Комментируют:
Лена Жукова
Антон Алексеев
Ксения Кожевникова
Элина Никульшина
Давно не делали молодежного номера — и вот опять… Это начало поста в FB.
Путь, проеханный молодыми театроведами за несколько месяцев его подготовки, — это был действительно путь. Трасса. Бездорожье. Пригорки и ухабы.
А я наблюдала. Будем честны, Вы не ограничивались наблюдением.
И началось-то все с «редакционно-издательского дела», необязательного семинарского курса в учебном плане. Семинаром он стал по желанию МЮ. Я давала разные жанровые задания — они писали. И появилась (первый билборд) СКАЗКА, которая теперь открывает номер. «О! — сказала я. — А не сделать ли вам „фольклорный“ молодежный номер журнала, типа „Сказки. Песни. Частушки“? С богатырями, Иванами-дураками и Горынычами? Не рассмотреть ли театральную реальность как мифологическую, мистифицированную, былинную? Бу-бу-бу, зу-зу-зу. Скука. Не создать ли современный фольклор о театре?» «О! — откликнулись студенты, которых учат совсем другие педагоги. — Мы готовы!»
Встретить энтузиастов, которые готовы сказку сделать былью, — это ли не радость?
И мы поехали.
Стояла зима.
— Какая сказка станет сюжетом? — спрашивала я.
— Конечно, номер будет про метамодерн! — уверенно говорила Лена Жукова, удивляясь, как я вообще могу этого не понимать. Довольно вольная интерпретация содержания разговора. Имелась в виду тема статьи, а не номера.
В отличие от первых молодежных компаний, которые подолгу гудели в редакции, сговариваясь о концепции номера, эти уверенно произносили «метамодерн». Как когда-то в фельетоне Дорошевича про «Гамлета» г-н Вишневский ходил на кладбище, стараясь постичь великий замысел Крэга (сейчас уже даже студенты театроведческого не поймут аналогию про Крэга, XXI век уже. Протестую! Крэга нужно оставлять. Над Дорошевичем я бы еще подумала), так я ходила на сайты метамодернистских исследований, не очень понимая, как применить все эти думы и чаяния к простенькому искусству реального театра. Но ждала, поскольку на наших сходках иногда возникал неуловимый в принципе Давид Жарницкий #неуловимыйЖарницкий, уверявший, что метамодерн — это буквально тьфу, семечки, всем давно ясно… Но к этому моменту О. К. уже решила, что мы пенсионеры…
Стояла весна. Слишком много лирики! О! (Второй билборд.)
Все чаще в глазах Эли Никульшиной и Ксюши Кожевниковой возникала грусть разочарования в профессии, авторах, которые обещают, но не присылают, а если присылают, то не то… Примечательно, что Марина Юрьевна решила запечатлеть для истории именно (и только) нашу грусть. Сказка не сказывалась, дело не делалось, все начинали нервничать. Особо радикально-обличительную позицию заняла Оксана Кушляева, помнившая тот концептуальный драйв, что испытывали они, классики молодежных номеров. А теперь что?.. Появлялись тексты-портреты и интервью, точечные уколы в не познанное пока нами метамодернистское тело современного театра… Жарницкий пропал. Жукова судорожно искала авторов вместо себя и увлекалась Евгением Переваловым, Антон Алексеев уехал на «Ново-Сибирский транзит»… Сколько можно многоточий?
— Вы можете посмотреть на театр концептуально? — ныла я, когда видела их всех вместе.
— Конечно нет, наше поколение вообще мыслит фрагментарно, точечно, мы не способны к выводам и обобщениям, — шептали члены молодежной редакции, от которых только что убежал очередной специалист по метамодерну.
— Сколько же времени уже ПОТЕРЯНО (третий билборд), — нервничала я, — у номера пока нет никакой структуры.
— А вот сказка о потерянном времени, нашем и театральном, и будет сюжетом: и сказкой, и былью, — утерли девочки слезы. А мы на протяжении всего действия плакали? Когда антракт? Боюсь, что на самом деле мы всё еще плачем… Тем более уже настало лето, Алексеев вернулся с «Транзита», Жарницкий позвонил и что-то пообещал, подтянулись аспиранты и магистры, замечательную активность проявили мои прошлогодние выпускники (Александрина Шаклеева, Маша Кожина, Юля Бухарина, Катя Кулакова), рассеянные нынче по городам Урала и Сибири, как всегда не подвела Аня Павленко (Мы правда восхищены ими!), а МХТ записал Жукову на все спектакли с Переваловым…
— ВРЕМЯ! (четвертый билборд) — в ужасе заканчивали мы учебный год… Это точно. В слезах и ужасе.
