И. Максимкина. Фото А. Гущина

Ирина Максимкина меньше всего похожа на актрису. Маленькая, беленькая, худенькая. Одним словом, смешная девчонка. О ней хочется говорить непременно с уменьшительными суффиксами, пока не увидишь ее на сцене. На сцене с Ириной происходит чудо. Нет, она не становится выше ростом. Такая же маленькая, беленькая, худенькая… но глаз не оторвать. Как и почему это происходит — понять не дано. В таких случаях говорят: «Бог поцеловал». В случае с Ириной он ее еще по голове погладил и подтолкнул в спину: «Иди!» Она и пошла. Хотя, как говорится, ничто не предвещало. Московская девочка из семьи инженеров (папа инженер-конструктор, мама инженер-строитель), окончила музыкальную школу, десять лет танцевала в хореографическом ансамбле.

В ГИТИС поступила сразу, на курс Павла Хомского. Закончила с отличием. На втором курсе сыграла в спектакле Бориса Мильграма «Овечка» по пьесе Н. Птушкиной. В конце первого курса я ее и увидела. У Мильграма был творческий вечер в Центральном Доме актера. Там был сыгран отрывок из готовящегося спектакля. Инна Чурикова, Гедиминас Таранда и рядом с ними маленькая, беленькая… (см. выше). Какой-то совсем уж ребенок. Я подумала, что рано девочке такой текст играть. Наверное, она вообще ничего не понимает. «Ребенок», однако, прославился в этой роли. Спектакль был скандальный, о нем много писали.

«Овечку» я посмотрела недавно, в записи. Думала, что увижу неопытную дебютантку, робеющую перед мастерами. Ничего подобного. Ирина там такая же, как сейчас. Отточенность пластики, грациозность, музыкальность речи. Спектакль был построен на хореографии, и второкурсница Максимкина, играющая тринадцатилетнюю Рахиль, ни в чем не уступала опытному, хотя уже немного отяжелевшему танцовщику Таранде в роли Иакова. Смотреть спектакль немного неловко. Текст почти непристойный по своей откровенности. Эпизод, в котором Иаков пытается обольстить Рахиль, казался бы чудовищным, если бы не абсолютное целомудрие юной героини, которое превращает эту сцену почти в издевательскую по отношению к Иакову. Так весело и грациозно Рахиль играет с опасным незнакомцем. Текст не просто сыгран, но «станцован» и тем остранен.

Сразу после окончания института (в дипломном спектакле «Два веронца» в роли Джулии выходила на поклон уже с маленькой Эвой на руках) Ирина начала работать в театре им. Моссовета. Работала хорошо и много. В Перми она появилась в 2004 году, вместе с мужем, Борисом Мильграмом, который стал художественным руководителем Пермского академического театра драмы (позже он стал называться Театр-Театр.) В это время она уже была мамой двоих детей. Я спросила, не обидно ли ей было уезжать из Москвы — ведь у нее все складывалось отлично. Она ответила не задумываясь: «Я не декабристка, конечно, но считаю, что жена во всем должна помогать мужу». Вот вам и все! Есть по-прежнему женщины в русских селеньях…

И. Максимкина (Луиза), М. Полыгалова (Огюстина). «8 женщин».
Фото А. Гущина

Первая роль, в которой ее увидели в Перми, была Нелли в мюзикле А. Журбина «Владимирская площадь» в постановке Владислава Пази. Она запомнилась сразу. Чистым хрустальным голосом, порывистой детской пластикой, какой-то душераздирающей беззащитностью, которую трудно перенести, даже сидя в зале.

