1 января 2022 года в 11.34 утра на страничке театра «Трикстер» в Фейсбуке появился пост:

Последняя фраза могла бы стать девизом театра «Трикстер», созданного в 2010 году Марией Литвиновой и Вячеславом Игнатовым, учениками и до какого-то времени последователями Майи Краснопольской и Ильи Эпельбаума, основателей театра «Тень», одного из первых семейных театров в России.

М. Литвинова и В. Игнатов. Фото из архива театра

«Трикстер» — театр тоже семейный. Маша и Слава — муж и жена и растят двоих детей. И роли внутри их театра распределились довольно похоже на то, как было в «Тени». Слава, как был Илья, — режиссер, создатель, автор. Маша, как Майя, — организатор, продюсер и, конечно, по необходимости, актриса, художник, декоратор, администратор, все и вся, что нужно в данный момент маленькому и гордому «Трикстеру».

А нужно ему много. «Трикстер» — один из самых активных и амбициозных частных театров, который давно и упорно забирается все выше и выше в театральном мире, используя для этого каждую возможность и работая буквально не покладая рук. Фестивали, гранты, лаборатории, питчинги, конференции, сотрудничество с крупными государственными театрами, участие в резиденциях — все идет в копилку «Трикстера», который распространяется по стране так, будто у него есть франшизы. Но нет. Франшиз нет. Есть выбранный путь, по которому Мария Литвинова и Вячеслав Игнатов идут с деловитостью и четкостью маленького и обаятельного, в цветочек, танка, не сбавляя скорости и на ходу меняя окружающий ландшафт согласно их представлениям о прекрасном.

В этих представлениях о прекрасном есть и некоторая назидательность, и некоторая однообразность, которую нельзя не заметить, если посмотреть больше трех спектаклей Игнатова—Литвиновой. Последняя проступила особенно отчетливо после появления на орбите «Трикстера» художниц сестер Ольги и Елены Бекрицких, которых Литвинова и Игнатов иначе как гениями не называют. Даже создали на странице своего театра специальный хэштег #бекрицкиегении и задействуют художниц всегда, когда только возможно, и в любых проектах: и камерных, таких, как опера «Дидона и Эней», идущая на малюсеньком пятачке, и масштабных, как «Маугли» в МТЮЗе.

«Маугли». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

Бекрицкие создают образы, напоминающие одновременно облик оперной дивы Плавалагуны из «Пятого элемента» и инопланетян из «Прометея» Ридли Скотта. Сложносочиненные, словно вырезанные из бумаги, похожие одновременно и на детские самодельные елочные игрушки, и на орнаменты эпохи модерн, костюмы Бекрицких, при всей их фантазийности и затейливом устройстве, удивительным образом делают персонажей практически неотличимыми друг от друга. Так же трудно по костюмам Бекрицких понять, какой спектакль «Трикстера» сейчас перед тобой на фотографии, если ты не являешься фанатом театра, а просто ходишь, по возможности, на все его премьеры. Но одно видишь сразу: это спектакль Литвиновой—Игнатова. Костюмы сестер Бекрицких стали главным отличительным знаком их эстетики сегодня: броские, эффектные, запоминающиеся и, при всей рукотворности, — словно сошедшие с некоего конвейера, неутомимо поставляющего семейной публике одно шоу за другим.

«Маугли». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

Деловой и творческий стиль «Трикстера» делает его сегодня идеальным партнером для любых институций. Работать с ними и правда — одно удовольствие. Все всегда четко, в срок, без воды, вежливо и понятно, профессионально и очень затейливо по задумке. Это подтвердит любой из тех, с кем «Трикстер» за 12 лет сотрудничал: и легендарная Пермская опера, в которой была сделана получившая «Золотую маску» опера-квест для детей «Путешествие в страну Джамблей» Петра Поспелова (2014 год), и малюсенькая, чуть больше года назад организованная московская Театральная лаборатория «Куклаб», где в самом конце 2021 года Игнатов и Литвинова выпустили «Короля Артура». И фестиваль «Вдохновение», для которого зимой в крытом павильоне был создан уличный спектакль «Как создать вселенную», и Первый фестиваль современного искусства «Территория. Кидс», на котором в Царицыно в рамках выставки «Театрократия» состоялась премьера кукоперы «Китаянки».

«Маугли». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

Разгадка такой востребованности проста. Проекты «Трикстера», с каждым годом тяготеющие все к бoльшим бюджетам, дают театрам и фестивалям тот привкус дороговизны и лоск, за которым охотятся сегодня многие. Если в твоей афише есть проект Игнатова—Литвиновой, значит, у тебя все ок с финансированием, с пиаром и с актуальной повесткой в театре. Ведь именно «Трикстер» умеет делать вещи модные и неизменно привлекающие внимание журналистов и экспертов главных театральных премий.

