Молодежный документальный спектакль-диалог «Холодильник — для пломбира!».
Режиссерская группа: Надежда Мухина, Екатерина Максимова, Станислав Свистунович

В мае на сцене «ОN. ТЕАТРа» прошли показы спектакля «Холодильник — для пломбира!», в котором на сцену вышли не профессиональные актеры, а петербургские школьники. Работа над этим проектом длилась весь учебный год — с сентября по май. В начале года были отобраны ребята разных национальностей 13-17 лет, с ними занимались педагоги, в конце сезона родился спектакль.

«Холодильник — для пломбира!» — аналог модного ныне лозунга «Россия — для русских!». В последние годы проблема сосуществования разных культур становится все актуальнее и болезненнее, в Петербурге же национализм и шовинизм проявляются, быть может, наиболее остро, это-то и волнует участников и авторов проекта. Волнует это и зрителей, пришедших на спектакль, потому после окончания, а иногда и во время действия они выходили на сцену, чтобы рассказать свои истории или высказать свою точку зрения. Спектакль построен провокационно: ребята-актеры сидят в зрительном зале и выходят на сцену как бы спонтанно, цепляясь за мысль предыдущего рассказчика, это-то и побуждает зрителей вступить в диалог. Собственно, именно диалог — основная цель этого проекта. Школьники, участвовавшие в нем, сначала строили диалог друг с другом, с педагогами, потом с героями своих историй — они самостоятельно опросили множество людей, как близких, так и совсем незнакомых, собрали монологи, к которым присовокупили собственные наблюдения и размышления на эту тему, из этого материала и сложился спектакль. Его создатели не навязывают свою точку зрения, а представляют диапазон мнений, человеческих историй и портретов. Но нельзя сказать, что «месседж» отсутствует — за разнообразием оценок и суждений, за калейдоскопом лиц и сюжетов, представленных ребятами-актерами, все равно слышно авторское высказывание. И, пожалуй, самое ценное в этом спектакле то, что он дает возможность (и даже заставляет!) внимательно выслушать тех, кто живет рядом с нами, тех, мимо кого мы привыкли пробегать, увидеть живых людей.

На репетиции.
Фото П. Терентьева

Для авторов проекта «Холодильник — для пломбира!» важно было провести исследование наболевшей темы, призвать детей и зрителей к размышлению и полемике, а театр — это форма, через которую строится диалог. Для них принципиально, что выходящие на сцену ребята — не актеры и не имеют театральной подготовки. И все же результат, который был предъявлен зрителю, имеет право называться спектаклем. Сильной стороной театральной составляющей проекта стали актерские индивидуальности и некоторые работы, заслуживающие внимания. Юным непрофессиональным актерам удалось передать живую разговорную речь, паузы были не отрепетированными, они не делали вид, а действительно думали и подбирали слова, реагировали и общались с залом, ребята понимали, о чем они говорят, и, пожалуй, главное — их это волновало, им было что сказать.

Автор проекта Надежда Мухина — темная лошадка в театральном пространстве нашего города, с вопроса о том, кто же она и откуда появилась, начался наш разговор.

Надежда Мухина Я родилась и живу Петербурге, по образованию юрист, специализировалась в авторском праве. Одно время я работала в юридической фирме и занималась большими юридическими проектами, но мне всегда хотелось быть режиссером. Сразу после школы я поступала в Университет кино и телевидения, но мне сказали, что надо набраться знаний и опыта, и я пошла набираться. После юридического образования был проектный менеджмент в Высшей школе экономики. А в этом году я поступила в магистратуру Театральной академии к Валерию Фокину и Андрею Могучему. Мне кажется, что мой предыдущий опыт не будет лишним — сегодня, чтобы успешно заниматься творчеством, надо быть самому себе продюсером и понимать, как управлять творческими проектами. Проект «Вместе» — это мой первый театральный проект.

Виктория Аминова Как появилась идея этого проекта?