Прошло десять лет. Многие исполнители поменялись, уступили место более молодым. Спектакль стал собраннее, но и повзрослел, погрузнел. Я ждала появления Нелли. Выбежала девчонка, маленькая, беленькая… Невозможно было поверить, что это взрослая женщина, у которой уже трое детей и старшей Эве скоро восемнадцать лет. И она уже тоже играет в театре. Я подумала, что вот сейчас Ира запоет (а голос у нее невероятной красоты — богатый, сильный, но это уже голос взрослой женщины) и пение выдаст ее. Но нет! Нежный, хрустальный, как будто истончающийся, умирающий звук… Маленькие быстрые шажки, стремительные перебежки, как будто Нелли все время ищет, куда можно юркнуть, спрятаться… Сцену смерти Нелли Ирина играет так, что испытываешь странное облегчение — лучше, что она умерла. Жизнь так истерзала эту девочку, что смерть для нее — спасение.

После Нелли было много ролей, в которых Ирина Максимкина пела: Тоня в «Живаго», Ассоль и Мэри в «Алых парусах», Зина в «Дядюшкином сне», Принцесса в «Бременских музыкантах», Валентина в «Графе Монте-Кристо», Луиза в «Восьми женщинах», леди Анна в «Ричарде III». Художественный руководитель Борис Мильграм объявил Театр-Театр «территорией русского мюзикла» и последовательно выполняет эту задачу. Женская часть труппы действительно очень «поющая» и поет с каждым мюзиклом все лучше и лучше. Но Ирина Максимкина — украшение театра, и это трудно объяснить только возможностями голоса.

«В чем секрет ее голоса? И как его можно определить?» — спросила я музыкального руководителя Театра-Театра Татьяну Виноградову (благодаря каждодневным усилиям которой все артисты запели). И получила в ответ целый монолог. «А я не знаю. В том-то и дело, что это загадка. Это невозможно объяснить. Вообще — лирико-драматическое сопрано. Но она может и меццо-сопрано. Может и колоратуру. Я вижу, что некоторые ноты в арии Валентины („Граф Монте-Кристо“) для нее высоки. Но каким-то образом она их поет. Ира поражает тем, что может присвоить и оправдать любую ноту. Для нее нет невозможного. Она в „Ричарде“ поет джаз, и как поет! Не каждая джазовая певица так сможет. Конечно, музыкальная подготовка, конечно, потрясающая музыкальная память. Конечно, она трудяга. Не так легко, как всем кажется, ей все дается. Но она просит только одно: поставьте задачу. И она ее выполнит. Мне кажется, если для роли понадобится, она может спеть и басом. Но это все равно ничего не объясняет. Просто у нее такое вот редкое дарование, что она вступает в роль — и уже нет Иры Максимкиной».

И. Максимкина (Ассоль). Фото А. Гущина

При слове «трудяга» обычно представляется не очень талантливый, но добросовестный артист, который старается до пота и это видно. У Максимкиной не видно ничего — ни слез, ни пота, ни напряжения. Видно только, как ей легко, как ей радостно на сцене, что бы она ни играла. Ее учитель в хореографическом ансамбле Александр Филиппов научил ее веселому труду. И сама она считает: «Все надо делать с удовольствием. Если радости нет, надо разобраться».

«И нет уже Иры Максимкиной…» — сказала Татьяна Виноградова. Между тем узнаешь ее всегда и сразу. И не только потому, что она маленькая, беленькая… (см. выше). От Ирины исходит какая-то необычная для ее индивидуальности энергия. Где бы она ни находилась на сцене, взгляд всегда прикован к ней. А она при этом всегда обращена к партнеру. Никогда не «тянет одеяло на себя», всегда соблюдает чужое пространство, сделает скорее так, как удобно другому, нежели так, как удобнее было бы ей. (Пишу это со слов ее партнеров по сцене.) Никогда она не нарушит границу, не бросит взгляда в сторону. Заветы Щепкина как будто про нее были писаны. Только кто бы их сейчас соблюдал.

Иногда ей приходилось буквально тянуть на себе спектакль, как в «Женитьбе Фигаро» (режиссер Олег Рыбкин), где она играла Сюзанну. Вот где она была действительно «смешной девчонкой». И было совершенно очевидно, что Фигаро — это она. Ни в коем случае не хочу обидеть ее партнера, Дмитрия Захарова, он был лиричен и обаятелен. Но воля к победе сосредотачивалась в двух женщинах: этой дерзкой юркой девчонке, которая водила за нос и графа, и самого Фигаро, и в графине (Евгения Барашкова). Действие почему-то происходило на пароходе, и они, как два бурлака, этот пароход тянули.

