НЕ СТОИТ ВОПРОС ПЕРЕД ГАМЛЕТОЙ

Фото Ю. Белинского

Не дай Бог часто ходить в театр. Меньше ходишь — лучше спишь. Надеешься. Веришь знакомым. Или не веришь. А потом… Попадаешь на премьеру Молодежного театра «Король и принц, или Правда о Гамлете». Режиссер — актер Александр Строев. То есть это болезнь. Когда актер ставит. И сам у себя играет так, как Строев в этом спектакле.

В школьном детстве пели песенку: «Иходит Гамлeт с пистолетой, и хочет когой-то убить ить-ить, и стоит вопрос перед Гамлетой: быть или не быть?» В школьном детстве казалось — вечный вопрос не отменится никогда. Отменился. Всех поздравляю. В интервью А. Строев сообщал, что настоящий «Гамлет» ему не по уму, он плохо понимает про высокое, ему бы с театром чего попроще… Искреннее признание в интеллектуальной слабости не облегчает участи режиссера. Как могильщик из «Гамлета», он выкопал… ладно бы череп остроумца Йорика. На свет оказалась извлечена пьеска, написанная в 1970-е годычеловеком по имени Александр Радовский. Тогда любили щекотать сюжеты классических мифов: что, мол, там, заромантическими занавесами избитых сюжетов, каков был Йорик на самом деле? Правду! Ничего кроме правды! Талантливые — Володин или Стоппард — писали «Дульсинею Тобосскую», «Мать Иисуса» и «Розенкранца с Гильденстерном», которые мертвы. (Но это будет посложнее «Гамлета», туда Строеву дороги точно не было!) Неталантливые писали то, что писали. Второй свежести. Складывали в стол. Их и не ставили. На «Гамлета» тоже замахивались не раз. Но отличительная черта Радовского в том, что он, очевидно, прочел подряд «Отелло» и «Гамлета» и, взбившись в его мозгу в гоголь-моголь, две великие трагедии породили третью — эту самую «Правду о Гамлете». Я бы даже назвала ее не трагедией, а катастрофой.

В ней Полоний, наподобие Яго, придумывает интригу по захвату власти, распространяет версию о том, что король Клавдий убил своего брата, и пытается заразить идеей мести принца Гамлета. Гамлет — бессильный меланхолик — ничего не хочет вообще. Самая большая трагедия — он и Офелию не хочет. Она и так ляжет, и сяк, а ему всё не надо… Полоний затевает интригу в момент абсолютной идиллии, царящей в датском королевстве. Цепь времен там не только не порвалась, а наоборот, укрепилась. Клавдий и Гертруда, всю жизнь страстно, романтично, платонически любившие друг друга, были разлучены насильственным браком Гертруды со старшим Гамлетом. Она мучилась, не изменяла, но, когда король Гамлет благополучно умер, наступило настоящее счастье: Гертруда печет пироги с яблоками, а Клавдий отменяет королевскую охоту, чтобы побыть рядом с любимой у плиты… «Отелло», привитый к «Гамлету», рождает невыполнимые для автора задачи. Из пункта А (сказки о неземной королевской любви) необходимо привести интригу в пункт В — к необходимому количеству трупов, имеющихся в шекспировской трагедии.

И вот, ни с того ни с сего, Клавдий соблазняет Офелию, объяснив на кухонном языке, что они с Гертрудой слишком долго ждали друг друга и страсть их перегорела (до этого мы виде ли, что сгорел только пирог с яблоками…).

«Ты сам толкнул меня к нему!» — не по-детски глубоко обозначает Гамлету возникшую проблему утратившая невинность, но по-женски удовлетворенная Офелия.

Бедная белокурая высоконравственная Гертруда кончает с собой («Зачем ты это сделала, глупышка? Нельзя начать жить заново. Я это скоро понял», — роняет скупую слезу Клавдий на ее могиле, но поздно!). А далее путем случайных бытовых разборок искомое количество трупов постепенно занимает на планшете сцены свое горизонтальное место.

Никакого «быть или не быть»! Только — «ить-ить-ить»… Перед Гамлетой не стоит никаких вопросов, он, тихо внутренне «икая», желает одного: «Господи, я хочу бытьискренним, помоги мне не уклонить(ить-итьить)ся от правды».

