Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА

«И В ЗЕРКАЛЕ ВОДЫ КОЛЕБЛЮЩИЙСЯ ГРАД…»

«Невский проспект». Александринский театр.
Творческая группа: Владимир Антипов, Александр Артемов, Иван Благодер, Дмитрий Егоров, Алексей Забегин, Дамир Исмагилов, Игорь Качаев, Семен Пастух, Валерий Фокин, Настасья Хрущева, Дмитрий Юшков

Весна в Петербурге была ознаменована открытиями новых площадок в двух академических театрах федерального значения. Сначала состоялась долгожданная сдача Мариинки-2, а через две недели была открыта для зрителей Новая сцена Александринского театра. И если оперно-балетный гигант на Театральной площади строился долго и шумно, то появление современного театрально-образовательного центра в проходном дворе между площадью Островского и набережной Фонтанки кажется каким-то небывалым чудом: комплекс современных зданий на фундаменте бывших мастерских театра возник как-то быстро, незаметно. Аккуратно и разумно новое строение вписано в старинный квартал, краснокирпичные стены мастерских удачно включены в конструкции из стекла и металла, снаружи и внутри Александринка-2 выглядит стильно и даже красиво.

Деятельность комплекса началась 15 мая одновременным запуском всех площадок новой сцены: экспериментальной, репетиционной и учебной, а также мультимедиа-студии. Многочисленные проекты форума-открытия (как назвал церемонию режиссер Андрей Могучий, который должен был возглавить новую сцену, но, как известно, в марте стал худруком БДТ) демонстрировали невероятную оснащенность комплекса суперсовременной техникой, показывали возможности разнообразного использования высоких технологий в театральном искусстве. Вся программа носила провокативное название ТЦ «Достоевский»: темы и герои произведений, идеи и пророчества этого писателя стали источником вдохновения для большой группы молодых креативных личностей (режиссеров, драматургов, актеров, художников, операторов, видеодизайнеров…), сочинявших художественные акции для открытия новой сцены.

Параллельно в основном здании Александринского театра готовился проект «Невский проспект» — подарок старой сцены ко дню рождения новой. Причем «старушка» показала, что она сама «не хуже» новорожденной и способна на многое! Изменив привычное положение зрителей относительно сценической площадки (выстроив помост в партере и усадив зрителя на сцену и визави в амфитеатре), создатели «Невского» превратили Александринку-1 фактически в современный театр-трансформер. Да и видеотехнику вовсю задействовали — было даже прямое включение с Малой Садовой, не говоря уже о съемках и проекциях в самом спектакле: длинные белые полотнища свисали с верхних ярусов до пола и служили экранами, камеры транслировали изображение актерских лиц крупным планом.

Валерий Фокин, как и Могучий, собрал команду молодых постановщиков и предложил им создать коллективное сочинение — только не на темы Достоевского, а на темы Гоголя (впрочем, авторы спектакля если и отталкивались от повести Николая Васильевича, то ушли от нее очень и очень далеко). По «Невскому проспекту» гуляли режиссеры и драматурги Дмитрий Егоров, Алексей Забегин, Владимир Антипов, Александр Артемов, Дмитрий Юшков, композитор Настасья Хрущева, вместе с молодыми работали опытные — художник Семен Пастух, художник по свету Дамир Исмагилов, хореограф Игорь Качаев и ассистент режиссера, музрук Иван Благодер (а также еще 11 творческих помощников, 48 артистов, студия сценографии и сценических технологий «ШОУ КОНСАЛТИНГ», создавшая видеоконтент). Жанр «городских этюдов» объясняет вольную композицию разнородных фрагментов, собранных Фокиным воедино уже на выпуске.