Одна из ее лучших ролей Ассоль в «Алых парусах» (режиссер Борис Мильграм). В этом спектакле несколько красивых «подмен». Сначала Ирина выходит в роли матери Ассоли — Мэри. И как только она начинает петь колыбельную маленькому свертку, сразу становится безумно жаль и этот сверточек, и ее саму, и пропавшего в море Лонгрэна. Потом в роли маленькой Ассоли появляется на сцене ее дочь, Эва Мильграм, очень похожая на маму, такая же маленькая… (см. выше). Потом в какой-то момент Эву сменяет Ирина в роли повзрослевшей Ассоли. Подмену замечаешь только потому, что голос Ирины, конечно, более разработан и в ее пении больше опытности. В Ассоли—Максимкиной самое главное — это отсутствие сладости. Она действительно «не такая, как все», как поет младший Мэннерс. Она действительно почти сумасшедшая, как считает вся Каперна. Кажется, что она, не задумываясь, бросится в море и побежит по волнам. Кинется спасать отца и скорее пойдет в притон, чем замуж за нелюбимого. Одна из лучших сцен в спектакле — дуэт Ассоли и священника (Дмитрий Васёв). Два человека, потерявших веру, двое «заблудших в ночи» пытаются помочь друг другу. Дуэт очень красив. (У Дмитрия Васёва лучший мужской голос в театре.) И после этого дуэта Ассоль, как будто взлетев на маяк, поет песню «Жить!» Татьяна Виноградова аранжировала ее в джазовом стиле. И это такой мощный и свободный джазовый вокал, что кажется — после этого она поднимется на крыльях и улетит из опостылевшей Каперны.

В последнем мюзикле театра «Граф Монте-Кристо» у нее крошечная роль Валентины. Так же, как в «Алых парусах», она сначала появляется в роли матери Валентины, Рене, первой жены Вильфора. А потом у ее Валентины всего один, очень красивый, дуэт с Максимилианом (Семен Фарина). Появляется она как эльф (я именно так их себе представляю). Поет нежным, волшебным своим голосом и исчезает. Мираж… Эти лирические героини, конечно, впору Ирине, как перчатка на руку. Но они не раскрывают до конца ее возможностей.

«Владимирская площадь». Сцена из спектакля. Фото А. Гущина

Она еще и идеальная травести. Это ведь такое сложное амплуа, оно «держит» в своих границах, а потом либо выбрасывает на пенсию, по выслуге лет, либо дает какую-то невероятную свободу. Если актриса способна играть девочек (или мальчиков), а не себя в предлагаемых обстоятельствах, то это уже уникально. Обычным артистам свойственно забывать о том, какими мы были в детстве. А у травести эта память как будто закреплена в каких-то тайных каналах. И, наверное, это раздвигает границы актерских возможностей в одном случае и сужает в другом. Мария Бабанова умела быть прекрасной травести. Но как же широко это раздвигало границы ее таланта. Алиса Коонен начинала как травести. И это был один из вариантов ее актерского пути. Помните у П. Маркова про Митиль: «Девочка с большими, удивленно раскрытыми и наивно-вопросительными глазами…». Две эти совершенно разные актрисы пробовали в актерской юности свои силы в этом уникальном амплуа. И приучались к точности рисунка, к абсолютному владению голосом, к музыкальности, к легкости смены настроений, к грациозности движений, наконец.