Но пришедшего хама Фортинбраса такая сюжетная правда неудовлетворяет. И правильно! Он сочиняет более высокую историю о принце Гамлете — ту, что мы знаем от Шекспира. Так не Шекспир ли явился автору, а затем нам в образе Фортинбраса?..

Но почему тогда Шекспир — хам и завоеватель? — ставлю я вопрос перед Радовским (буквально — «Быть или не быть?!»). Что может ответить мне он — он, сильно обогнавший свое время и написавший пьесу нынешним «одноклеточным» сериальным языком:

— Я очень одинок.

Нынче час таких текстов пробил! И. А. Строев, съевший не одну сериальную собаку, видимо, нашел то, что терпеливо ожидало в столе эпохи падения театра.

Он пал.

Примеров — море. Скажем, недавний спектакль того же Молодежного театра «Белая ночь» превратил Достоевского в серию «Бандитского Петербурга», изобразили радость подпрыгиваниями, мечтательность — взглядами на источник света, а драматическое напряжение интенсивными пробежками. А на сайте театра вывесили объявление: «„Белые ночи“ — это один из самых простых и красивых произведений Достоевского… Режиссер Олег Куликов и автор инсценировки Илья Боровиков приняли решение взять… только драматургически хрустальные сцены любви».

Хрустальный был гроб у мертвой царевны и башмачоку Золушки. Яду мне, яду!

Теперь пробил час «Гамлета». Его как-будто испекли в дешевой кондитерской.

Те крохи иронии, которые были в пьесе (например, Офелия топится в ванне, все мотивы обытовлены, снижены, прозаизированы), Строевым никак не подобраны. В спектакле, созданном по всем правилам сладкого китча, вздрагивают духовые, в момент лирических (надо полагать, «хрустальных») переживаний «то флейта слышится, то будто фортепьяно», а чаще всего звучат шлягеры типа музыки Цирка дю Солей или Кармина Бурана, без которых драматический театр просто задыхается всю последнюю пятилетку. Тут героини (Алла Одинг — Гертруда и Юлия Шубарева — Офелия) обязательно галантерейно-белокуры, у Клавдия (Александр Строев) стройные ноги, седые пряди и мятущаяся душа героя-любовника, а Гамлет (Андрей Шимко) бессмысленно светлоглаз.

Наглое, глупое, хамское искусство, как Фортинбрас, захватило и наш театр.

Оно опоило зрителей дурным пойлом, заняв крысиной отравы у тупой сериальной мафии. Когда в 20-е годы дикие зрители в зале плевались семечками, театр показывал им «Дона Карлоса». Теперь в зал приходят зрители, отошедшие на минуту от телевизора, и, может быть, в их некультурных карманах опять лежат семечки и петушки на палочке, но они как будто не решаются вытащить их, боятся не соответствовать «Дону Карлосу»… И тут на сцену бодро выходят артисты и сами начинают зазывно «лузгать семечки». Они выплевывают примитивные слова, радушно приглашая зал «полузгать» вместе с ними.

То есть посмотреть правду про Гамлету с пистолетой. Другой они, кажется, не знают и, главное, знать не хотят. Вопросов нет.

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ

Дорогая редакция «Петербургского театрального журнала»! Всю осень наш театр напряженно следил за тем, как разворачивались взаимоотношения СТД РФ и Дома ветерановсцены в Санкт-Петербурге, а также очень сопереживаемвам в связи с судебным иском, который подал на вас г-н Калягин, и с судом. Город наш далеко, в другом часовом поясе, дозвонишься до вас не всегда, и часто мы ищем сведения об СТД в Интернете. Чтобы вам не было так грустно, шлем вам то, что выдает по запросу Яндекс. Нам кажется, это очень художественно и, главное, соответствует действительности. Держитесь!

Ножницы гильотинные механические модели с наклонным ножом модель СТД-9А предназначены для резки листового материала. Могут быть использованы на заготовительных участках и ливцехах предприятий, выпускающих изделия промышленной вентиляции, а также там, где требуется резка листового материала. Разрезание листов на заготовки производится с использованием заднего упора, а также по разметке.