Театральная педагогика как самостоятельная дисциплина получила развитие в Германии в течение последних десятилетий. На сегодняшний день существует развернутая система «театрально-педагогических» методик, система обучения театральных педагогов, профессиональные объединения. Границы компетенций театральных педагогов варьируются в зависимости от целевой группы, среды и места работы. «Театральная педагогика, — считают немецкие специалисты, — это художественно-эстетическая практика, которая сконцентрирована на индивидууме: его идеях и возможностях самовыражения, проявляющихся через соприкосновение с театром. Театральная педагогика направлена на формирование эрудиции в области культуры, личностный рост, развитие социальных навыков» (Ассоциация театральных педагогов http://www. butinfo. de).

О том, сколь широка зона работы театральных педагогов, можно судить, например, по схеме Театрально-педагогического Центра Кёльна, которая отражает сферы деятельности театральных педагогов (http://www. tpz-koeln. de). Они занимаются своего рода образовательной работой, распространяют знания о театре как таковом. Их целевая группа — это люди, не имеющие отношения к театру. Например, дети или подростки, взрослые разных слоев и профессий, включая пожилых, инвалидов, бывших наркозависимых, а также учителей и менеджеров.

В этой статье мы затронем, таким образом, лишь малую часть явления, которое принято называть театральной педагогикой. Получить представление о работе театральных педагогов нам помогут профессионалы: театральный педагог-фрилансер Сюзанна Кох, а также Катрин Лоренц и Дорле Трахтернах, работающие в одном из крупнейших городских театров — Драматическом театре г. Дюссельдорфа.

Жанна Кеберляйн Сюзанна, с театральной педагогикой я познакомилась на одном из твоих методических семинаров. Ты получила специальное образование и много лет работаешь в этой профессии. Расскажи, пожалуйста, как возникла театральная педагогика.

Сюзанна Кох Театральная педагогика сравнительно недавно стала самостоятельной педагогической дисциплиной — в 1970-х годах она выделилась из области педагогики взаимодействия, театральные методы начали применяться в педагогике и терапии. Примерами тому являются педагогическая ролевая игра, психодрама Морено и так называемый форумный театр бразильца Аугусто Боала, который сделал театр площадкой социальных дискуссий и даже законодательных инициатив.

Многим театральным деятелям недоставало в этом подходе художественно-эстетического содержания. В связи с этим к концу 1980-х возникли новые формы, в которых театр снова вышел на первый план. В 1990-х театральное мастерство стало играть еще более важную роль. Боал одним из первых заявил: «Зрители должны стать участниками процесса». Этот принцип был перенесен в педагогику. В течение последних лет эта дисциплина развивается так динамично, что и именитые театры теперь работают с любителями. При этом подразумеваются не только проекты с подростками или заключенными, но с самыми разными социальными группами — на главных сценах идут постановки, где играют бездомные, мигранты и другие любители.

Кеберляйн Кого еще относят к основоположникам театральной педагогики помимо Брехта и Боала?

Кох Например, Станиславского. Его система, где творческий процесс основан на переживании, и принцип «магического „если бы“» тоже используются в театральной педагогике. Далее я бы назвала Кейта Джонстоуна, «отца импровизационного театра». Метод импровизации является одной из основных форм театральной педагогики. Можно назвать еще ряд имен, определивших сегодняшнее лицо театральной педагогики, но эти — самые главные.

Кеберляйн Сюзанна, а как ты пришла к театральной педагогике?

Кох Я всю жизнь занимаюсь театром. В детстве я играла для родителей сказки, и в итоге в восемь лет они отвели меня в театральную группу. Естественно, я занималась театром и в школе, и в университете. В какой-то момент я включилась в проект с подростками с различными нарушениями поведения (использование этого профессионального термина отражает в том числе и отношение Сюзанны: она ни разу не сказала «проблемные подростки», это не только «политкорректность», это система ее взглядов. — Ж. К), и эта работа глубоко на меня повлияла.

