Одна труппа театра кукол с 2007 года путешествовала по разным площадкам со спектаклями, которые сопровождались сурдопереводом и тифлокомментарием, пока 5 апреля 2010 года им наконец не выделили помещение в серой многоэтажке на улице Жака Дюкло, дом 6, станция метро Политехническая. Так возник Детский интеграционный театр «Куклы». И в нем нет лестниц. Больше того: в зрительном зале нет кресел, стульев, скамеек и даже зрительных рядов.

Идея создать такой театр родилась случайно. Георгий Чижов (впоследствии был исполнительным директором театра «Куклы») и Ольга Хохлова стали свидетелями неприятной сцены: молодая семья пришла на спектакль с ребенком-инвалидом на коляске. Коляску пришлось сложить и поднимать ребенка по лестнице на руках, дверные проемы были слишком узкие, проходы между рядами — тоже. Других зрителей это нервировало, они предлагали семье сидеть дома, раз уж ребенок — инвалид. Увидев все это, Чижов и Хохлова решили создать место, где бы люди, которым сложно участвовать в обычной жизни, чувствовали себя комфортно и могли передвигаться сами, без посторонней помощи. К ним присоединились выпускники факультета театра кукол Санкт-Петербургской академии театрального искусства во главе с Тиграном Сааковым.

КАК СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ВСЕМ БЫЛО ХОРОШО

Зрительный зал и гардероб театра.
Фото Н. Харлауты

Миссия этого театра — сделать спектакли доступными для всех детей с ограниченными возможностями. И это не только глухие, слабовидящие, дети с синдромом Дауна, но и колясочники. Именно для них были спроектированы интерьеры театра: здесь нет порогов, дверные проемы большие, оборудован специальный туалет с широкой дверью, у столиков в кафе есть место для коляски. Но самое главное — зрительный зал: вместо многоэтажной конструкции рядов — пандус, покрытый ковролином. На нем стоят мягкие подушки-кресла, которые могут принять любую форму: стать выше и ниже, уже и шире, подстраиваясь под особенности тела каждого зрителя. Это особенно актуально для тех, у кого есть нарушения опорно-двигательного аппарата, не говоря уж о том, что смотреть спектакль, уютно устроившись в подушках, гораздо приятнее, чем сидя в кресле. А наверху пандуса, в конце зрительного зала, — небольшая, шириной в полтора-два метра, площадка, где можно поставить коляску и где есть дюжина стульев на случай аншлага.

Кроме чисто технических приспособлений, которые удобны не только для детей с ограниченными возможностями, но и для вполне здоровых взрослых, в этом театре такая атмосфера, что там приятно проводить время. Тепло-оранжевый гардероб на входе со скамейками в полосочку (белый, коричневый, красный, черный — фирменные цвета театра), со стареньким кожаным креслом и детской горкой с лесенкой. Здесь лежат бахилы: в театр в уличной обуви нельзя. Отсюда можно пройти в фойе. Оно трехуровневое: есть зона кафе (причем цены в нем очень низкие); есть небольшое возвышение, на котором стоит ванна-диван с душем и огромный пес, на которого можно залезть; и есть балкон с круглыми столиками и разными стульями — от прозрачных пластиковых, изрисованных сказочными узорами, до обычных деревянных. Эти площадки соединяет одна-единственная лестница. Назвав статью про ДИТ «Куклы» «Театром без лестниц», я слегка слукавила — но у колясочников нет необходимости преодолевать эту лестницу, поскольку она ведет лишь в дополнительную зону фойе, и крошечную. На балконе и под ним — полки, ломящиеся от книг. Чего тут только нет: и про приключения, и про парикмахеров, и про физику, и про музыку, и даже про Фонвизина в Петербурге, не говоря уже о сказках. Еще здесь постоянно играет музыка. Если постановка по Юнне Мориц — то в колонках Татьяна и Сергей Никитины выдают большие секреты про маленькие компании, собак, кошек и летающих лошадей. В других случаях это был джаз, в том числе Рей Чарльз. Но вот на часах уже время начала представления: 11:00, 13:00 (если вы пришли на спектакль для детей) и 19:00 (спектакль для взрослых).