— Марина Юрьевна, ну как же может автор пообещать и не прислать? Нас все кидают, наверное, у вас так не бывает?.. И ни слова о том, что кидают еще и старшие редакторы? Марина Юрьевна, вы преувеличиваете наивность нашей интонации. Мы же понимаем, что и у вас бывает. Надеялись только, что вы знаете, где выход из замкнутого круга вечнозавтрашних текстов.
— …а теперь умножьте это на 25 лет, — отвечала я. И мы двигались дальше, продираясь сквозь разноцветные жесткие правки «взрослой редакции», наносившей молодым травмы недрогнувшими руками.
— Это опыт, — утешала я каждый раз студентов, уверенная, кстати, только в этом, в опыте… Опять многоточия??? Да сколько можно уже?! Не та интонация, Марина Юрьевна! Когда все было плохо, вы радостно, очень радостно спрашивали!
И вот перед вами итог нашего путешествия (спасибо МакДонаху с его билбордами). Так ли велика заслуга МакДонаха? Честное слово, он не так плох (Другая цитата: «Хорошенький номерок получается!»), хотя про метамодерн вы вряд ли узнаете из него больше, чем знаете, несмотря на то, что слово мелькает… Просто наш вопрос был сформулирован как «есть ли он?» «Горизонтальность» взгляда на процесс стала форматом «ПТЖ» впервые за всю историю. Впервые!! У нас еще и номер красный. Могли бы попросить «Прорыв». Но мы не будем! Мы едем, мы движемся, а я опять чувствую себя пионервожатой Викторией из пьесы «Счастье мое», утверждавшей «Мы будем». Типа — радостно, что профессия не умерла и новые лица входят в нее (конец пафосу). Давно пора. Лишь бы этот номер «ПТЖ» не стал для них единичным опытом и страшной сказкой, которая закончилась, дав истории своих героев, особенно Э. Никульшину и К. Кожевникову.
P. S. Немножко реальности. По условиям нашего гранта Минкульта мы не имеем права менять названия рубрик журнала. Элегантно сообщила нам Марина Юрьевна уже к концу верстки. Тут вам никаких СКАЗОК — О — ПОТЕРЯННОМ — ВРЕМЕНИ. Поэтому в колонтитулах стоят наши привычные «Путешествия из Петербурга», «Лица» и так далее…
Приехавший не вовремя из Новосибирска Алексеев: Живенький текст, но я бы его сократил примерно вполовину. Пускай останется только — «слезы», «кинули», «метамодерн», снова «кинули» и снова «слезы». Многа букав, короче. Ну а серьезно — что по сути? Где описание блоков, где про финальный гороскоп? В общем, я бы Миненко пока не отправлял, а вернул бы автору.
Редактор Никульшина (печатаю и плачу): Я надеюсь, что читатель, знакомящийся с этим текстом и комментариями к нему, почувствует легкое помутнение рассудка и подумает, что мы все сошли с ума. Мы — сходили. И вернулись.
В номере мы хотели понять логику другого человека — не найти союзников, не столкнуться с оппонентами, а понять. Увидеть, каким взглядом театроведы смотрят на театр, что важно для того, кто всегда рядом — учится, работает, сидит в зрительном зале. Поэтому столько взглядов в этом номере, каждый может найти «свой» ))
По-моему, мы готовы хоть каждый день слушать замечания литературного редактора ПТЖ Е. В. Миненко, наблюдать за невозмутимостью Е. Э. Тропп, смотреть, с каким задором (!) М. Ю. Дмитревская готова бороться с трудностями… А еще мы знаем, что всегда можем прийти с «проблемными» текстами к своим семинарским педагогам (мы написали о них в разделе 4Т). Готовы посвятить им номер про метамодерн.
И даже готовы «простить» этот текст про нас и все посты в Фейсбуке… Я бы отправила Елене Валерьевне, надеюсь, она подсократит.
Жукова, уверенный неспециалист по метамодерну: Из текста создается ощущение, что мы, бестолковые ветреные барышни и Антон, постоянно плачем. Готова невзлюбить свою фамилию от столь частых упоминаний. Автор пребывает в своей собственной реальности, но это его право. Думаю, можно отправлять Е. В.
Кожевникова, смахнувшая последнюю скупую слезу: А этот текст же тоже опыт. Посмотреть на себя, ветреных барышень, под другим углом зрения. Опыт местами травматичный, но ценный. И для Марины Юрьевны и редакции, наверное, каждый молодежный выпуск примерно такого же рода опыт — только про профессию. И раз нас терпят, журнал нам переворачивают и красной краской красят, то, что уж делать, и мы потерпим.
Сентябрь 2018 г.
Комментарии (0)