Володинский фестиваль «Пять вечеров» в этом году взял паузу. Слишком много проблем накопилось: мы остались без постоянной базы, которой до этого был Театр на Литейном, Федеральное агентство по культуре втрое сократило субсидирование… В конце прошлого фестиваля Сергей Афанасьев, сказав, что не чувствует заинтересованности Петербурга в этом фестивале, предложил провести «Пять вечеров» в Новосибирске и приурочить к открытию его театра. Но строительство затянулось…

Фестиваль взял паузу, но никто ведь не отменил самого дня рождения Александра Моисеевича, и 10 февраля мы провели володинский вечер в родной «Бродячей собаке» (спасибо ее директору Владимиру Александровичу Склярскому).

Поводом собраться был и сам день рождения (с утра ездили на кладбище в Комарово), и полученное буквально накануне письмо Комитета по культуре, в котором сообщалось: по рейтингу независимых экспертов фестиваль «Пять вечеров» занял четвертое место среди всех (более двадцати) питерских фестивалей, уступив только «Балтийскому дому, «Встречам в России» и «Золотому софиту». Так что на будущий год, надеюсь, «Пять вечеров» начнутся ленинградскими показами, а продолжатся сибирскими…

Р. Хайруллина играет Володина. Фото М. Дмитревской

Р. Хайруллина и С. Бызгу. Фото М. Дмитревской

Но главным художественным событием дня стал приезд Розы Хайруллиной. Дело в том, что в недрах фестиваля начал рождаться спектакль режиссера Галины Бызгу по володинским «Монологам», который они с Розой придумали на каких-то театральных перекрестках. И 10 февраля мы решили показать коллегам эскиз того, что через год станет спектаклем, а заодно поднять рюмку водки и вспомнить Володина. Собственно, фестиваль «Пять вечеров» и затевался для того, чтобы Володина не забывали.

Роза Хайруллина давно «болела» Володиным: «Я понимала, что уже время уходит. Появилась такая возможность — и я просто как в прорубь…» И приехала.

Есть такое понятие «володинский человек». Хайруллина — точно володинский персонаж. По всему: по внутренней архитектуре, по лирико-эксцентрическому складу. Володин ведь любил амплуа «социального клоуна». Его принициальная асоциальность и в то же время огромная социальность принимала часто очень эксцентрические формы. Он был очень свободный человек, Роза Хайруллина — тоже свободная, эксцентрическая, драматическая, трагическая актриса. Это точный «володинский звук» — не жизнеподобное существование в монологах Офелии, Агафьи Тихоновны и Женщины из «Перегородки», а то театрально-неправдоподобное, которое так нравилось Александру Моисеевичу. Он на всю жизнь сохранил восторг от спектакля «Аттракционы» Феликса Бермана в московском Театре Ленинского Комсомола, ему хотелось внутренней эксцентрики, гротеска, а Роза — настоящий театральный клоун, Чарли Чаплин, который в эскизе спектакля встретился с другим Чарли — Сергеем Бызгу… Как будто встретились две его, Чаплина, ипостаси.

Это был замечательно.

А потом все по очереди мы читали стихи Володина по самодельным тетрадочкам, а потом нам звонили друзья из разных городов, а потом, к ночи, в «Собаку» зашел Вениамин Смехов — и тоже читал стихи… Получился как бы мини-фестиваль. Вот и хорошо. Вот и ладно.

Март 2006 г.