И здесь самое время понять, почему так произошло.

В 2010 году, когда «Трикстер» возник, театр для детей, семейный театр был в довольно печальном положении. То поколение режиссеров, которое сегодня вывело детский и подростковый театр в топ и сделало его интересным и востребованным не только у мамочек, но и у театральных критиков и фестивалей, сформировалось и вошло в профессию много позже. А тогда «Трикстер» был едва ли не один в поле воин — конечно, после своих учителей Эпельбаума и Краснопольской. Их, Литвиновой и Игнатова, молодость, очевидный талант и профессионализм вкупе с бешеным желанием работать, но не так, как принято было в отрасли, а по-новому, создавая в России детский театр с новыми смыслами, иной образностью и другим отношениям между сценой и залом, — подкупали и очаровывали.

«Маугли». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

Спектакль, который сделал их знаменитыми и любимыми, идет до сих пор. Это «Сказка, которая не была написана» — один из первых по-настоящему интерактивных российских спектаклей, где сюжет и правда развивался в зависимости от того, что решат зрители, а качество выделки театральной ткани заставляло застывать в восхищении даже самых насмотренных профессионалов.

В том спектакле о путешествии принцессы за своей сказкой царил театр теней, которым Игнатов и Литвинова овладели в совершенстве в пору своего ученичества в «Тени».

В том спектакле была смелость обращения с сюжетом, обаятельные, разные, запоминающиеся персонажи и полное отсутствие назидательности.

В том спектакле Литвинова и Игнатов играли в домашний театр с бесстрашием истинных профессионалов. В нем была энергия подлинности, штучности, уникальности маленького театрального чуда, которое разворачивалось прямо перед тобой и твоим ребенком.

«Маугли». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

Это был театр, где с тобой и твоим ребенком разговаривали тихо и задушевно, спрашивая твоего мнения, советуясь по важным вопросам — таким, например, как лучше назвать героиню или как ей лучше поступить… И эта интонация доверия и уважения, интонация, незнакомая большинству зрителей, вкупе с невероятным талантом, который сквозил в каждом эпизоде «Сказки», и сделала Игнатова и Литвинову всеобщими любимчиками. Совершенно заслуженно. А потом, когда маленький уютный домашний театр Литвиновой—Игнатова стал превращаться в главного поставщика дорогостоящих лощеных семейных шоу в театре для детей, все немного поменялось.

Здесь интересно: казалось бы, большие бюджеты должны вести к разнообразию, но в случае с «Трикстером» часто ведут к повторам. Особенно это заметно в их уличных шоу, размашистых, эффектно сделанных действах с огромными персонажами, часто передвигающимися на ходулях по пустой сцене. «Руслан и Людмила», «Как создать вселенную» — все это, конечно, нужно смотреть летом в парке, лучше в парке Горького, в толпе гуляющих сытых и благополучных москвичей и гостей столицы. Тогда все эти крылья, перья, шаровары, шапки, шары и прочие состроченные из парусины воздухоплавательные объекты сестер Бекрицких будут выглядеть органично и радовать. Тем более что уличные спектакли «Трикстера» коротки, ярки, как детский конструктор, и так же незамысловаты. Что естественно, так как соответствует жанру и его задачам. К «уличным» спектаклям «Трикстера» можно отнести и «Маугли» в МТЮЗе. К сожалению. Потому что спектакль, который мог бы стать лучшим образцом «Трикстера» просто по сочетанию технологии и литературного материала, масштаба сцены и детальности проработки, оказался выхолощенной работой, где эффекты лишь подчеркивают невнятность содержания. Все гремит, блестит, вопит, дерется, таращит глаза, кувыркается, лезет на стену, демонстрирует чудеса акробатики и подвиги ношения и управления костюмами Бекрицких, в этом спектакле как-то особенно сложно устроенными. И все без толку.

«Как создать вселенную». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

Другое дело — интерактивные камерные спектакли «Трикстера» с Сергеем Мелконяном, импровизатором от природы, хулиганом и клоуном, который способен расшевелить самую унылую публику, особенно с помощью придумок Игнатова и Литвиновой.

«Школа сна» в Центре драматургии и режиссуры, где он играет профессора Храпоняна, идет в зале, застеленном белой простыней, на которой зрители лежат и дерутся подушками, по которой бегают и скачут, прыгают и валяются, визжат от восторга и с упоением выполняют все инструкции Профессора по сложному делу засыпания. Час абсолютного детского (и взрослого) счастья, после которого ни один ребенок уже не скажет, что театр — это скучно.