КАК СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ВСЕ СМОГЛИ ПОНЯТЬ

В каждом спектакле Детского интеграционного театра «Куклы» режиссер и актеры ставят себе новую задачу по интеграции детей с разными диагнозами. Когда театр только открылся, искали форму общения с детьми с нарушениями слуха. Нашли две возvожности: ставить спектакли без слов и делать сурдоперевод.

Один из первых спектаклей с сурдопереводом — «Требуется собака» в постановке Владимира Заморина. Постоянный сурдопереводчик театра Жанна Зажигина всегда находится на авансцене справа, освещенная так, чтобы ее хорошо было видно и чтобы ходу спектакля не мешать.

«Требуется собака». Сцена из спектакля.
Фото А. Лебедевой

Часто детские спектакли ДИТ «Куклы» начинаются с того, что актеры выходят на сцену и начинают спорить и перекидываться шутками по поводу предстоящего представления, таким брехтовским способом раскрывая детям природу театра. В спектакле «Требуется собака» Борис Драгилев, Дмитрий Лемешев и Лейсан Назмутдинова долго спорят, кто кого будет играть. Никто не хочет играть Собаку, и в результате роль достается менее настойчивому — актрисе Назмутдиновой. Но из нее получается странная собака: она не умеет ни рычать, ни кусать. Роль Собаки пытаются исполнить Кот и Петух, претендуя на ее жилплощадь — будку (а она большая, там вполне может удобно сидеть человек), потому что у них самих только скамейка у забора. Однако Лису, которая пытается напасть на участок, отгоняет именно Собака — просто своим видом. И все остаются со своей ролью, хотя сначала думали, что для нее не предназначены. Получается простой, очень понятный спектакль об экзистенциальном кризисе и поиске собственного предназначения.

Актеры в этом спектакле то играют в живом плане, то переключаются на перчаточные куклы. Но сами они не в черном, а в обычной одежде, которая тоже создает образ персонажа: красная ковбойская шляпа и клетчатая рубашка у Дмитрия Лемешева — Петуха, мягкий полосатый халат с белой оторочкой у Бориса Драгилева — Кота, темно-коричневый свитер с пятнами — заплатками разных цветов у Лейсан Назмутдиновой (художник Марсель Калмагамбетов).

М. Вершинина, Ю. Дейнега в спектакле «Мир тишины».
Фото А. Лебедевой

Другой спектакль, «Мир тишины», также существующий в репертуаре с момента основания театра, решает проблему перевода просто — слов там нет. Это пантомима, причем жесты актеров утрированы, чтобы быть более понятными. А начинается спектакль с интродукции, где показывается, как возникает кукольный театр: четыре мима выхватывают друг у друга странные подушечки и предлагают варианты игры с ними: вот рога, вот гармошка. Наконец актеры собирают из этих разрозненных частей человечка. Он оживает, начинает ощупывать пространство, у него появляются глаза, нос, рот, волосы, одежда — и он превращается в куклу. Затем из зрительного зала вытаскивают девочку, которая играет в каком-то гаджете и не хочет его выпускать из рук. Конечно, это подсадка — играет девочку Юлия Дейнега. У героини отбирают гаджет, и она оказывается в мире тишины наедине с куклой. После приключений в стиле Жанти она наконец обретает вкус к игре в куклы, которая создается ее собственным воображением, а не идеями каких-то программистов.

«Добрый слон». Сцены из спектакля.
Фото А. Лебедевой

В спектакле «Добрый Слон» иногда используют тифлокомментарий. Так называется метод перевода спектакля для слабовидящих: это подробный рассказ о том, что происходит на сцене, в паузах между репликами актеров. Кроме того, если в других спектаклях цвета яркие, то здесь краски просто горят: оранжевый, желтый, зеленый, синий, красный. При этом все материалы костюмов мягкие, как плюшевые игрушки, и цвета их, несмотря на яркость, неагрессивные — и это тоже особенность театра. Даже круг на всю сцену, над которым на разноцветных канатах парит гнездо Мэйзи, тканевый и меняет свой цвет в зависимости от места действия. Кроме того, здесь активно играют с объемами: вот актриса изображает слона и надевает огромные сапоги — котурны высотой в полметра и скафандр — иначе костюм и не назовешь — в виде Слона с огромными ушами, которыми он может укрыться.

