«Мужчина, вы к кому?» — кричит вахтерша нашего нового редакционного дома, увидев входящего Михаила Александровича Ульянова. В доме много контор, вахта привыкла бдить, нас еще не знают, но — Ульянова?! «Мужчина, вы к кому?» Он поворачивает к пожилой женщине всероссийски известное лицо (бывают ли известнее?): «Я…туда» Она — ко мне: «Мужчина с вами?»
……………………………
«Понимаешь, в нашем театре журнал читают от корки до корки только три человека». — «Почему?» — «Ну как это тебе объяснить? Вот я не вяжу. А они не читают».
……………………………..
Звонят из газеты: «Наш читаталь не знает, кто такой Юрский, в предисловии нужно объяснить это. Для совсем темных». А эти темные буквы знают? А если знают, как они могут не знать Юрского?
При этом — атомные цены на билеты гастролеров, полные залы почти на все спектакли («Как в
Но идея этого номера, актерского номера всеобщего «объяснения в любви», родилась не от кризиса. Еще весной был момент, когда в нашем пустующем СТД собрались актеры и критики — поговорить об актерском искусстве. Может быть оттого, что пришло, как всегда, четыре с половиной человека, а может — оттого, что эти четверо были искренни, и родилась мысль о консолидации на страницах журнала перед лицом «другой жизни». И чтобы звучали не только голоса критиков, но и собственно актерские. Тем более, что кажется — сегодня именно петербургский театр «держит спину», именно наши артисты не теряют профессионального и человеческого достоинства и откуда-то берут силы играть… В этом номере, в частности, мы попытались выведать — откуда?
В западных фильмах герою можно было вернуться через 30 лет в какой-нибудь город на какую-нибудь улицу — и, как раньше, тут стоял магазин м-ра NN и булочная с точно такими же булками. В старое советское время можно было вернуться в город своего детства — и дворничиха тетя Тася так же мела улицу. Только постаревшая на 30 лет. Теперь — ни булочных, ни теть, ни консъержек…
Только театры стоят на тех же местах. И в них играют актеры. Не «также», а так же. И — зрители. Прописные истины из учебников, объяснявшие нам что театральные праздники приходятся на самые голодные периоды, — кажется, действительно были истинами…
Объем журнала оказался бессовестно мал для вас, петербургские артисты. Не уместились имена многих, причем — самых любимых. Надеемся, журнал — не последний, судьба очередной раз поможет и т.2 «Об актерском искусстве» встанет на полку Театральной библиотеки.
НИКАКИХ ПРОБЛЕМ!
Кажется, это первый и единственный номер «Петербургского театрального журнала», где нет ни одного критического замечания, а одна только обоснованная любовь…
И разве о наших актерах нельзя написать:
… она так же играла, как гримируются очень хорошие французские актрисы, давая несколько бликов на общем жизненном фоне: яркие губы, яркие глаза и почти немазанное лицо
… она легко берет, что ей угодно, как в сказочном саду, стоит протянуть руку… Ее техника остается в зачаточном состоянии, потому что техника вырабатывается огромным трудом над ролями, через пререкания и, может быть, слезы
… у него не было ни утонченной внутренней культуры, ни гармонии сердца и ума… Но у него безумною страстью горели глаза, и рот кривится то детскою улыбкой, то грозным гневом, и весь он терпетал от жизни…
… она была иррегулярна в жизни своей и в этом была прелесть ее жизни; она была точно также иррегулярна в своей игре — и в этом была прелесть ее дарования…
Мне кажется, если пройтись по страницам этого номера, мы найдем слова, сравнимые со словами Кугеля, приведенными чуть выше, но сказанные о нынешних артистах.
Спасибо им, нашим коллегам и читателям!
Комментарии (0)