ПЕРМЬ:

ФЕСТИВАЛЬ МОНОСПЕКТАКЛЕЙ, ПЕРМЬ

Пермь — город деловой. И спортивный. Во время прошлого фестиваля он весь был заклеен плакатами приближавшегося чемпионата Европы по боксу, а пока что публика ломилась на финальные матчи чемпионата России по баскетболу между пермским «Урал-Грейтом» и казанским «Униксом», и, судя по ажиотажу, для многих пермяков победа местной команды была чуть ли не вопросом жизни и смерти.

Провинция — она честолюбива. Когда ей выпадает шанс хоть в чем-то занять место наверху, она наизнанку вывернется, а своего добьется. Ленивое столичное высокомерие: мол, проиграем баскетбольное золото, так в чем другом отыграемся — для провинции бессовестная роскошь. Другого шанса может и не представиться…

Фестиваль моноспектаклей «В начале было слово», который проводился в Перми в девятый раз, тоже — шанс провинциала, возможность красиво утвердиться на театральной карте России. Наверно, Пермь — еще и культурный город; во всяком случае, отсюда родом Сергей Дягилев, и в бывшем дягилевском доме расположена гуманитарная гимназия его имени, и в ней имеются сохранившиеся как музейные экспонаты гостиная и кабинет, где хранятся афиши дягилевских спектаклей и балетные костюмы. Здесь великим продюсером гордятся и даже идеализируют и романтизируют этого весьма, я бы сказал, неоднозначного человека…

«В начале было слово» — фестиваль уникальный. Это не просто показ моноспектаклей в течение недели, но и лаборатория. Состязательный момент сведен к минимуму — и это правильно: сюда приезжают не для того, чтобы получить свидетельство о своем превосходстве, а чтобы вместе — теоретически и практически — разобраться в том, что же представляет собою жанр моноспектакля, где пролегает граница между ним и чтецкой программой. В этот раз с участниками фестиваля разбор чеховского «Вишневого сада» проводил Михаил Мокеев, режиссер с мировым именем и со своей легендой… Выступали столичные звезды: Евгения Симонова с «Анной Карениной», Елена Камбурова с «Семью тетрадями учителя русской словесности Юлия Кима»… Должен был еще приехать петербуржец Александр Лыков; его приберегали на сладкое, т. е. на вечер закрытия. Предполагалось, что спектакль «Я… Она… Не я и Я», на текст Клима и в режиссуре Алексея Янковского станет сенсационным сюрпризом для тех, кто знает этого актера только как Казанову из «Ментов». Но Лыкову что-то помешало приехать в Пермь. Однако обедни это не испортило. Изящная стилизация в японском духе Ирины Серебровской из Новосибирска «Томление» (по новелле Такахаси «Любовь к кукле») и уморительно смешная сатира Сергея Плотова из Челябинска «Шел я тихо не спеша» по стихам Игоря Иртеньева стали прекрасным финальным аккордом…

Участники фестиваля в большинстве своем представляли российскую театральную провинцию, в основном — Поволжье, Урал и Сибирь (хотя были и Анна Глазкова из Москвы и Ольга Гордийчук из Петербурга), но назвать фестиваль провинциальным или региональным невозможно. Уровень его был очень достойным; несколько просто блестящих работ и много очень интересных. Спорные спектакли были (как же без них!), но провальных — ни одного! И — что самое главное — ни разу не возникало вопроса: «А каким образом эта работа сюда попала?» Здесь не было спектаклей, взятых из соображений политкорректности или желания наладить (личные) контакты с каким-то центром.

Как ни удивительно, фестиваль, проходивший в  9-й раз, держался, в основном, на хрупких плечах одного-единственного человека. Точнее, очаровательной женщины, арт-директора фестиваля Татьяны Акуловой. Нет, конечно, она работала не в одиночку — в одиночку такое не вытянуть; здесь приложили усилия и Министерство культуры РФ, и областной департамент культуры и искусства, и городской комитет по культуре, и СТД, и Пермский академический театр драмы, и филармония… Но все равно создавалось впечатление, что если бы не самозабвенная влюбленность Татьяны в жанр моноспектакля, не ее готовность работать по 24 часа в сутки, то все рассыпалось бы. Такие фестивали вообще по сути своей — очень хрупкие организмы. Между 8-м и  9-м оказался слишком долгий интервал, почти в два с половиной года — и оказалось, что из неповторимой атмосферы фестиваля что-то уже утрачено. Хотя тут, конечно, очень многое зависит и от состава действующих лиц. Очень недоставало питерца Леонида Мозгового, который на прежних фестивалях состязался с Сергеем Плотовым в изготовлении эпиграмм и од, составлявших неофициальный, но очень яркий шлейф фестиваля (без друга-конкурента у Плотова не оказалось стимула к сочинительству)…

Но это так, к слову…

А теперь — о том, что поразило.

