Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПЕТЕРБУРГА

ПОТРОГАТЬ ВЕТЕР С РЕКИ

«Майская ночь» по мотивам рассказа Н. Гоголя. Московский театр кукол.
Режиссер Каролина Зерните, художник Паулина Нешукайтите

В лицо дует легкий ветерок, слышен плеск — и летят на руки мелкие брызги, шумят деревья, мягко касается щеки листок. Шаги, мужчина зовет: «Галю! Галю!»

Спектакль Каролины Зерните «Майская ночь» нельзя смотреть: глаза зрителей закрыты повязками, хотя это — слабовидящие или даже слепые. Восемь участников, и у каждого есть свой проводник в пространство майской ночи: актеры ведут их коридорами на сцену театра, тихонько напевая какую-то украинскую песню, и усаживают там в специальные деревянные кресла, которые стоят по два на платформах с колесиками. У каждого из участников оказывается в руках клубок, от которого тянется нитка куда-то в пространство. Поют девушки, потом слышатся голоса парней, девицы отнимают клубки, и начинаются пляски и песни. Участники танцуют наравне с актерами: их кресла то везут по кругу, то образовывают ряды, между которыми проходят танцоры, притоптывая и пощелкивая пальцами в такт. Но постепенно все успокаивается, и наступает украинская ночь с ее «океаном благоуханий», «чудным воздухом» и «толпами серебряных видений, стройно оживающих в ее глубине».

Ветер этой ночи с речными брызгами возникает от трикотажного полотна, которое окунают в травяной настой, расправляют и встряхивают две актрисы. Шум деревьев и шум птичьих крыльев — от веток с листами, крики птиц — от свистков. Хруст гальки под ногами — от звука, когда мнут зерна фасоли в воде. Но кроме инструментов, с помощью которых моделируется пространство и создается атмосфера, каждый персонаж возникает из звука голоса и вещи, к которой дают прикоснуться каждому участнику. Расчесывают девушки волосы — и актеры с прядями волос и расческами делают это над ухом; русалки же — шарики, обмотанные свисающей паклей и неприятные на ощупь. Утопленница, дочка сотника, — куколка с маленькими ножками и ручками, которая пробегает по рукам и трогает ладошкой щеку, а ее мачеха, обращающаяся в кошку, — шершавые перчатки с огромными когтями, которые вцепляются в рукава участников спектакля. А уж пир в доме головы — с настоящим тестом, которое дают помесить, зеленью и начинками для пирожков, и уже через несколько минут появляются настоящие пирожки, которые можно съесть.

В спектакле есть несколько уровней реальности: сначала участники находятся в украинском селе, затем переносятся в пространство рассказа про утопленницу, и в финале обе реальности путаются между собой в сне Левко. Выдумка становится настолько же осязаемой и реальной, как пирожки. В самом конце актеры помогают участникам встать, ведут их на авансцену, снимают повязки — и выясняется, что все происходило на сцене, о чем они даже не догадывались. Как не догадывались они и о том, что зрительный зал полон народа, который наблюдает за происходящим.

Сцены из спектакля. Фото из архива театра

Сцены из спектакля.
Фото из архива театра

Конечно, этот спектакль рассчитан прежде всего на незрячих. У каждого из них свой поводырь-актер. Актеры существуют на сцене в качестве музыкантов, людей, извлекающих звуки, и ничего не показывают, не играют в расчете на публику, наблюдающую за происходящим. Кроме того, они следят за тем, как себя чувствуют их подопечные. Это подчеркивается и костюмами: они одеты в черные водолазки, и только черные штаны — шаровары, которые мог носить Иван Иванович (втайне завидуя шароварам Ивана Никифоровича), напоминают о месте действия «Майской ночи». Но сам процесс извлечения звука, очень похожего на настоящий, из вещей неожиданных — например, скрипят дверью с помощью аквариума — завораживает. Более того, технический прием служит развитию драматического действия: превращение одного предмета в другой (на слух) — что, как не свойство украинской ночи, когда «все ожило: и леса, и пруды, и степи», а реальность в результате смешивается со старыми страшилками об утопленницах.

Что до наблюдателей, то они также оказываются не обычными зрителями, а участниками большой игры, актеры даже вручают им ветки, чтобы они превратились в шумящие деревья. Зрители понимают: участников спектакля может испугать громкий смех пятидесяти человек в пространстве, где их не должно существовать. И тогда они смеются тише в этой игре в прятки и становятся более внимательными к другому — человеку, который не видит.

Несколько вопросов Каролине Зерните после спектакля задала Софья Козич.

Софья Козич Мне кажется, в этом спектакле у вас все было такое же настоящее, как тесто, а это большая редкость.

Каролина Зерните Тогда пойдем посмотрим куклы?

Каролина берет в руки куклу — Дочку сотника. Она чуть больше ладони, и маленькие ножки, которые бегут сейчас по моей руке, у нее сделаны очень подробно — с пальчиками, с подъемом. И руки тоже.

Это была огромная работа моей художницы Паулины — придумать, какое дерево приятно, потому что это приятный персонаж.

Козич На фестивале «Арлекин» главный режиссер Московского театра кукол Слава Игнатов рассказывал о вашем спектакле и говорил, что вы долго искали конструкцию кресел, чтобы было удобно, и работали для этого с обществом слепых. Что они посоветовали, до чего вы не могли бы додуматься сами?