Я решила выбрать театральную педагогику как специализацию во время учебы, что оказалось возможно в рамках факультета педагогики и кафедры медийной педагогики. После окончания университета я в течение двух лет посещала специальный курс, чтобы получить квалификацию театрального педагога, и параллельно работала.

Кеберляйн С какими целевыми группами ты работаешь и какие проекты ведешь?

Кох Надо отметить, что я почти никогда не работала в театре. Моя любимая целевая группа — подростки 12-18 лет, самый интересный возраст. Также я работаю в начальной школе с 6-8-летками, с молодыми взрослыми до 30 лет, учителями, веду курсы по театральной педагогике.

Кеберляйн Для кого эти курсы предназначаются?

Кох Для учителей, педагогов. Цель — познакомить с методами театральной педагогики. В частности, эти курсы предназначаются для преподавателей, занимающихся театральными проектами с молодежью, но не обладающими театрально-педагогическими знаниями. Обычно учителя берут какой-нибудь текст и делают спектакль для рождественского праздника. Роли раздаются по принципу: девочка с самыми красивыми волосами будет принцессой, затем заучивается наизусть текст, и в результате играется спектакль. Я хочу познакомить учителей с другими подходами, предложить новый набор методик. Например, показать, как можно помогать подросткам развивать свои идеи и воплощать их на сцене.

Кеберляйн Ты уже упоминала, что театральные педагоги активно используют метод Станиславского. Почему?

Кох В работе с детьми и подростками я часто сталкиваюсь с тем, что они используют расхожие представления, штампы и стереотипы поведения, которые при воплощении на сцене смотрятся очень уж топорно. Использование метода Станиславского — вживание в образ — позволяет добиться более естественной игры. При этом очень важно обращать внимание на то, какие параллели можно провести с жизненными обстоятельствами участников проекта. Таким способом легче достичь правдивости в игре. К сожалению, проработка этих моментов очень часто упускается, в то время как это важно, на мой взгляд.

Кеберляйн Какие другие методы применяются?

Кох Выбор используемых методов зависит от группы и возраста участников, хотя параллели с жизненными обстоятельствами участников надо искать всегда. Например, в рамках одного из проектов мы ставим с детьми мюзикл «Кошки». Я выбрала этот материал потому, что многие участницы испытывают огромные сложности с запоминанием текста, в то время как танцевальные элементы даются им гораздо легче. Мне важна и тема страха, который испытывает героиня перед новой жизнью. В нашем случае это страх перед сменой школы — участницы проекта находятся именно в этой ситуации. В том и заключается мой метод: использовать в работе то, что занимает их мысли.

Выбор метода и средств — будет ли это театр масок или танцевальный проект — второстепенный вопрос. В первую очередь надо понять, что за группа перед тобой, что хотят участники. Задачу театрального педагога я вижу в том, чтобы помочь подросткам самим сформулировать то, что они хотят сообщить миру, дать им высказаться. А у них есть что сказать. Моя роль состоит в том, чтобы придать их высказыванию художественную форму.

Кеберляйн Почему ты считаешь это важным?

Кох Весь мой опыт педагога и непосредственного участника подобных проектов неоднократно доказывал мне, что методы театральной педагогики действуют. Личностные процессы, вызываемые как самой работой, так и творческим результатом, оказывают неимоверное влияние. Это позволяет подросткам вырабатывать и тренировать важные способности и навыки: построение отношений с окружающими; умение относиться критически к миру и умение принимать критику; способность открываться в группе и работать в команде; познавать собственные границы. На мой взгляд, эффект подобной работы очень важен как для школы, так и для личной и профессиональной жизни. Особенно в пубертатный период, когда человек находится в поисках собственной идентичности и задается вопросом «кто я?». Моя работа позволяет подросткам опосредованно, через их сценические роли разобраться с самими собой и окружающими.