«Записки Черномора» — спектакль из той же серии, когда все становится с ног на голову, Черномор оказывается главным героем «Руслана и Людмилы» и именно от его лица и рассказывается вся история, причем рассказывается не только Мелконяном со сцены ЦДР, но и зрителями, которых актер активнейшим образом вовлекает в действие.

«Как создать вселенную». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

«Осторожно, эльфы!» стал одним из первых детских спектаклей в репертуаре Театра Наций, новом месте притяжения либеральной, прозападной и в своих театральных предпочтениях, в том числе, публики. Здесь Литвинова и Игнатов снова оказались в роли представителей нового театра для детей и создали детективный квест, спектакль-бродилку, который во многом держится именно на импровизациях Сергея Мелконяна.

«Как создать вселенную». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

Совсем отдельно стоят работы «Трикстера» в придуманном ими жанре КукОперы, объединяющем кукольный и теневой театр и оперу, в основном барочную, которую Литвинова и Игнатов действительно любят. Любят со страстью неофитов, открывающих для себя великую музыку и подключая к своему восхищению все новых зрителей. Таковы их «Дидона и Эней» Генри Пёрселла, «Орфей и Эвридика» и «Китаянки» Кристофа Виллибальда Глюка, «Король Артур» Пёрселла. Эти камерные постановки с живой музыкой наполнены таким количеством режиссерских придумок, что актеры еле успевают их отыгрывать, ведь параллельно они еще должны исполнять старинные арии.

«Как создать вселенную». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

Здесь царит культ рукотворной, под старину, машинерии, которая является зрителям как чудо из чудес, ведь таковой она и является на самом деле.

Здесь тени сплетаются с компьютерными технологиями и музыкой и вместе образуют причудливый театр, похожий и на детский рисунок, и на сложнейший motion design.

Здесь видно артистов, которые водят кукол, демонстрируя умения профессиональных кукловодов и профессиональных же академических вокалистов.

Здесь видно музыкантов и их инструменты, которые высвечены так, что не любоваться ими невозможно.

Здесь сохранился дух маленького и очень гордого театра, который еще не забыл свои «домашние» корни.

Н. Гладских в спектакле «Король Артур». Фото из архива театра

В этом смысле особенно ценен «Король Артур», совершенно, как сейчас принято говорить, ламповый спектакль, в чем-то главном очень похожий на «Сказку, которая не была написана». Уютный, смешной, недлинный, камерный, занятно придуманный и четко работающий для детей от 8 лет, для которых и создан, «Король Артур» — это своего рода урок опероведения, посмотрев который зрители поймут, что опера — это дико запутанно, мало внятно, многонаселенно, сложноустроенно и совершенно прекрасно.

«Сказка, которая не была написана». Сцены из спектакля. Фото из архива театра

Сюжет в «Артуре» простой: режиссер и музыкальный руководитель готовятся к сдаче макета в неком большом театре и спорят о том, как же эту запутанную старинную оперу поставить так, чтобы зрители поняли, кто есть кто и почему поступает так или иначе (либретто Екатерины Поспеловой). Раззадорившись, главные герои, которых играют Николай Гладских и Екатерина Сычева, начинают петь. И играть. И это смешно, хорошо и по-доброму, это наблюдательно и точно по отношению к музыкальному театру во всей его красе, традициях, придыханиях, нелепостях, закостенелости и невероятной одухотворенности, способности выйти прямо в космос.

«Сказка, которая не была написана». Сцены из спектакля. Фото из архива театра

Параллельно с пением главные герои разыгрывают свой спектакль с помощью кукол в макете изысканного барочного театра, сделанного так, что зрителям видно, что к чему крепится, что как двигается, что чем светит. Вся театральная машинерия — наружу. Но так, чтобы осталась тайна, недоговоренность. С одной стороны, вроде бы все показано и рассказано: «Спектакль создается вот так. Вот висят куклы. Вот лежат декорации. Сейчас мы сделаем перестановку и поставим у вас на глазах другие декорации. Сейчас зажжем софиты, пустим дым, смотрите, как красиво», — будто бы говорят со сцены в зал. С другой стороны — создатели спектакля оставляют место тайне, тому самому чуду, за которым мы все в театр и ходим: когда из ничего, из кукол на веревочках и двух ламп возникает — театр. И именно эта сказка и тайна, просвечивающая сквозь всю мельтешню, суету и бестолковость музыкального театра — и зачаровывает в «Короле Артуре». Как и финальный поцелуй героев, которые ссорились и спорили весь спектакль, но ближе к концу поняли, что влюблены друг в друга. И получилось, что вся эта хитро придуманная история про стародавнего Короля Артура, она о том, что театр — это про любовь.

Январь 2022 г.