Тщедушная, с брежневскими бровями Людмила Маргаритова в спектакле с горестным названием «О-й. Поздняя любовь» доводит любимого до самоубийства. Ополовиненная барышня, одна из длинного ряда бунинских героинь — «Катя, Соня, Поля, Галя, Вера, Оля, Таня…», — выползает к зрителям на руках, волоча за собой нечто вроде окровавленных внутренностей. Скукожившийся в огромном кресле крохотный Ленин-гриб бьется в панической атаке, а в «Горках 10» с криками о помощи на сцену выбегает вся в ранах и ссадинах пьяная девушка и заставляет перестрелять всех персонажей спектакля. Эти и другие образы, созданные Марией Смольниковой в Лаборатории Дмитрия Крымова за десятилетие их совместной работы, балансируют на грани трагедии и фарса, в причудливом рисунке соединяют почти цирковую эксцентрику с внезапными лирическими откровениями.

Полина Пхор Как Крымов репетирует?

Мария Смольникова Дмитрий Анатольевич всегда дает нам определенный вектор, ограничение: задает мир, который мы должны увидеть, освоить и там зажить. Когда нам это удается, возникает сотворчество. Что-то из наших импровизаций может остаться и войти в спектакль. Радостно осознавать, что твои находки помогают целому. Я десять лет играю у Крымова, но до сих пор наша совместная работа, его доверие, умение услышать, найти силы и интерес идти дальше — это чудо для меня, хочется, чтобы оно длилось. Я не перестаю восхищаться тем театром, которым мы занимаемся, хотя каждый новый спектакль повергает меня в страшные мысли — не закончилась ли я? Но вот начинаются поиски чего-то совершенно нового, и мы идем дальше.

Пхор Что это за мир, в котором живут персонажи Крымова?

Смольникова Этот мир не статичен, он выстраивается в процессе поиска. Не то чтобы мы сели за стол и сразу обо всем договорились. Когда ищешь что-то новое, то борешься с постоянным сопротивлением. Сперва есть непонимание и неверие, потом потихоньку начинаешь ощущать этот новый организм, влюбляешься в него, а потом и не знаешь, как могло быть по-другому. В последние годы Лаборатория все больше движется от театра художника к театру драматическому, и роль актера в ней меняется. Когда-то меня очень притягивала идея соединения чистого психологического театра с визуальностью, внутренней наполненности с вошедшим в моду перформансом. Ведь первые спектакли Крымова очень перформативны, они предполагали, что зритель заведомо в курсе дела. Например, в «Опусе № 7» нужно знать историю Шостаковича. Если я пришла с улицы и ничего не знаю, то получу впечатление не такое глубокое, как в осмысленном диалоге с Дмитрием Анатольевичем. В момент игры Аня Синякина находится внутри темы и эпохи, не добиваясь внешнего правдоподобия. Она не делала наблюдений или разбора текста, ей этого и не требовалось, ведь она играет символический образ, для которого многие обстоятельства не важны. В «Опусе» идет разговор образами, а в «Поздней любви», например, уже появляются люди. Персонажи там оживают, говорят — теперь актеру достается больше смыслового пространства. Сейчас параллельно с той визуальной формой, которую создает Дмитрий Анатольевич, все сильнее проявляется линия персонажей, и эти два слоя накладываются друг на друга. К разговору чистыми образами подключается конкретный человек, его эмоции, жизнь, судьба. Это другой театр.

Пхор Есть ли у вас собственный метод создания роли?

Смольникова Я стараюсь всегда погружаться в психологию персонажей. Насколько это нужно Дмитрию Анатольевичу, я уже смотрю по ходу. Ему не интересны мои обстоятельства, копания. Он может это как-то использовать, но ведь он не педагог и сам об этом говорит. Работаю я очень просто. Как меня учили педагоги Назаровы. Как-то Геннадий Геннадьевич позвонил мне и сказал, что смотрел интервью со старыми советскими актерами и там постоянно произносили такую фразу: «Я играю человека, который…». То есть он кого-то играет. Чтобы понять, кого ты играешь, нужно знать, сколько ему лет, какое у него имя, какая у него была семья, откуда он, что он любит, о чем он мечтает, чего боится. Мне часто очень не хватает этюдов, каких-то находок. Взять бы наблюдение и его углубить. Всегда хочется найти что-то, чего не ожидаешь, быть внимательнее и тоньше в создании образа. А сам персонаж возникает на стыке того, за кем ты наблюдаешь и кем сам являешься, он становится чем-то третьим.

