«Лужа». Компания DeFracto (Франция)

Если бы на тонущем «Титанике» был не оркестр, а группа жонглеров, они бы бросали мячи так, как это делают артисты компании «DeFracto» Гийом Мартине и Эрик Лонжекель. Если бы стоппардовские Розенкранц и Гильденстерн подбрасывали вместо монетки мячик, они бы тоже это делали, как Мартине и Лонжекель, наконец, так бы могли упражняться с мячами Владимир и Эстрагон, поджидая старика Годо…

«Лужа». Сцена из спектакля.
Фото В. Вострухина предоставлено пресс-службой
Цирка на Фонтанке

В рамках культурного форума усилиями деятельной команды Славы Полунина в Петербург приехал представитель французского «нового цирка» компания «DeFracto» со спектаклем, название которого «Flaque» (Флак), хотя и созвучно популярному акробатическому элементу, переводится на русский как «Лужа». «Лужа» — это не тот поэтический и волшебный новый цирк, каким мы его знаем в версиях Дю Солей и Элуаза, не тот, каким мы его привыкли видеть на Чеховском фестивале в постановках Робера Лепажа или спектаклях династии Чаплин—Тьере. Этот цирк чище, минималистичнее, брутальнее, что ли, он не рассказывает зрителю внятную историю, не сшивает цирковые номера единым сюжетом, но в нем не меньше театральной материи, чем в иных масштабных представлениях, сделанных на границе театра и цирка.

Камерное пространство в музее «Эрарта» как будто и не пытается притворяться сценическим. Небрежно задрапированный музейный зал, на полу — провода, справа звуковой пульт, потрепанный ноутбук. За ноутбуком сидит, кажется, единственный техни\ческий специалист этой маленькой компании. А по площадке прохаживаются туда-сюда, лениво общаясь друг с другом, два субъекта в одинаковых просторных серых «трениках» и потрепанных рубашках. Один — коротко стриженный, другой — кучерявый, один — «крепкий», второй — субтильный. У первого красная рубаха с заплатками, у второго темно-серая. Но оба они выглядят так, как будто вышли играть спектакль в репетиционной одежде не первой свежести.

Эти двое на ломаном русском, перемежая рассказ поеданием одного на двоих банана, приглашают нас посмотреть их спектакль.

Э. Лонжекель и Г. Мартине в спектакле «Лужа».
Фото Е. Бледных предоставлено пресс-службой Цирка на Фонтанке

А дальше начинается жонглирование. «Красный» и «Кудрявый» разбрасывают по площадке белые мячики — совсем не эффектный рабочий снаряд. Используют чаще всего один мяч, но в безмолвном, начавшемся когда-то давно соревновании они подбрасывают каждый свой единственный мячик (запуская его под мышку и ловя над плечом) до полного изнеможения, то синхронно, то вразнобой, то в странном прыгающем танце. И уже распластавшись на полу и хрипя, как загнанные лошади, они всё пробрасывают мячик в небольшое пространство между предплечьем и полом.

Что-то есть в них от клоунской пары.

Субтильный кудрявый Эрик Лонжекель, жонглируя, всегда немного отстает, всегда слегка в проигрыше, он — младший, он повторяет, передразнивает, конкурирует.

« Лужа». Сцены из спектакля. Фото Е. Бледных предоставлено пресс-службой Цирка на Фонтанке

«Красный» Гийом Мартине — невозмутимый, сосредоточенный, слегка самовлюбленный мастер жонгляжа — всегда находит случай поставить второго на место, например, выхватить его мяч на лету, не потеряв из виду свой снаряд…

Конкуренция Первого и Второго, Красного и Кудрявого, Гийома и Эрика — безусловно двигает это минималистичное действо. Но не это здесь главное. Постепенно границы между героями стираются в бесконечном подбросить-поймать, подбросить-поймать тысячами возможных способов простой белый снаряд или запустить под мышку и компьютер диджея Давида Мейара (как мы узнаем из программки, композитора и сорежиссера спектакля), и другие попавшиеся под руку предметы.

« Лужа». Сцены из спектакля. Фото Е. Бледных предоставлено пресс-службой Цирка на Фонтанке

А потом уже и не только предметы, но и сами герои становятся странными снарядами, подпрыгивающими и неуклюже приземляющимися на бетонный пол «Эрарты», и, кажется, нет этим взлетам и падениям конца. Абсурдный мир, где два потрепанных героя подбрасывают вверх предметы и самих себя и, убедившись, что те приземляются, снова подбрасывают их.

В итоге возникает это общее для многих спектаклей французского нового цирка невыносимое ощущение, что не человеку подвластен мир предметов или неограниченные возможности собственного тела, а, наоборот, новый цирковой герой становится заложником собственных умений, человек управляем объектами, звуками, пространством, в котором оказывается. Здесь же возникает и еще одно совершенно особое впечатление: жонглер остался наедине со своим талантом, своим умением, он словно бы замурован вместе с ним в одиночную камеру, и этот талант, это умение как будто убивает жонглера.

« Лужа». Сцены из спектакля. Фото Е. Бледных предоставлено пресс-службой Цирка на Фонтанке

Лонжекель и Мартине, как Бим и Бом, спорят, соревнуются, кокетничают со зрителем, виртуозно и изобретательно жонглируют и даже в какой-то момент принуждают упражняться в ловкости своего диджея, будто самоутверждаясь за счет его корявых бросков, но вся эта автоматическая конкуренция происходит, кажется, оттого, что они на самом деле не могут остановится, не могут не жонглировать. И кажется, что перестань они это делать — их хрупкий мир рухнет, перестань они подбрасывать мячи — и выяснится, что кроме них и мячиков нет больше ничего, что Годо не придет, а корабль, на котором они дают свое бесконечное представление, давным-давно пошел ко дну.

Февраль 2015 г.