У. Шекспир. «Гамлет». Театр им. Ленсовета.
Режиссер Юрий Бутусов, художник Владимир Фирер

«Гамлета» обычно ставят, когда хотят сказать важное о прогнившем королевстве, о Дании-тюрьме. О стране. О времени. О быть или не быть.

Юрий Бутусов выступил в своем размытом «Гамлете», которому все теперь приписывают разнообразные смыслы, принимая его то за кукушку, то за ястреба, — как совершеннейший автобиограф-лирик. Прогнившее королевство для него ограничено стенами отдельно взятого театра: это его королевство, он наследник трона, а тут какой-то директор Дании Клавдий, забравший принадлежащее по праву ему, Гамлету, пока он был на постановке где-то в Виттенберге… Ну, это так, условно, конечно. Но ставит Бутусов именно про себя — нервного и ломкого, как Лаура Пицхелаури, ранимого и маленького, который стоит в финале с нечеловечески огромным мечом, готовый сражаться со всем театральным миром. Крошка-рыцарь, Малыш на плечах у Первого актера-Карлсона-Новикова, хрупкий боец, не собирающийся умирать от театрального яда, сопротивляющийся из последних своих девичьих сил… Бутусов любуется Лаурой-собой, его Гамлет живописен, трогателен, красив — и неважно, в сущности, что он произносит. Какие-то слова, слова, слова. Мыслей тут нет, есть чувство обиды и незащищенности от окружающего мира. Художника каждый обидеть может.

Все остальное содержание этой производственной драмы как бы отсутствует. Да и было ли оно? Только вот это — бедный рыцарь-Гамлет. А большого мира тут и вовсе нет. Театр, театр, театр…