Кеберляйн Театральная педагогика применяется в сфере социально-профилактической работы, например с агрессивными подростками. Есть ли какой-то особенный подход к таким группам?

Кох Есть ресурсный подход. Он подразумевает использование в сценической работе сильных сторон группы, а не работу с недостатками. У подростков такая сильная сторона — их невероятная энергетика, которая способна поразить любую публику. Возьмем, к примеру, группу школьников с плохими оценками по немецкому, которые не могут концентрироваться. Задача театрального педагога заключается в том, чтобы направить в нужное русло их энергию и поставить с ними отличный спектакль. Это не означает, что я говорю: «А сейчас мы разучим с вами текст, потому что в этом заключается ваша проблема и с ней-то мы будем работать». Нет, как раз наоборот, я использую их сильные стороны, чтобы в определенный момент переключиться на работу с текстом. Только сначала нужно разглядеть эти сильные стороны.

Любой театральный проект с подростками, включая агрессивных, по сути является социально-профилактическим, потому что способствует укреплению чувства собственного достоинства, развитию риторических навыков. Ресурсный подход дает им самим возможность усовершенствовать свои способности и понять, что впечатление можно произвести и без применения силы.

Кеберляйн Сюзанна, тебе доводилось работать с так называемыми «трудными» подростками?

Кох Да, один из таких проектов был специально создан для группировки подростков в возрасте двенадцати-тринадцати лет в одном из районов Дюссельдорфа несколько лет назад. Более половины этих подростков неоднократно подвергались насилию, в том числе и сексуальному. Они были агрессивными, вели сексуальную жизнь, не соответствовавшую их возрасту, и употребляли наркотики. В своем районе они были известны тем, что взрослые нанимали их для «разборок» с соседями — они высаживали двери «на заказ». Ни один из досуговых центров не мог обеспечить им необходимой интенсивной опеки. Вследствие этого впервые в истории земли Северная Рейн-Вестфалия часть бюджетных средств, которые любая семья может получить для воспитательных или досуговых мероприятий, была направлена на оплату специально созданного проекта с этими детьми, так как было ясно, что родители этими средствами не воспользуются. Программа была рассчитана на два года, в ней работали психологи, и театральный проект был ее составной частью.

Я участвовала в этом проекте в качестве театрального педагога и занималась с ребятами речевым театром. Они остановили свой выбор на тексте «Мой первый раз». Это была очень сложная работа и для них, и для меня, в первую очередь потому, что большинство из них стали жертвами насилия в детстве. Спектакль получился замечательный и вызвал восхищенные отзывы в прессе. С тех пор прошло десять лет, и я знаю, что многие из них по сей день носят с собой вырезку статьи в кошельке. Именно этот проект заставил меня поверить в театр как метод работы с молодежью.

Кеберляйн Поясни, пожалуйста. Разве может театр избавить кого-то от проблем? Разве возможно перенести человека из одного жизненного окружения в другое?

Кох Во-первых, я не считаю, что в задачи театра входит поиск решений или лечение-избавление от проблем. Естественно, есть методы, такие, как психодрама, применяемые в психотерапии для лечения. Наверняка есть и педагогические проекты с подобными целями, но я не отношусь к их сторонникам. Это не мой стиль работы, потому что для меня важен художественный уровень постановки.

Конкретно в этом проекте, несмотря на все произошедшие личностные процессы, успех созданного спектакля был важным результатом. Сами подростки мало чего ожидали от проекта, им было достаточно того, что они играли на сцене и собирались стать суперзвездами. По опыту я знаю, что подобные ожидания не редкость.

Для этой группы защитное пространство театра сыграло важную роль — несмотря на целый каталог правил и наказаний, существовавших внутри группы, они смогли научиться работать вместе. В ходе этого процесса они обнаружили, что могут оказывать друг другу поддержку для решения общей задачи. Проект преподнес много сюрпризов. Например, одна из участниц, несмотря на единицу по немецкому, знала весь текст спектакля наизусть. И этого от нее никто не ожидал, включая ее саму. Другая участница хихикала от смущения и заливалась краской до такой степени, что вначале мы практически не могли репетировать. В итоге она смогла побороть свою стеснительность.

