Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА

«ДОН ЖУАН», или ЛЮБОВЬ К АЛГЕБРЕ

Ж.-Б. Мольер. «Дон Жуан». Театр им. В. Ф. Комиссаржевской.
Режиссер Александр Морфов, художник Александр Орлов

Дон Жуан. Я верю, Сганарель, что дважды два — четыре, а дважды четыре — восемь.

Когда Александр Морфов начинал свою работу на русской сцене постановкой шекспировской «Бури» в Комиссаржевке, мало кто знал его в русском театре. А в это время он был режиссером, а потом и художественным руководителем Национального театра Болгарии, и его спектакли путешествовали по мировым сценам. Главное, что любил и любит Морфов, — думать и импровизировать вместе со своими артистами, его Национальный театр был настоящей театральной лабораторией. С тех пор как Морфов больше работает за границей, ему не хватает собственной труппы, роль гастролера несколько иная — от него обычно ждут готовых решений.

И тем не менее «Дон Жуан» Морфова в Комиссаржевке может означать, что эта ситуация преодолена. И тогда — дважды два четыре, а может, и пять?

Аскетическое сценическое пространство — графитного цвета театральная коробка, сделанная из дерева, открываются двери, анфилады, меняются перспективы и горизонты. Из глубины выходят персонажи, выезжают конструкции — и вот перед глазами рыбацкая деревня с побережьем, причалом и домами, где каждый занят своим делом. Как на картинах голландских мастеров: кто-то полощет белье, кто-то ловит сеткой рыбу, а кто-то ухаживает за кем-то. В финале это же двухэтажное сооружение снова появится из глубины и будет уже — и путь, и место дуэли, и стол для трапезы, за которым с обеих сторон сядут Дон Жуан и Командор, чтобы встретиться глазами перед тем, как пойти в никуда или в преисподнюю.

Сцена из спектакля. Фото В. Постнова

Сцена из спектакля. Фото В. Постнова

Построенный на мольеровском тексте, сценический вариант Александра Морфова включает фрагменты да Понте, моцартовского либреттиста и не меньшего, чем Дон Жуан, скитальца и авантюриста. Фразы и ароматы перекочевали и из других интерпретаций излюбленной писателями и композиторами испанской легенды, завоевавшей Европу после выхода пьесы Тирсо де Молина. А структура этого варианта развивается от карнавально-театрализованной, с трюками, импровизациями, пародиями, к более строгой, четко выстроенной, напрямую связывающей мифы о Дон Жуане и Фаусте, как некогда они соседствовали в репертуарах странствующих комедиантов и бродячих кукольников или в текстах таких авторов, как немецкий драматург Граббе.

Холеный аристократ Дон Жуан, баловень судьбы, соблазняет в прологе Донну Анну: выстрел, крики, смерть Командора.

В следующем эпизоде Сганарель среди друзей, в клубах табачного дыма, с трубкой в зубах, философствует о пользе табака и сплетничает о своем хозяине.

А вот и сам хозяин: ванна посередине сцены, и сигарный дым перемешивается с парами. В ванне — Дон Жуан, который распластан и бессилен. Сганарель пытается беседовать с ним, но тот даже не говорит, только мычит, а слуга договаривает реплики господина. Постепенно Дон Жуана «собирают по частям» слуги (кофе, маникюр, педикюр, панталоны…), да и он сам собирается с духом — и перед нами предстает вечный обольститель, неспособный остановить свой выбор на одной-единственной женщине. В своем бесконечном пути ниоткуда в никуда он не разграничивает свободу и вседозволенность. Откровенный, эгоистичный, циничный, он при первом появлении Эльвиры пробегает среди публики и раздает представительницам нежного пола свои визитные карточки «Дон Жуан Тенорио». Игры Дон Жуана жестоки, смешны и изобретательны, их итогом чаще всего является смерть, и за это ему придется заплатить — как практический реалист, он хорошо это знает. И даже пытается покаяться в последнем действии: при встрече с отцом Дон Жуан сидит в высоченном, метра три, кресле, а отец, забывая о своей немощи, карабкается наверх к нему, чтобы поддержать или благословить сына.

Сцена из спектакля. Фото В. Постнова

Сцена из спектакля. Фото В. Постнова

Но нет, никто не дождется исповеди праведника Дон Жуана, он сам волен выбирать свою судьбу и отвечать за нее. Весь в черном, с постаревшим лицом, он готов принять счет рока, фатума. Это не человек, а азартный игрок, объявивший вызов всему живому и мертвому.

Сцена из спектакля. Фото В. Постнова

Сцена из спектакля. Фото В. Постнова

Сцена из спектакля. Фото В. Постнова

Сцена из спектакля. Фото В. Постнова

В самом конце спектакля на ходулях появляются карнавальные персонажи из преисподней в масках, они скоморошески пугают Дон Жуана напоминанием, что на небесах с него спросится, а он машет им с досадой рукой и кричит: «Вон!» Пафос никому не нужен, можно просто, без лишней суеты подвести итог. Когда кто-то позволяет себе жить, не считаясь с законами и границами, он должен заплатить за свое поистине трагическое любопытство и безудержную чувственность. В финале третий раз из небесных часов сыпется песок, отмеряя последние мгновения Дон Жуана.

Описывая спектакли Морфова, можно потеряться, как в лабиринте, — миф о Дон Жуане богат аллюзиями и ассоциациями, да и сам режиссер делает путешествие зрителя еще интереснее, давая ему разнообразные повороты и переходы (то подмигивает Ж.Жене, то «играют» некоторые кадры из культовых фильмов). Отдельные линии выверены, проведены со вкусом к детали, диалог строится на разных уровнях. Эту разветвленную структуру очень трудно уловить и проанализировать, и поэтому любые попытки будут обречены на пропуски целых пластов, будь это музыкальная партитура, линия крестьян или слуг Дон Жуана.

В именном указателе:

• 

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.