Петр Зубарев из Мариинского театра. Не из того Мариинского, который оперы и балета, а из города Мариинск (Кемеровской области), художественный руководитель и артист театра «Желтое окошко», высокий парень с внешностью русского витязя той счастливой поры, которая была до татарского нашествия. Пишет песни, дает концерты, играет на гитаре, флейте, губной гармошке, хомузе… До Перми добирался на перекладных. Ушло на это четыре дня. Сыграл спектакль «Суер-Выер» по роману Юрия Коваля — чистое и наивное действо о поиске острова Истины в океане людских заблуждений. В этой работе было столько искренности, столько любви к человеку — несмотря ни на что… И юмор — нежный и лиричный юмор, который рождается из ощущения того, что если мир нельзя улучшить, то можно хотя бы согреть его своей улыбкой.

Иван Котов (г. Лысьва) играл «Последнюю ленту Крэппа» Беккета. Вышел на сцену, тяжело опираясь на костыли, в балахоне, на котором были небрежно нарисованы лацканы, манишка, галстук, и в оскаленной маске — клоунский костюм напоминал о прошлом героя, о его былой респектабельности… Долго и сладострастно (даже похотливо!) высвобождал банан из кожуры, шамкал беззубым ртом, поводил бессмысленно прозрачными маленькими глазками… А потом началась трагедия. Трагедия маленького человека, у которого все — в прошлом… Чем-то он напомнил мне Юри Ярвета, который играл Крэппа, а потом, когда оказалось, что Котов играл и Лира, и Чебутыкина, сходство (внутреннее!) стало еще заметнее… Поначалу думалось, что костыли — это придумка режиссера Сергея Шипулина, но нет: 72-летний Котов действительно испытывает серьезные проблемы со здоровьем… Театральный Маресьев? Наверно, да!

Артисты омского Камерного театра Лариса Гольштейн и Алексей Пичугин. Первая играла «Демона» Лермонтова (режиссер Марина Глуховская), второй — «Похвалу глупости» Эразма Роттердамского (режиссер Сергей Рудзинский). Обе работы — очень культурные, даже изысканные, расчитанные на зрителя понимающего, в глубине души — эстета. В «Демоне» на сцене — гончарная мастерская на обломках разрушенного (как душа Демона?) мира; Лариса Гольштейн играет не Демона и не Тамару, а некую Душу, воплотившуюся в тело женщингы-гончарки. Руки мнут глину, руки заняты, а мозг свободен — и она начинает словно вспоминать эту историю, в которой прежде могла быть и Демоном, и Тамарой. И при этом — впечатляющая суггестивность, умение владеть вниманием зала… В «Похвале глупости» — озорная и дразнящая игра со смыслом слов и возможностями человеческого тела; Пичугин может быть замечательным шутом шекспировских драм, а может и вписываться в театральные экзерсисы а ля Виктюк; возможности этого актера очень широки…

Павел Зверев (Екатеринбург), оперный певец, баритон, ценящий шутки, свойственные (музыкальному) театру и искушенный в них. Выступил с монооперой «Моцарт и Сальери» (пел и басовую, и теноровую партии) и с «Директором театра» Чимарозы…

Наталья Заякина (Нижний Новгород): ее спектакль назывался «НЗ» — это не только «Неприкосновенный запас», но и инициалы актрисы. Собрание «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет», трогательное и смешное. Могло бы сойти за эстрадный скетч, но построено по законам монодрамы.

И, наконец, лауреаты. Фестиваль выдает всего два приза: «Открытие» и «Гран-при: Лучший спектакль». Первый был присужден Всеволоду Чубенко из Вологды, сыгравшему «Кысю» Владимира Кунина (режиссер Яков Рубин). Весь реквизит — гамак. Он — и ложе, на котором отдыхает Кыся, и ловушка для бездомных котов и собак, и корабль, и фура шофера-дальнобойщика… Текст Кунина звучит довольно рискованно, но актер очистил его от скверны — и ненормативная лексика стала всего лишь свидетельством того, что человеку недостает приличных слов для передачи эмоций, возникающих от идиотизма нашей жизни. Плутовской роман Кунина был поднят до высот первоисточника, до Рабле или Бокаччо…

«Гран-при» уехал в Нижний Новгород. Режиссер Владимир Кулагин и актриса Наталья Кузнецова получили эту награду за «Запев Мадонны с Пинеги» (по Федору Абрамову). 25-летняя актриса на редкость органично проживает всю жизнь своей героини — от девичества до глубокой старости, и в этом спектакле находит воплощение вся история России в ХХ веке: трагическая, несправедливая и безысходная. И народный характер, стоический и безропотный, единственно способный вынести эту тяжесть…

…У фестиваля «В начале было слово» есть свой гимн, написанный Леонидом Мозговым на уже известный мотив Окуджавы. Вот как звучит последний куплет:

В луч света входишь ты один:

Вот вам душа моя — смотрите!

Я и слуга и господин,

А мой партнер сейчас — лишь только зритель.

И воз актерский свой везя,

Вплоть до последнего звоночка,

Возьмемся за руки друзья (2 раза)

Чтоб не пропасть по одиночке…

Моноспектакль — жанр для одиночек. Но есть Пермь, есть фестиваль, есть человек, который столько сил и нервов положил на то, чтобы фестиваль был… Чтобы он состоялся и в  10-й раз…

Борис ТУХ.