Интенсивная работа над ролями дала участникам возможность обстоятельно разобраться с собой, не теряя при этом дистанции. Например, наш главный герой, который также подвергался в детстве насилию, вложил очень много собственных переживаний в свою роль. При этом речь ни разу не заходила о нем лично. В этом я вижу роль так называемого защитного пространства, которое предоставляет театральный проект, в его рамках участники могут исследовать собственные границы и опробовать альтернативные способы поведения. Возможность отступить и сказать, что это игра, роль, есть всегда.

Как далеко участники зайдут в своей откровенности, зависит в основном от них. Зачастую они открывались гораздо сильнее, чем мне бы того хотелось, и мне приходилось их тормозить. Тот факт, что они осмеливались заговорить о некоторых вещах в первый раз, был положительным, но для этого в нашем проекте работали психологи, в мои задачи это не входило.

Кеберляйн Сюзанна, сейчас ты работаешь театральным педагогом как фрилансер. Какие проекты ты ведешь в настоящее время?

Кох Я целенаправленно занимаюсь в одной из городских школ с девочками, которые или являются жертвами моббинга*, или сами издеваются над другими. То есть моя целевая группа — крайне стеснительные и чересчур самоуверенные дети. В следующем году я буду работать в этой же школе с мальчиками.

* Моббинг (от англ. mob — толпа) — форма психологического насилия в виде травли сотрудника в коллективе, как правило, с целью его последующего увольнения.

Помимо этого я разрабатываю концепции для разных проектов с участием театральных, музыкальных и цирковых педагогов, часто для школ. Также я сотрудничаю с одной некоммерческой организацией и работаю актрисой в одном из их театрально-педагогических проектов.

Кеберляйн С какими трудностями ты сталкиваешься, работая фрилансером в области театральной педагогики?

Кох Для начала надо отметить, что как таковой профессии театрального педагога не существует. Существует несколько сфер ее применения с различными условиями работы. Из моего личного опыта могу сказать, что как фрилансер я сталкиваюсь с одними и теми же проблемами. Во-первых, в большинстве случаев я одна веду весь театральный проект. На практике это означает, что я и театральный педагог, и режиссер, и драматург, и декоратор, и суфлер, и дизайнер плакатов, и многое другое. Я специализируюсь в сфере молодежной работы, а здесь очень часто не хватает средств для осуществления полноценного проекта. При этом оплачиваются только репетиции, в то время как я трачу много времени на подготовку и доработку репетиций, написание и изменение текста, создание костюмов и так далее.

Кеберляйн Так что же такое театральная педагогика: искусство или педагогика? Существует ли однозначный ответ?

Кох На мой взгляд, это постоянный диалог между тем и другим, диалог между формой искусства и наукой. В этом заключается как постоянный конфликт, так и широкие возможности театральной педагогики. Я думаю, успешную театральную работу отличает баланс между этими двумя полюсами. Иначе стремление достичь высокого творческого уровня может затмить индивидуальные переживания актеров. Или же роль театральной педагогики сведется к поставке методов для достижения личностных целей участников, и театр утратит свое художественно-эстетическое влияние. Театральную педагогику можно отнести к формам социального искусства, которое проявляет свою педагогическую составляющую лишь благодаря творческому процессу.

Кеберляйн Катрин, от Сюзанны мы узнали об истории возникновения театральной педагогики. А когда в Драматическом театре Дюссельдорфа появились театральные педагоги и почему?