Получилось зрелище насыщенное и пестрое. Зачищать стыки между кусочками мозаики, маскировать швы, скрепляющие лоскутки, никто не собирался. «Невский проспект» принципиально шероховат, не отполирован. По замыслу авторов спектакль представляет собой портрет главной улицы Петербурга, коллекцию мифов и легенд, анекдотов и шуток, связанных с ней, и должен вместить прошлое и настоящее, зиму и лето, день и ночь Невского проспекта, показать его жителей и гостей, их повадки, привычки и обычаи. В фантастическом сне на Невском Гоголь и Достоевский встречаются с ментами и мигрантами, пенсионерами и туристами, риэлторами и проститутками, уличными музыкантами и карманниками, гопниками и чиновниками. Зеленая вода, в которой плавают пластиковые бутылки и прочий мусор, бликует в свете софитов (маленький резервуар играет роль всех рек и каналов, пересекающих Невский проспект). И все это вместе — «город наш с тобою, где сбываются мечты».

Пародийный гимн великому городу, в котором перечислены городские рекламные фишки («по реке плывет кораблик, и разводятся мосты») и нет ни одного живого слова, только слоганы, сочинили Владимир Антипов и Настасья Хрущева. Причем песня так похожа на сегодняшнюю попсу, так узнаваема, что я долго пыталась ее разыскать в Интернете — настолько была уверена, что уже слышала. Композитор весь спектакль была у рояля, и экспрессивная артистичная игра Хрущевой сама по себе была интересным представлением, а музыка то обрушивалась ливнем, то становилась едва слышной капелью. «Патриотическую» петербургскую песню полузадушенным голосом пела нервная дамочка в шляпке, прижимающая к груди ноты (один из остроумных этюдов Янины Лакобы). А иногда раздавалось попискивание самой высокой скрипичной струны, и такой же тоненький комариный голосок странного человечка богемного вида задавал неизвестно кому один и тот же вопрос: «Вы слышите? Слышите?» В персонаже Дмитрия Лысенкова кто-то мог угадать композитора Олега Каравайчука, но, я думаю, это скорее собирательный образ петербургского фрика.

Сцена из спектакля. Фото Е. Кравцовой

Сцена из спектакля.
Фото Е. Кравцовой

Сцена из спектакля. Фото Е. Кравцовой

Сцена из спектакля.
Фото Е. Кравцовой

Я. Лакоба в спектакле. Фото Е. Кравцовой

Я. Лакоба в спектакле.
Фото Е. Кравцовой

«Невский проспект» вывел целую галерею городских сумасшедших и чудаков. Пожилой самодеятельный поэт (Владислав Рындин) родом из 60-х годов в красном свитере и «романтическом» шарфике читает свои стихи. Экзальтированная поклонница (Янина Лакоба) в белом заячьем полушубке возносит ему преувеличенные хвалы голосом Лии Ахеджаковой. Три одетые в цвета светофора энергичные тетеньки (Татьяна Князева, Галина Веретельникова, Ольга Гильванова) из подземного перехода распевают — что бы вы думали?.. Элегию Жуковского «Вечер»: «Как солнца за горой пленителен закат, — / Когда поля в тени, а рощи отдаленны / И в зеркале воды колеблющийся град /Багряным блеском озаренны».

Николай Мартон сыграл типичного ленинградского пенсионера в черном беретике, с орденским планками на пиджаке, со складным стульчиком, на котором удобно сидеть на мосту и удить рыбку. Его сбивчивый, лихорадочный монолог перемешивает исторические эпохи, соединяет строчки Блока и Твардовского, Мандельштама и Пушкина. В его сознании все рядом — вот анархисты бросили бомбу, вот революция («Ветер, ветер на всем Божьем свете»), гражданская война (пришли окаянные в кожаных плащах), финская кампания («Я лежу убитый на той войне незнаменитой»). Невский он называет проспектом 25 октября, но тут же раздраженно восклицает: «Заткнись, идиотка, со своей прогулкой на катерах!» Персонаж Мартона — Мировая Душа Петербурга: «Я чеховская Нина, я Комиссаржевская на сцене, я Пушкин об Гоголя и Гоголь об Пушкина, я Достоевский в желтом доме, всё во мне и мною говорит». Такому мистическому существу ничего не стоит угостить джин-тоником двух Гоголей — молодого и пожилого (Александр Поламишев и Игорь Волков), что явились сюда из фокинского спектакля «Ваш Гоголь», и уйти с ними в обнимку. А бодрый радиоголос того же Мартона сопровождает троицу: «Нет ничего лучше Невского проспекта!»

