, Цыганочки появятся на свадьбе (аккомпанируя Уличной танцовщице и Эспаде).
В отличие от многих предшественниц Китри — Т. Котченко не просто юная, жизнерадостная кокетка, а настоящая бойбаба. Такая никому спуску не даст и сможет за себя постоять.
В ярко-оранжевой юбке она похожа на шаровую молнию, носящуюся по сцене. Состояние покоя ей незнакомо: жизненная энергия так и кипит. Ей срочно нужно узнать новости от друзей, ко всем подойти, быть в гуще событий. Ей трудно удержаться, чтобы не присоединиться к цыганской пляске и Фанданго. Очертя голову Китри—Котченко бросается в вихрь танца и водоворот фуэте, которые исполняет, уперев «руки в бока».
Тем удивительнее было видеть ее во «Сне». Котченко преобразилась в «гения чистой красоты». От былой разбитной девицы не осталось и следа. Она легко и невесомо скользила среди девушек-видений, не даваясь в руки своему поклоннику.
Под стать Китри—Котченко и Базиль Д. Лысенко, такой же маленький, да удаленький. Играючи он подхватывал Китри в «рыбке», шутя выжимал «флажок» — оркестру даже пришлось сыграть тремоло, пока Базиль удерживал на вытянутой руке партнершу. В остальных танцевальных и игровых сценах Т. Котченко и Д. Лысенко составили гармоничный дуэт.
Настоящей сенсацией стало исполнение партии Амура Н. Рыковой. Редко когда увидишь на сцене ангельского бесенка. Поначалу можно было решить, что танцует ученица старшего класса школы «Кантилена». Она выглядела даже меньше Китри. Вариация Амура требует филигранного исполнения очень мелких движений в быстром темпе. Часто здесь дирижер замедляет темп в помощь исполнительнице или артистка ногами «варит кашу». Рыкова со своей задачей справилась блестяще. Ее «мальчик резвый, кудрявый, влюбленный» на одном дыхании, без единой запинки расстрелял весь запас любовных стрел.
Водевильное настроение проходит через весь спектакль. В традициях жанра выдержан и финал балета. На свадьбу Китри и Базиля приходят горожане, цыгане и даже юные амурчики. Сцена заполняется пестрой разноликой толпой — «танцуют все»!
В целом спектакль получился озорным и добрым. Эта версия классического спектакля удивительно подошла труппе театра Консерватории и вполне может стать визитной карточкой коллектива.
Комментарии (0)