Среди чумных докторов на нашей обложке резвятся театральные зайки. А что еще остается делать? Живем, делая вид, что все нормально, согреваем носы масками…

Осень-2021 выдалась театрально насыщенной, пандемия вообще парадоксальным образом заставляет театры работать — как никогда (а вдруг завтра закроют?), премьеры не охватить ни глазом, ни сознанием. А поскольку в прошлом номере о спектаклях мы не писали вообще (хотя ежедневный блог вполне фиксирует общероссийский процесс), то этот переполнен премьерами: от «Войны и мира» Туминаса в юбилейные дни Вахтанговского театра — до маленьких «Городов Эн» в Прокопьевске и Петербурге, от античных трагедий на самых больших по размеру площадках Петербурга — до «Собачьего вальса» Михаила Бычкова в камерном Никитинском театре Воронежа.

Спектаклей много. «Упорядочивая хаос» (так говорил о журнале Резо Габриадзе), мы постоянно спорим, что хорошо, что дурно, — и уже давно критерии расползлись. Тем более, как недавно заметил Олег Лоевский, никогда так остро не стоял конфликт поколений. Собственно, он на нашей памяти вообще не стоял, молодым режиссерам и критикам 70–80-х в голову не приходило поколенчески отвергать Эфроса, Любимова или Захарова, противопоставляя им интерактивного Беляковича, а в 90-е сбрасывать с парохода Женовача или Праудина только потому, что есть Александр Петлюра. Нет, вела традиция, наследование, а если отвержение, то в той же системе координат. Сейчас время разболтанных энергий, как учит нас Иван Вырыпаев, и «конвенциональный театр» (так стали именовать театр со сценой, хотя любая другая форма театра тоже вообще-то вполне конвенциональна) отвергается группой критиков как устаревший. Правду сказать (уточняю Лоевского), тяготеют к новому перформативному дискурсу, к тотальному театру, который «все, что так себя называет», и к новой повестке люди не юные. Ею увлечены возрастные группы 30–40+… Но колесо Сансары крутится быстро, все идет по кругу, и на смену сегодняшним «хунвейбинам» (как зовет перформативную тусовку один известный критик) идет уже другое племя двадцатилетних — те, кому исповеди в бассейне кажутся нехудожественной претензией. Я вижу их, я даже слышу, что они готовят молодежный номер «ПТЖ», пытаясь выяснить границы театра: почему он не скульптура и не литература. Их волнуют строгие дефиниции, хаос хочет быть упорядочен))

Ну а мы начинаем номер, выясняя, что же такое плохой спектакль, с критиками, не отрицающими «конвенциальный» театр. Потому что и на этом берегу реки договориться до точных вещей непросто.

Лично я немножко горжусь двумя интервью с драматургами-антиподами (Светланой Баженовой и Асей Волошиной), серия парных бесед будет продолжена в журнале, если он войдет в свой 30-й год. И вообще в номере собралась большая творческая женская компания драматургов и режиссеров (драматургичек и режиссерок — надо поправить себя).

То, что «Петербургский театральный журнал» в 2022 году может отметить свое 30-летие, до некоторой степени лично меня поражает. Когда мы начинали, я была 30+… И вот.

В составе редакции — изменения: на два года ушла в магистратуру Надежда Стоева (теперь, обращаясь к зав. редакцией, пишите-звоните Веронике Ильюшкиной все по тому же (812) 579-6773), к нам вернулась Елена Строгалева (это видно по количеству ее статей в номере), а музыкальным разделом теперь руководит Анна Гордеева.

Мы входим в год своего тридцатилетия. До встреч!