Пхор Почему ваши персонажи такие хрупкие, уязвимые?

Смольникова Вообще неприспособленность к этому миру — проблема для всех, просто каждый в разной степени ее показывает, все сталкиваются с какими-то проблемами ежедневно. Мне всегда интересно находить объем персонажа, его слабости, его боль, его уязвимость, но в то же время и силу — что-то пограничное: где он прячется, а где открывается, где надевает маску и снимает ее и что среди этого всего истина.

Пхор Вы говорите, что всегда интересно найти что-то новое в давно известном материале, а что стало для вас открытием в судьбе бесприданницы?

Смольникова Пожалуй, то, что она — хамелеон. Когда я только начинала делать эту роль, то осуждала Ларису. Но осуждая, нельзя принять героиню, ее надо полюбить, смочь оправдать. Лариса решает покончить с собой, если вчитаться в пьесу, то видно, что она буквально провоцирует Карандышева на убийство. Мне такой выход из ситуации казался слабостью. Да, я тоже страдала, но как-то ведь справилась. Лариса очень раздражала меня своими «соплями» и образом такой жертвы с претензиями, которая не старается найти простого, четкого решения. Она долго борется, но потом понимает, что просто не хочет в это играть. Она не принимает, не может принять этот мир. Только разбирая обстоятельства жизни Ларисы, я поняла, что для нее покончить с собой очень сильный ход: взять и выйти из игры. Может, это звучит жестоко и не по-христиански, но она их обыграла. Так я ее полюбила.

Пхор В Лаборатории работают актеры, пришедшие в театр Крымова в разное время из разных школ. Максим Маминов, Сергей Мелконян и Михаил Уманец, например, из мастерской В. Б. Гаркалина (выпуск 2005 года), где они учились искусству эстрады, Анна Синякина помимо этого окончила училище им. Гнесиных, Наталия Горчакова — из института Щукина (выпуск 2003 года), училась на актерском факультете у мастера Р. Ю. Овчинникова. Какие отношения с коллегами для вас наиболее продуктивны?

Смольникова Люди, с которыми я работаю, восхищают и удивляют, так важно их доверие, самостоятельность каждого, доброжелательность. Я стараюсь меньше советовать, только если человек сам меня спросит, — заметила, что непрошеный совет редко может придать работе продуктивности. В то же время сама я спокойно реагирую на советы или пожелания со стороны, это всегда может открыть новый взгляд. Зато, если у меня что-то не получается, я всегда могу позволить себе, позабыв страхи и комплексы, поднять глаза на тех, кто сейчас в репетиционной комнате, и восхититься успехом партнеров. Вот это для меня очень продуктивно.

И еще в таких случаях я прощаю себе свою сегодняшнюю негениальность, потому что знаю, как важно в такой ситуации не бояться идти вперед миллиметровыми шагами, а не километровыми марш-бросками.

Пхор В некоторых видеороликах, в соцсетях, на презентациях вы выступаете под маской Любы Абсентовой, главного редактора журнала «Замыслы». Расскажите, как появился этот персонаж.

Смольникова Любу как рисованного персонажа сначала сочинили для журнала «Замыслы» мои любимые девочки (редакция журнала состоит из молодых театроведов, искусствоведов и художников: Кати и Ани Костриковых, Ксюши Блохиной, Али Шулениной, Леры Климовой, Лизы Кешишевой, Сони Козич. — П. П.) во главе с Катей Костриковой. А потом они решили ее одушевить, и Катя предложила это сделать мне. Все началось с того, что первый выпуск журнала посвящался Крымову, его Лаборатории и студентам. Редакция брала интервью у всех и у меня тоже, а я тогда как раз делала работу со студентами. Мне очень понравилась команда «Замыслов», и я поняла, что не хочу с ними расставаться. Потом мы сделали с Любой Абсентовой презентацию первого номера, и второго, и третьего…

Пхор Как вы относитесь к театральной критике, считаете ее нужной?

Смольникова Всегда интересно, что скажут о спектакле, отклик для нашей профессии необходим как воздух. А вот что с этим откликом дальше делать и как реагировать — это уже совсем другой вопрос.

Пхор Какой момент стал самым сложным для вас в творческой жизни?

Смольникова Все время кажется, что это происходит именно сейчас!

Май 2018 г.