Зерните Это уже не первая моя работа со слепыми. Но я подумала, что мои актеры должны пообщаться с ними, чтобы увидеть, какие они люди — очень открытые, настоящие, у них нет масок, и реагируют они не так, как зрячий, которому закрываешь глаза. Мы просто показывали им куски спектакля, и они сказали, что может быть неприятно, а чего может быть больше.

Козич От чего неприятно?

Зерните Неприятно — это не плохо, особенно когда персонаж неприятный. Но если это очень страшно, тогда нехорошо. Сегодня девушка реагировала на кошку по-настоящему, очень эмоционально вскрикивая. Но я думаю, так и должно быть, потому что для нее это было страшно, но интересно.

Для меня ощущение «страшно, но интересно» близко ощущению ночи в природе. В детстве я проводила лето в Литве и всегда очень боялась уйти из дома: считала, что в реке живут утопленницы. В литовской мифологии они называются лоумес. И я до сих пор в них верю и боюсь выйти из дома ночью на природе, потому что в это время можно поверить во все. И мне тоже все время было страшно, но интересно, как же они выглядят.

Козич А как возникла идея делать такой театр?

Зерните Когда я училась в Академии музыки и театра Литвы у Альгиса Латенаса, нам дали задачу придумать театр-утопию. И я начала думать, что такое для меня утопия. Наверно, там нет того, что мне не нравится. А мне очень не нравится, когда актеры играют для себя: чувствуют только себя, думают только о себе и совершенно не интересуются, как реагирует на это публика. И тогда я начала искать, какой зритель может стать главным. Потому что в ритуале, из которого вышел театр, все, даже самые главные шаманы, были слугами для каких-то сил и для своего народа, что ли. Я хотела, чтобы актеры были слугами в спектакле. И тогда — какой это зритель? Может быть, ему нужно помочь? Может, он не так воспринимает все, как мы? Может, он не видит?

Это не было как «оооо, я буду делать очень хороший театр для слепых», нет. Я думала о театре ощущений сразу, потому что мне интересно, как сделать спектакль так, чтобы все было понятно и атмосфера была передана, но только с закрытыми глазами.

Мы тогда попробовали, и оказалось, что это не такая большая утопия — все возможно. Конечно, мы много экспериментировали, не все поняли эти эксперименты, но мы сделали спектакль, который всем нравится: «Сказки пчелки для шести ощущений». Мы показывали его в Санкт-Петербурге. Там простые сказки, нет серьезного драматического сюжета, характеров. А здесь я попробовала в первый раз работать как в настоящем театре, попыталась увидеть, как персонажи меняются, взрослеют во время спектакля. Мне кажется, нам это удалось.

И только сейчас я понимаю, какая это интуитивная работа. Актеры погрузились в это, и, когда они импровизируют, делают все так в тему! Нет же никаких правил, когда я начала работать, я сама искала их. Но когда приехала ставить второй спектакль, все равно поиск продолжался, потому что это всего лишь второй эксперимент. Я много думала: а что такое правила? Мы всегда начинаем с песни. А может, начать по-другому?

Козич Каждый раз вы изобретаете правила?

Зерните Да, но мне кажется, что некоторые мы уже нащупали. Это очень большая концентрация актеров, потому что они защищают зрителей: участники должны чувствовать себя спокойно, потому что о них заботятся. У каждого актера есть свой подопечный, и эта ответственность очень сильно чувствуется. И после спектакля всегда очень благодарят, потому что это человеческие отношения со зрителем, а не с тем, кто просто заплатил за билет.

Очень важно видеть друг друга — курьезно это говорить, когда это спектакль для слепых. Но каждый раз ты не знаешь, какие реакции будут у зрителя-участника, и если ты видишь, что он далеко, а у него что-то упало или он попал в опасную ситуацию, — ты должен общаться глазами, потому что слова слышно.

Козич У меня не было впечатления, что у каждого актера свой конкретный зритель, потому что они меняются местами.

Зерните Да, они обо всех заботились. Но человек, с которым он здоровается и потом прощается, один и тот же. Сейчас так получилось, что они всех видят. Это только третий спектакль, и им немножко сложно схему понять, а еще нужно заботиться о зрителях. И я вижу, что у очень многих актеров есть прогресс по сравнению с первым спектаклем: сейчас они разговаривают, общаются, держат паузу и помогают зрителям одновременно и очень красиво.

Козич А вы планировали приглашать зрителей с открытыми глазами, которые наблюдают за всем этим?

Зерните Когда я в первый раз делала этот спектакль в Литве — мы ничего не планировали, думали, что главный зритель и есть участник. Но мы пригласили своего мастера посмотреть, и он сказал, что это очень интересно наблюдать со стороны. Потом мы поняли, что можно играть и в зрительном зале тоже.

После спектакля участники спектакля активно обсуждали то, что почувствовали, и мы записали некоторые из их реплик, оставив, правда, восторги за скобками как само собой разумеющееся.

Не понимаешь, что ты на сцене, кажется, что ты в самом центре действия: ветер, запахи…

Все как будто вновь. Ощущение, что сцена огромная. Тут каждое событие активно на тебя влияет, ты не сидишь и не ждешь чего-то.

Я всего боялась. Как будто правда на тебя кошка бросается. Это было очень круто. И спасибо, что накормили!

Все было понятно, но я все равно дернулся, когда по мне кто-то начал идти.

Я сама с Украины, и ее природа, ее песни были абсолютно аутентичные. Дверь так правильно скрипнула, что мороз по коже.

Участница. Почему дали клубок — вот это непонятно.

Участник. Это тайна.

Актер. Хорошо, что клубок.

Участница. А что могло быть?

Актер. Ежик.

Август 2013 г.

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.