И. Максимкина (Ольга Книппер). «Чехов в Ялте». Фото А. Гущина

Нисколько не боюсь сравнивать Ирину Максимкину с великими актрисами прошлого. Именно потому, что все эти черты присутствуют и развиваются в ней. Она умеет быть «проказницей» (прихотливое определение Мейерхольда). И ей это легко. Природа одарила ее летящей походкой, хрупкой фигуркой, серебристым чистым голосом и идеальным актерским лицом, на котором можно нарисовать все. Она может быть хорошенькой, а может быть смешной, она умеет быть кокетливо-лукавой, а бывает простой и строгой. У нее лицо театрального Протея. Но и травестия — это только одна из граней ее дарования.

Она умеет представить роль как будто со стороны: такова горничная Луиза в мюзикле «Восемь женщин» (режиссер Борис Мильграм). Сколько актерской иронии и даже сарказма в ее игре. Она демонстрирует, как бы это помягче написать… в общем, стерву.

Ее движения точны, как танец, а танец отточен, как лезвие. При кротости речи и манер в ее пении вдруг прорывается то рычание, то взвизг, как будто разъяренная кошка сейчас вцепится мертвой хваткой в ненавистную хозяйку.

Острая характерность, насмешливый дар как будто подсказывают ей единственно верный рисунок, но это именно рисунок, а не масло и не акварель. В ее багаже есть роли актрис. Ольга Книппер в спектакле «Чехов в Ялте» (режиссер Владимир Гурфинкель), Ирина в «Антракте» А. Марданя (режиссер Б. Мильграм) и Маня в «Чужом ребенке» Шкваркина (режиссер В. Гурфинкель). Они все, конечно, разные (прямо скажем, это зависит от дарований авторов). Объединяет их одно: актерская ирония Ирины и точное понимание природы своих героинь. Особенно это заметно в роли Книппер. Ольга Книппер здесь явно обольщает Чехова, и Ирина точно передает подспудный цинизм актерской профессии. Она хорошо знает, про что играет, хотя признается, что ей «тяжело играть комедию».

И. Максимкина (Тоня Громеко). «Доктор Живаго». Фото А. Гущина

Но она умеет и полностью раствориться в роли. В мюзикле «Живаго» Максимкина именно так сыграла Тоню, жену Юрия Живаго, великолепно партнерствуя с исполнителем главной роли Вячеславом Чуистовым. При своей фантастической сценической притягательности она сумела сыграть незаметную, очень хорошую женщину, «родившуюся на свет, чтобы упрощать жизнь и искать правильного выхода» (Б. Пастернак, роман «Доктор Живаго»). Играя Тоню, Ирина как будто притушила свой собственный свет, свою грациозную женственность. В ее игре было ясно видно: Тоня любит Юрия Живаго единственной на всю жизнь любовью и обреченно понимает, что его влечет к Ларе, рожденной для того, чтобы «осложнять жизнь и сбивать с дороги». Играть таких героинь, как мне кажется, трудно, гораздо сложнее, чем «роковух».

Самая необычная ее роль — Графиня в «Пиковой даме» (режиссер Никита Гриншпун). Это совершенный эксперимент, судить о законах которого я сейчас не берусь. Дряхлое тело Графини там носят на руках, как уже вполне почившее в бозе. Графиня готовится умереть, и ее последние дни подчинены репетиции смерти. Старческое дребезжание никак не напоминает голос Максимкиной. Узнать ее практически невозможно. Потом тело Графини долго таскают по сцене, чтобы похоронить. Весь спектакль — торжество смерти. И после похорон над сценой взлетает ослепительная красавица. Как будто ее молодая душа празднует освобождение от опостылевшей сморщенной оболочки.

И. Максимкина (Графиня), С. Детков (Германн). «Пиковая дама». Фото А. Гущина

Как сложится дальше актерская жизнь этой потрясающей «смешной девчонки»? В ней есть все, чтобы стать настоящей клоунессой, хотя сама она не подозревает в себе этого. Ей по силам сыграть любой сложный жанр. С ее филигранной и очень разнообразной техникой, с ее умением решительно и без остатка шагнуть в роль, как в зазеркалье, но и вовремя выйти из этого опасного пространства — любая задача ей по силам.

Главное — чтобы эту задачу перед ней поставили.

Февраль 2015 г.