В 1980-е годы театры обратили внимание на резкое сокращение числа зрителей и пришли к выводу, что нужно создать отдел, который будет заниматься воспитанием «новой смены». А где больше всего молодежи? В школе. Так тридцать лет назад в нашем театре появился отдел «Школа и культура», состоявший из одного человека. Как ясно из названия, тридцатилетняя работа отдела заключалась в поддержании контактов с учителями, чтобы они, в свою очередь, приводили классы в театр. Абсурдно, конечно, верить в то, что один человек способен обеспечить театру новую смену зрителей. В последние годы многое изменилось, и семь лет назад в нашем театре был создан отдел театральной педагогики.

Кеберляйн В чем заключаются твои обязанности?

Катрин Лоренц Обычно театральные педагоги работают в отделе маркетинга, но в Дюссельдорфском театре мы изначально относились к отделу драматургии. Причисление к тому или другому отделу на самой работе мало отражается. Лично мне было важно работать именно в драматургии, а не в отделе по связям с общественностью, потому что как сотрудник этого отдела ты автоматически оказываешься в курсе совсем других вещей. Да и воспринимают тебя по-другому, не только как пиарщика, собирающего людей на малопопулярный спектакль. Но маркетинг все же входит в круг моих задач: работа со зрителями до и после спектакля, подготовка и обсуждение постановки. Учитывая, что за один сезон у нас более тридцати премьер, это существенная часть моей работы. Также я провожу экскурсии по театру и курирую так называемые молодежные клубы при театре.

Кеберляйн Расскажи поподробнее, как строится работа в этих клубах. Кто является целевой группой?

Лоренц В общей сложности, включая клубы импровизационного театра, у нас их восемь. Группы делятся по возрасту, начиная с пяти и до двадцати двух лет. В начале сезона в группах человек двадцать, к концу остается в среднем по тринадцать. Всего активных участников — восемьдесят-девяносто. Обычно это гимназисты. (В Германии существует несколько форм школ, отличающихся между собой объемом и подачей материала. Гимназии считаются самыми привилегированными учебными заведениями. — Ж. К.). За последние два года у меня сложилось впечатление, что гимназистов целенаправленно отучают быть креативными. Они были бы страшно рады, если бы я выступала в роли режиссера и говорила им, что делать, они привыкли к этому в школе. Я же хочу научить их принимать решения самостоятельно, проявлять креативность и самим придумывать, как будет выглядеть наш «отчетный спектакль» в конце сезона. Поэтому наиболее часто я произношу фразу: «Я вам не режиссер. Вы сами себе режиссеры. Я открываю вам дверь, но проходите через нее вы сами». В этом и заключается особенность моей работы.

Кеберляйн Как проходит набор в группы? Как построены занятия?

Лоренц Семь лет назад, когда я начинала, мы активно рекламировали клубы во всех СМИ. Сейчас реклама не нужна, «сарафанное радио» работает без наших усилий. Как я уже говорила, в основном к нам приходят гимназисты, то есть те, кто знаком с театром. Для всех остальных существуют проекты, которыми занимается Дорле Трахтернах, она расскажет о них позже. У нас нет кастинга — все, кто приходят, могут участвовать. Моя задача — понять, что за участники собрались и что им интересно. То есть это коллективный процесс — чем мы будем заниматься весь год, решаю не я, а ребята. Моя задача — помочь им высказаться и облечь эти высказывания в художественную форму. Это не курсы актерского мастерства, чего некоторым амбициозным родителям очень хотелось бы, нет. Это такая своеобразная площадка, где дети и подростки обмениваются идеями, придумывают, что им хотелось бы увидеть на сцене. Они же это потом и играют.

Занятия длятся год и проходят на репетиционной сцене. Ребята приходят в театр раз в неделю на три часа в будний день. В конце сезона в театре устраивается фестиваль молодежных клубов театра, где каждая группа получает по полчаса на выступление. С приближением фестиваля мы репетируем порой целыми днями на выходных. В общей сложности это занимает много времени. На постановку каждой группы выделяется по 100 евро в год. В день фестиваля проводятся две-три генеральные репетиции со всеми группами, и тогда здание малой сцены забито молодежью — вот где «движуха»! Благодаря этому в театр приходит другая публика.