Мухина Я долго думала над тем, как соединить две мои страсти: театр и социальную деятельность. Кому-то интересно чистое искусство, меня же увлекает идея создать что-то междисциплинарное. Возникла идея годового документального театрального проекта, с помощью которого можно исследовать Петербург как место жизни людей разных национальностей и культур. Совместно с подростками — участниками нашего проекта мы искали ответ на вопрос: как жить вместе столь разным людям?

Катя Шевчук, Надежда Мухина в спектакле.
Фото П. Терентьева

Мне нужно было задействовать много людей, потому что проект, кроме театральной составляющей, включал в себя еще образовательную часть и управление. Команда родилась сама собой: я рассказывала о своих планах друзьям из разных сфер деятельности, и некоторые захотели участвовать. Появилась режиссерская группа, в которую вошли я, режиссер Екатерина Максимова и режиссер-студент СПбГАТИ Станислав Свистунович. Моя подруга, а также по совместительству переводчик и филолог Александра Горбова стала сценаристом и собирала вместе с нашими участниками документальные тексты для спектакля. В какой-то момент возник замечательный фотограф Платон Терентьев, который потом сделал о нас фотопроект. Другая часть нашей команды — это тренеры гражданского образования, занимающиеся неформальным образованием в той сфере, которую мы исследовали, — ксенофобия, дискриминация, толерантность. В третьей части проекта нашим партнером стал сам многонациональный Петербург. Мы с ребятами посещали и обсуждали различные национальные места в нашем городе. Например, мы участвовали в праздновании еврейского шаббата, ходили на молебен в буддийский храм и общались с ламой. Ходили в Музей истории религии, чтобы понять общий контекст, посещали армянскую диаспору. К сожалению, не удалось установить контакт с мусульманской общиной, она оказалась очень закрытой, но эта тема в нашем спектакле все равно прозвучала через монологи людей, исповедующих ислам.

Аминова Кто был целевой группой вашего проекта, к кому он был обращен в первую очередь: к школьникам, принимавшим в нем участие, и тогда основная цель — педагогическая работа, или к зрителям, которые потом должны были прийти на спектакль, т. е. вы все-таки стремились создать театральный продукт?

Мухина В первую очередь я делала этот проект для себя. Мне некомфортно жить в ксенофобном Петербурге, больно слышать, как оскорбляют людей национальных или любых других меньшинств, так что лично мне было важно исследовать эту тему.

Аминова Как социологу?

Мухина Нет, как человеку. Главная задача нашего проекта — постараться построить диалог с подростками о ксенофобии и толерантности через современный театр. Конечно, самое большое воздействие проект оказал на участников. Это первая целевая группа. Потом мы вышли со своим документальным спектаклем на молодого зрителя и попытались узнать, что думают они о проблемах совместной жизни разных людей в одном городском пространстве. Мы отыграли шесть спектаклей, но на этом жизнь проекта не закончилась. Сейчас режиссер Егор Кайрон монтирует документальный фильм, который, как мы надеемся, удастся показать в школах, чтобы включить в диалог о жизни людей разных культур в Петербурге больше подростков, сделать так, чтобы они тоже стали размышлять, задавать вопросы.

Аминова Надя, на мой взгляд, в вашем спектакле было много интересных актерских индивидуальностей и работ, как вы отбирали ребят и как работали с ними год?