Все здесь двоится, отражается, рифмуется. Два Достоевских с аккордеонами. Два мента. Один в исполнении Юрия Гука, злобноватый и щуплый, рассказывает о своем дедушке-полицае, которого разоблачили через много лет после войны. Другой — Павел Юринов, — большой и взволнованный, признается в необъяснимом для него самого большом и чистом чувстве к прекрасной Анзурат, таджичке без регистрации. Пушкин на Невском один, но он сам себе двойник: оборачивается вором, чистящим карманы туристов. «Настоящие» Гоголи сталкиваются с Гоголями в поролоновых костюмах (вроде тех, что надевают люди, рекламирующие гамбургеры и сосиски в тесте). Все вместе рождает ощущение зыбкости и миражности города-морока, где нормальные люди не живут.

Но и приезжают сюда тоже люди особенные. Один из сквозных персонажей спектакля — славный, трогательный и грустный турист Виталия Коваленко, приехавший в город своей мечты издалека (скорее всего, из Сибири, потому что ехал в поезде трое суток). Он прочитал все книги о Петербурге, наизусть знает все стихи и верит, что здесь он сможет быть счастливым по-настоящему. В джинсовом костюме, в клетчатой рубашке, с чемоданом и букетиком в руках появляется он на главной улице Петербурга, его подхватывает и увлекает за собой людской поток, и, конечно, Пушкин вытаскивает у него бумажник.

Матерщина звучит на Невском порой громче, чем стихи, спешащие деловые люди толкают туристов, разглядывающих памятники, а гастарбайтеры неожиданно оказываются главными на этой улице. Весь спектакль в центре белого помоста, в вырытой земляной яме сидит рабочий — мигрант по имени Нурик, то испуганный, то злой, то радостный оттого, что увидел стройные девичьи ножки. Песенке про город, где сбываются мечты, он подтягивает по-узбекски. Очень долго кажется, что Валентин Захаров ограничился «капустным» этюдом, в котором использовал все штампы сериала про Равшана и Джамшута. Но одним из самых заметных (и, добавлю, спорных) эпизодов спектакля стала сцена, в которой выбравшийся из ямы Нурик, кружа по площадке, в фантастическом свете под инфернальную музыку истошно выкрикивает речь, внезапно переходящую в чуть измененный монолог Хлестакова. «Это мой Невский!» — ревет Нурик, и гопники в ужасе прячутся в его яму. Такое вот фантасмагорическое видение на опасную тему.

Александринский театр попытался в своем новом спектакле говорить о злободневных, острых и болезненных проблемах города, причем говорить, смешивая плакатно-публицистический и художественный стили. Получилось порой грубовато, порой аляповато, порой искусственно. Некоторые сцены напоминают репортажные зарисовки, документальную съемку, другие — фантасмагоричны и ирреальны. Одни эпизоды кажутся слишком пафосными, другие — эстрадно-пародийными. Все дело в том, что сопрягать на одном полотне такие разные фактуры способна вдохновенная поэтическая воля единого творца. А в «Невском проспекте» перечислительная логика иногда побеждает, ассоциативный монтаж подменяется коллажем.

Но очень многое спасено актерскими силами, интонационной точностью и неподдельным чувством. Объединяет всех и вся любовь, простите за громкое слово, к этому странному городу и горечь от того, каким он становится. Столкновение пошлости с исчезающей интеллигентностью, агрессивной тупости с тонким вкусом, тухлой прозы жизни и из последних сил сопротивляющейся поэзии — вот конфликт, пунктирно собирающий путаное и мозаичное действие «Невского проспекта».

Май 2013 г.

В именном указателе:

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.