Кеберляйн Дорле, перейдем к тебе. Я знаю, что вы с Катрин учились в одном университете в Хильдесхайме. Катрин окончила факультет культурологии, а ты факультет так называемого креативного письма. Чем ты занимаешься в театре?

Дорле Трахтернах Я веду проекты с непрофессиональными актерами, в том числе с детьми и подростками — с целевыми группами, о которых можно сказать, что сами они никогда бы в театр не пришли, поэтому мы «выхватываем» их прямо на улице. Это люди с богатой биографией, они полны историй, которым нужно всего лишь найти дорогу к слушателю-зрителю.

Методы, применяемые в работе с непрофессиональными актерами, очень схожи с профессиональным театром. Здесь, пожалуй, не очень подходит термин «театральный педагог», потому что в рамках таких постановок театральной педагогике делать нечего. В данном случае я выступаю в роли автора, драматурга, а не как театральный педагог. В моем служебном пропуске указано, что я автор, драматург и театральный педагог, то есть у меня сразу три театральные профессии. На практике это выглядит так: если я веду семинар по подготовке просмотра спектакля, то в программке меня обозначают как театрального педагога. Если я пишу текст для спектакля, то я выступаю в роли автора. Если же я вместе с режиссером определяю места для сбора информации и беру интервью у будущих героев, то моя позиция — драматург. Это закономерное развитие театра последних лет: профессионализация проектов с любителями в Дюссельдорфском Драматическом театре сделала факт получения режиссерами квалификации «театральный педагог» обычным делом. И, заметьте, никто не будет сомневаться в том, что они режиссеры. Если коротко: моя задача заключается в создании и развитии новых форматов в работе с непрофессиональными актерами.

Кеберляйн Зачем такому театру, как Дюссельдорфский Драматический, нужны подобные проекты?

Трахтернах Мы хотим привлечь зрителя, который просто не знает, зачем ходить в театр, по принципу: «Чего я там не видел, ко мне это не имеет никакого отношения». Для нас это означает, что мы сами должны прийти к зрителю. Так возник проект «Мобильный театр», для которого мы купили автотрейлер и выезжаем на нем на «полевые исследования».

Если мы хотим дать высказаться молодому поколению и убедить их, что театр для них важен и они для него — тоже, то мы просто обязаны искать новые форматы, имеющие отношение к их реальности.

Кеберляйн О чем последняя постановка «Мобильного театра»? Как и над чем вы работаете?

Трахтернах Постановки с непрофессиональными актерами важно рассматривать как полноправные художественные произведения. В основном это собственная продукция Дюссельдорфского Драматического театра. Времени они требуют больше, чем обычные. Надо отметить, что каждый театр работает по-своему. Начинаем мы с того, что под выбранную тему подбирается команда, актеры-любители. Бюджет таких постановок по сравнению с бюджетом молодежных клубов огромен, но если сравнивать с теми, где заняты профессионалы, — это мелочь. В нашей последней постановке речь шла о мальчиках, юношах, молодых мужчинах, об их мире. Мы начали с того, что объездили места, где, как считается, молодые мужчины проводят время: мы побывали в боксерском клубе, на стадионе, футбольном матче и так далее. Там мы завязывали разговоры, расспрашивали мужчин об их идеалах, мечтах и о том, как они возникают; интересовались, что они думают про стереотипы о мужчинах. Два месяца мы провели в таких исследованиях и в конце каждого разговора приглашали всех желающих приходить в театр играть спектакль. Таким образом у нас сложилась труппа из двенадцати человек, самому младшему было двенадцать, самому старшему — двадцать два года. На основе интервью и импровизаций с ними мы написали текст для спектакля, репетировали семь дней в неделю по пять часов каждый день.