Эрдня Эрднеев и Веня Мирович в спектакле.
Фото П. Терентьева

Эрдня Эрднеев, Оксана Воронина в спектакле.
Фото П. Терентьева

Мухина У нас не было большого конкурса, потому что мы распространяли информацию о проекте точечно: мне было интересно собрать ребят — представителей разных национальностей, и мы делали рекламу в тех местах, где, как я понимала, мы сможем их найти. Пришли в основном дети, желающие заниматься театром, некоторых привлекло, что это какой-то необычный театр. Процесс отбора был сложным. Сначала подростки заполняли анкеты и писали, чего они хотят и ждут от этого проекта. Но в основном дети наши хотят в кино сниматься и на сцену выходить. Потом у нас был открытый мастер-класс, на котором мы делали речевую разминку, смотрели, зажаты ребята или нет. Затем — небольшая документальная проба: ребята брали интервью друг у друга, а потом должны были друг друга представить, сыграть своего партнера. Нам было важно понять, интересен ли будущему участнику другой человек, потому что было видно, что некоторым интересны только они сами. Они хотят выйти на сцену и показать, какие они замечательные и талантливые, а нам для этого проекта было важно найти ребят, которым будут интересны другие и которые станут активными участниками документального исследования Петербурга.

Аминова А на актерские способности при отборе обращали внимание?

Мухина Безусловно, хотя у нас не было задачи отобрать ребят, которые станут профессиональными актерами. Мы смотрели на личность участников, как они могут рассуждать, насколько им интересна сама тема проекта, знают ли они что-то об этом.

Аминова Как проходили занятия с детьми?

Мухина Как я уже говорила, программа состояла из трех частей. Первая — актерское мастерство, мы занимались этюдами, наблюдениями. Вторая часть — тренинги, на которых мы работали над развитием у ребят критического мышления, погружали их в тему исследования, вместе спорили и рассуждали о ключевых понятиях: стереотип, ксенофобия, другой, толерантность. Неизгладимое впечатление на наших ребят произвели занятия сократическим диалогом — метод развития мышления через задавание вопросов. Нам это было нужно, так как потом ребята сами брали интервью у людей на улице и в школах (мы использовали технику «вербатим»). После этих занятий наши участники говорили, что они стали чаще задавать сами себе вопросы, начали задумываться (чего раньше они за собой не замечали), стали содержательнее общаться со своими друзьями. Ну, и третья часть программы — изучение национальных культур Петербурга, о котором я уже рассказывала.

Аминова Надя, я преподаю актерское мастерство в студии творческого развития, после вашего спектакля я тоже решила провести со своими учениками подобный тренинг и столкнулась с такой проблемой: в первый раз они свои монологи рассказывают блистательно, они думают на сцене, переживают, находят точные слова, держат наполненные паузы. Но второй раз уже не получается. Они забалтывают текст. Как вы добились того, что ваши ребята свои документальные монологи повторяли по многу раз и оставались живыми и наполненными, ведь, не владея актерской техникой, сделать это очень трудно?

Репетиция.
Фото из архива проекта

Мухина Да, когда работаешь с непрофессионалами, то, как правило, самым лучшим бывает первый показ. У нас тоже так было. Впоследствии ребят подстегивал и держал в напряжении придуманный нами ход построения спектакля: наши зрители могли вклиниться со своими личными историями и мнениями в любой момент, и «актеры» не знали точно, когда будет их выход. А еще в процессе репетиций выяснилось, что истории, взятые из интервью с другими людьми, ребятам играть легче, чем собственные. Свои истории они быстро «заговорили». Так что мы решили поменяться и рассказывать монологи друг друга.

Аминова Расскажите о ваших театральных корнях, каков ваш педагогический и режиссерский опыт и на что вы опираетесь?

Мухина Преподаю я уже лет семь. Я — тренер неформального образования, работала со школьниками, студентами и даже немного с взрослыми. Что касается театра, то три года я была участником театра «Ювента», которым руководит Виктор Николаев. В этом театре собралось много талантливых ребят, которые по-хорошему «болеют» театром. Некоторые из них стали членами команды проекта «Вместе». В этом театре я сыграла свои первые роли и поставила свой первый спектакль («Сердце боксера» по одноименной пьесе современного немецкого драматурга Лутца Хюбнера).

Аминова А на какую-то методику вы опираетесь?

Мухинам На все, что я читала, на все, что видела.

Аминова А что вы читали и видели?

