Г. Доницетти. «Палата № 7, или Сумасшествие по заказу». «Санктъ-Петербургъ опера».
Музыкальное сопровождение ансамбль «Ма. Гр. Иг. Ал.».
Постановка, сценография, костюмы Юрия Александрова

Д. Пуччини. «Тоска». «Санктъ-Петербургъ опера».
Дирижер Михаил Виноградов, режиссер Юрий Александров,
сценография, костюмы, свет Вячеслава Окунева

«Санктъ-Петербургъ опера» представила в этом сезоне две премьеры полярных жанров: комедию «Палата № 7» Доницетти и драму «Тоска» Пуччини.

Если второе название публике хорошо известно, то первое в списке опер и вовсе не фигурирует. Метаморфоза, которая произошла с комической оперой Доницетти «I pazziter progetto» («Сумасшедшие по заказу») — это метаморфоза вдвойне. Новое либретто написал Юрий Димитрин, а музыку аранжировал для ансамбля «Ма. Гр. Иг. Ал.» Игорь Пономаренко. Вместо оркестра звучат, и весьма, нужно сказать, «вкусно», балалайка, домра, баян, контрабас, рояль.

Мало того, спектакль идет в фойе театра на выгороженной площадке и между зрительскими столиками с шампанским, при этом «Ма. Гр. Иг. Ал.» со своими инструментами располагается позади.

«Палата № 7». Сцена из спектакля. Фото В. Барановского

Но эпатирующее действо начинается гораздо раньше, при входе: билеты проверяют строгие медбратья и сестры в белых халатах и тут же прописывают стол и диету. Зрители сразу становятся свидетелями будней лечебницы для душевнобольных — на площадке парадной лестницы особняка стоит убогая железная кровать с примостившимися на ней больными — маньяками и буйнопомешанными, которые горланят советские песни под гармошку или режутся в карты. В верхнем коридоре-фойе более интеллигентная «тихая» больная что-то рисует на полу, и так далее в том же духе. Среди помешанных бродит свирепый доктор, еще более ненормальный, чем его больные. Обстановка шокирующая, актеры (а среди них много студентов консерватории) «оттягиваются» по полной программе, и зрителям нужно немало выдержки, чтобы адаптироваться в этом бедламе.

В фойе со сценической площадкой их ждет новая пьеса Димитрина с современными персонажами, полная «экстравагантных» сюжетных ходов, фарсовых, на грани вульгарности, шуток, и переизбыток певческого текста, который довольно трудно понять. Впрочем, в этом нет суровой необходимости: для желающих творение драматурга представлено в специальном буклете. А в принципе все происходящее в сумасшедшем доме — только повод для веселой игры с публикой, демонстрации артистичности и раскованности молодой труппы, а временами просто виртуозного пения, особенно у Екатерины Кудрявцевой, которая и актерски весьма преуспела.

Такая полукабаретная форма театрального представления, конечно, не новость, да и переделок классики на современный лад сейчас не мало. Но когда это сделано живо, остроумно, на отличной музыкальной основе («Ма. Гр. Иг. Ал.» под управлением Пономаренко и практически все певцы производят самое благоприятное впечатление), почему бы и не внести разнообразие в репертуар? Юрий Александров любит и умеет шутить.

«Тоска» же сделана в лучших традициях театральной мелодрамы. Характеры очерчены ярко, повороты в поведении героев отчетливы. Злодей Скарпиа жесток, коварен и берет силой все, что хочет. Никакой рефлексии, никаких чувств. Просто властное мужское желание. Каварадоси — художник в любой момент жизни. Первая его ария звучит как квинтэссен ция художнического мировосприятия (а не как обычная «выходная»). Он и Тоску любит потому, что воспринимает ее как прекрасное произведение природы. А в тюрьме перед расстрелом не может удержаться, чтобы не набросать на клочке бумаги портрет прелестной маленькой девочки.

Сама Тоска — стопроцентная актриса, женщина, всегда ощущающая себя на сцене, не привыкшая сдерживать эмоции. Ее отношения с Марио Каварадоси непросты, и ревность, возможно, не беспочвенна.

Таков расклад, когда в спектакле заняты Татьяна Луцко, Сергей Алещенко, Сергей Калинов, все трое с прекрасными голосами, хорошей манерой пения итальянской музыки и актерским «попаданием» в образы.

«Тоска». Сцена из спектакля. Фото Н. Разиной

Но какой бы из трех исполнительских составов ни фигурировал, стилистика спектакля постановщиками четко определена. Это красивый презентабельный спектакль, поставленный на актеров-певцов с красивыми голосами, темперамент которых великолепно выявлен Александровым.

Диву даешься, как Вячеслав Окунев умудрился выстроить на крошечной сцене такие масштабные декорации! Причем оформление трех актов — без глобальных перемен, но смотрится по-разному благодаря свету, которым распоряжается тоже Окунев: притвор собора св. Петра дает ощущение грандиозности строения, уголок кабинета Скарпиа интимен. А в третьем акте постановщики предлагают красиво подсвеченную, несколько более абстрактную декорацию, усиливающую театрально-мелодраматический эффект самоубийства Тоски. Весь фокус в прозрачных цилиндрах, с помощью которых художник создает разные композиции, иллюзии, настроения.

В костюмах Окунева эпохи смешаны, но сделано это корректно, и остается ощущение, что перед нами спектакль, демонстрирующий уважение к традиции. Однако есть здесь особый поворот постановочного сюжета. Вначале героиня одета в блестящее платье с разрезом от талии, шляпу, мех через плечо. Шикарная женщина, умеющая носить дорогие вещи. Во втором и третьем актах она предстает в тяжелом платье наполеоновского ампира и в диадеме, надвинутой на лоб, — некая униформа трагической актрисы театра высокого стиля, которая может восприниматься и как элемент стилизации классического (или даже классицистического) спектакля. На подобную идею работает и нетрадиционный финал: Тоска не бросается с высоты знаменитой римской крепости Сант-Анжело (что вполне органично для веристского спектакля), а закалывает себя на сцене красиво-театральным жестом.

Может, конечно, показаться, что на такое решение финальной сцены постановщиков толкнули условия маленькой и неудобной сцены, но нет: режиссер и художник достаточно изощрены в выдумках. Здесь, я думаю, дело именно в отношении к материалу.

Александров, лихо актуализирующий любую оперу прошлых времен, автор великолепно-дерзкого «Евгения Онегина», положившего начало режиссерскому свободомыслию в обращении со святыней русского оперного театра, превративший, и достаточно убедительно, Виолетту Валери в девушку с панели, а Чио-чио-сан — в жительницу Нагасаки после атомного взрыва, показал в «Тоске», что традиционный музыкальный спектакль может быть увлекательным и современным зрелищем.

Оркестр театра под управлением Михаила Виноградова — вполне в рамках культурной корректности. Заботливо поддерживая певцов, он в оркестровых tutti производит впечатление даже внушительное. Впрочем, театр Александрова — вотчина режиссуры и певцов, никаких музыкантских открытий, если не считать шалости с Доницетти, здесь и не ожидаешь.

Февраль 2007 г.