Благодаря подобным проектам в театр приходит другой зритель. В данном случае каждый из этих двенадцати привел в среднем еще человек десять зрителей, которые опять же в обычной жизни с театром не сталкиваются. С этой постановкой нас пригласили в Берлин на фестиваль, чем участники страшно гордятся. Некоторые из них играют уже во второй постановке, кто-то наверняка придет в следующий раз, кто-то приходит к нам на техническую практику, кто-то — на стажировку ассистентом режиссера. Театр становится для них домом. Никто из них абонемент на спектакли, конечно, не купит, но такой целью мы не задаемся, хотя именно этого эффекта ожидает финансовая дирекция. Наша же цель — увлечь театром, увлечь тем, чему раньше в их жизни не было места.

Кеберляйн Какими методами вы пользуетесь в своей работе?

Лоренц Я работаю вместе с актерами-профессионалами. Сначала я делаю с ребятами какие-то упражнения на групповую динамику, а актеры занимаются с ними актерским мастерством. Где-то месяца три это продолжается. Затем мы переходим к импровизационному театру, «отфильтровываем» тему. После этого ребята приносят тексты, которые они пишут сами, или что- то, что они считают важным. Из этого материала мы вместе с другими руководителями проекта и вместе с подростками создаем постановку, которая представляется на фестивале клубов в конце сезона.

Трахтернах Наши методы не особо отличаются. Так работают не только с молодежью. Недавно мы делали спектакль с пожилыми людьми и использовали ту же методику. Да и как работать по-другому при отсутствии исходного текста?

Кеберляйн Ты упомянула пожилых людей, а с какими целевыми группами вы еще работаете?

Трахтернах В следующем сезоне готовится спектакль, где профессиональные актеры будут играть вместе с глухими людьми. Также мы уже ставили спектакль с участием стариков и детей и будем делать еще один. Я считаю термин «непрофессиональные актеры» крайне метким. Речь ведь идет не о том, чтобы заманить в театр все существующие группы маргиналов. Мне важно услышать людей, узнать, что происходит в их душах, что их волнует, и предоставить им возможность рассказать об этом со сцены. Можно, конечно, взять Шекспира и искать в его произведениях параллели с современностью. Но мы выбираем другой путь: выходим на улицу и приносим темы оттуда.

Кеберляйн Что для вас самое главное в работе? Дать людям возможность высказаться, рассказать их истории со сцены? Или есть еще что-то?

Лоренц Выполнять функцию рупора — мне этого слишком мало. Для того чтобы высказаться, я могу видео снять и на Youtube загрузить, театр мне для этого не нужен. Я считаю, что задача театра гораздо шире — она образовательно-воспитательная. В своей работе с молодежными клубами при театре я вижу некое дополнение к школьному образованию: здесь подростки узнают то, чему в школе не учат, в том числе — как высказываться. Наряду с этим мы занимаемся культурно-эстетическим воспитанием.

Трахтернах Речь ведь идет еще и о том, что театр существует для общества. Звучит, конечно, избито, но если посмотреть, кто ходит в театр, то это скорее привилегированные слои. Остальные считают, что делать им в театре нечего. Моя работа в театре финансируется из налогов, налоги платят все группы населения — значит, мы должны представлять всех, а не только людей с высшим образованием и женщин за тридцать. Поэтому мы создаем проекты для разных людей, выходим на улицу, открываем двери театра для всех.

Кеберляйн И последний вопрос: что вы считаете успешным проектом?

Лоренц Для меня проект удался, если подростки переступили черту, преодолели границу своих личных возможностей, если они сказали: «Этого я никогда не делал и не подумал бы, что смогу». А мы сделали это вместе.

Трахтернах Для меня успешный проект — это… Вот театральная педагогика или какие-то ее области борются за признание в искусстве. И если мне вместо «Подростки прекрасно играют» говорят: «Великолепный спектакль», — тогда это успех.

Август 2013 г.