Мухина Станиславский, Питер Брук, Мейерхольд, Товстоногов и так далее, вся классическая театральная литература. Мне очень везет: получается сочетать то, что надо, с тем, что я люблю. Когда я на юрфаке писала диплом на тему «Режиссер как субъект интеллектуальных прав», у меня была возможность прочитать много театральной литературы. Из своих зрительских впечатлений в этом проекте я опираюсь на практику Театра. doc. Наверное, судьбоносной для меня стала встреча с французской актрисой и режиссером Гюлой Кларой Кессус (она преподает в Гарварде и ставит спектакли по всему миру). Три года назад Гюла читала в Петербурге лекцию о своем опыте соединения театра и темы прав человека. Один из ее спектаклей был посвящен геноциду в Руанде. В нем она вывела на сцену актеров и реальных людей — жертв этого геноцида, и они со сцены рассказывали о том, что пережили. Также она делала постановку по книге нобелевского лауреата Эли Визеля и вывела на сцену людей, переживших Холокост, вместе с детьми и внуками. Когда я ее слушала, мне все это казалось очень странным, но, как выяснилось, ее идеи пустили во мне корни.

Аминова Еще хочется узнать про финансирование. Откуда взялись средства на этот большой годичный проект?

Мухина Финансирование у нас было грантовое из нескольких фондов. Нашими партнерами стали также Лаборатория «ОN.ТЕАТР» и Дом еврейской культуры ЕСОД.

Аминова Вы сказали, что у вас в замыслах на будущий год запустить два проекта, расскажите об этом.

Мухина Оба проекта я буду осуществлять в Петербурге, никуда отсюда пока не собираюсь. Первый заключается в том, что я хочу собрать всех, кто занимается социальными театральными проектами в нашем городе (а их совсем немного) и создать некую общую платформу для социального театра, то есть театра, работающего с проблемами сегодняшнего дня, — неважно с актерами или не актерами.

Замысел второго проекта родился у меня в Гамбурге на международной стажировке, посвященной социальным театрам, с которой я недавно вернулась. Меня не отпускала ситуация, сложившаяся сейчас в России с гражданским обществом в целом и вокруг некоммерческих организаций в частности. Весной, как, может быть, вы знаете, проходили ничем не обоснованные массовые проверки некоммерческих организаций. Проверяющие требовали предъявить немыслимое количество документов в очень короткий срок. Во время этих проверок я работала в благотворительной организации «Ночлежка», которая помогает бездомным, и помню, как мы сидели и тряслись, ждали звонков от своих друзей из других некоммерческих организаций, обсуждали, к кому пришли, а кому еще нет. Это было жутко, мне казалось, что это какой-то воплощенный Кафка. В нашем городе есть люди, которые как-то связаны с общественной жизнью, но их мало, и есть огромная часть населения, которая ничего не знает про некоммерческие организации. Естественно, их не волнует эта ситуация. Между этими группами людей нет никакого диалога. Меня это очень тревожит, потому что это происходит в городе, в котором я живу. В своем проекте я хочу снова попытаться построить диалог, на этот раз между теми, кто связан с деятельностью некоммерческих организаций, и с теми, кто никак с ними не связан. Я не хочу давать оценок, говорить, что одни хорошие, а другие плохие. Я просто хочу, чтобы люди, живущие в одном городе, встретились и поговорили. Поводом для диалога станет мой спектакль. Мне хочется соединить документальный материал: интервью с работниками некоммерческих организаций и «обычными» людьми, записи судебных процессов об «иностранных агентах» — с литературным материалом (может быть, это будет «Процесс» Кафки), пригласить профессиональных актеров, может быть, поработать с профессиональным драматургом. Не знаю, буду ли я приглашать профессионального режиссера, потому что, как выяснилось, театральное сообщество не особенно волнуют социальные проблемы, его больше интересует «чистое» искусство.

Июль 2013 г.