История про то, как птица-певица Мэйзи оставила Слона высиживать своего птенца, а сама улетела в Майами строить карьеру, рассказывается с песнями и плясками — пожалуй, это один из самых драйвовых спектаклей театра. Здесь актеры по-брехтовски показывают изнанку своей работы: один опаздывает, и они никак не могут начать спектакль, другой показывает дурацкие фокусы, которые умеет делать каждый, и т. д. Они находят очень правильную интонацию общения с детьми: задают им провокационные или абсурдные вопросы с вполне взрослыми интонациями. В этом есть не только ирония, которая очень нравится детям, но и своя честность.

«Крыша ехала домой». Сцены из спектакля.
Фото А. Лебедевой

Премьера прошлого сезона «Крыша ехала домой» открывает еще одно направление в репертуаре: спектакли для детей с задержкой умственного развития (хотя стоит отметить, что «Добрый Слон» с тифлокомментарием также подходит для них: они лучше понимают, когда в описании дублируется то, что они видят). Он весь построен на отдельных сценках — интерпретациях стихов Юнны Мориц из одноименного сборника. Объединено все фигурой главной героини — крышей. Она парит на канате над креслом, в котором сидит существо в платье с аппликациями из окон (Юлия Дейнега), взлетает ввысь, кружась, чтобы вернуться на плечи своего хозяина — человекодома — в финале спектакля. Парад персонажей Юнны Мориц завершается торжественным появлением самоваро-паровозо-вертолета с вязаными ручками, глазками и трепещущими нежными крыльями, в компании которого можно выпить чаю. Каждый раз после спектаклей для детей оставляют игрушку, имеющую отношение к увиденному: что-нибудь вроде горки, с которой нужно скатиться, чтобы выйти из зрительного зала, или вот этого поразительного самоваро-паровозо-вертолета.

Создатели спектакля «Крыша ехала домой» уверяют, что взрослый человек сможет найти сюжет в происходящем на сцене. И тут у меня возникают сильные сомнения в собственных умственных способностях — никакой объединяющей истории я не смогла найти, как ни старалась. Но то, что людям, которые могут воспринимать лишь короткие отрывки, этот спектакль будет понятен, — абсолютно верно.

«Куклы» увлеченно изучают языки, на которых они смогут говорить со всеми, в том числе с подростками и со взрослыми. А о чем? Какие истории им рассказывать? Детям, понятно, интересна сказка, а взрослым?

«Сотворившая чудо». Сцена из спектакля.
Фото М. Славецкого

Из всех вечерних спектаклей в этом смысле наиболее интересна «Сотворившая чудо» по пьесе У. Гибсона. История о том, как в XIX веке одна девушка смогла адаптировать слепоглухонемую девочку к жизни, разворачивается среди ширм, напоминающих книги для слепых, с объемными картинками, показывающими интерьеры дома. Стол и стулья с решетчатыми спинками трансформируются в кроватку, которая напоминает темницу. Сама героиня — это заготовка куклы без глаз, без лица, с невыструганными пальцами. Ее кукловод — актриса Марина Вершинина — играет отчаянную, очень живую и любопытную нонконформистку, которая заперта в своей физической оболочке. Этот образ очень заразительный, но в момент, когда девочка наконец понимает связь между линиями букв и их значениями, словно ничего не происходит, кукла так и остается заготовкой. Героиня научилась коммуникации, но физически не изменилась, проблема осталась.

В этом спектакле каждое слово воспитательницы, которую играет Марина Звезденкова, можно использовать в программных выступлениях ДИТ «Куклы». И рассказывает она о своей работе со слепоглухонемой девочкой очень конкретно, каждому в зале, и очень искренне.

После этого спектакля было обсуждение вместе с сурдопереводчиком Жанной Зажигиной: немые дети расспрашивали о героине, реально существовавшей Хелен Келлер, на автобиографии которой основана эта пьеса. Обсуждение шло на языке жестов, и было страшно интересно, о чем же они говорят. Обычные люди в театре «Куклы» попадают в мир, где принято говорить именно на таком языке, и понимают, что у них свои ограничения — например, его незнание. Но дискомфорта это не вызывает, особенно у детей, которые быстрее находят возможность общения — через игру.

Кстати, «Куклы» становятся все популярней среди обычных детей, для которых подобных уютных маленьких театров в городе так мало, что их можно перечесть по пальцам одной руки.

Май-август 2013 г.