В.-А. Моцарт — П. О. Бомарше. «Figaro». Remix-опера в 2-х актах.
Свердловский театр музыкальной комедии.
Музыкальный руководитель Елена Захарова, режиссер Дмитрий Белов, художник Виктор Шилькрот

Практически одновременно сразу в двух российских театрах родилась мысль поставить спектакль по мотивам опер Моцарта и Россини на сюжеты Бомарше. Новосибирский спектакль Л. Квинихидзе «Фигаро здесь!» (был показан в рамках «Золотой маски») сделан по «Севильскому цирюльнику» Россини, а в Свердловской музкомедии замахнулись на «Свадьбу Фигаро» Моцарта. Конечно, можно предположить, что совпадение — чистая случайность. Но в закономерность верится больше. Во-первых, обработка классики, рождение принципиально нового на стыке разных жанров, на пересечении стилей, культур — подобные идеи ныне носятся в воздухе. Во-вторых, кризис жанра музыкальной комедии, о котором столько говорят, в первую очередь продиктован отсутствием полноценного репертуара. Наверное, поэтому идея спеть оперу в оперетте оказалась не менее популярной, чем исполнять оперетту в оперном театре.

Автор проекта Дмитрий Белов вполне может считать Свердловский театр музыкальной комедии точкой отсчета творческой биографии, в свое время он, начинающий режиссер, поставил здесь несколько спектаклей, в том числе и лучшую работу — «В джазе только девушки». Затем были острополемичные постановки в Саратовской опере, номинации на «Золотую маску», и «Снегурочка», несколько лет назад открывавшая Новую сцену Большого театра. Резкий разворот режиссера в сторону «легкого» жанра совпал с мюзикловым бумом в столице, Белов получил известность как режиссер русских версий «Метро», «Нотр-Дам де Пари» и «Ромео и Джульетты». Нестандартные прочтения оперной классики и овладение приемами изготовления современного музыкально-театрального продукта — именно с таким багажом Белов и прибыл в театр, сцена которого, как оказалось, благоволит к нему по-прежнему.

Перед премьерой был долгий период, начавшийся с кастинга, переполошившего массу поющих молодых людей всего уральского региона, и продолженный новыми приемами «раскрутки» проекта. Множество громких заявлений (вроде «Мы опустим Моцарта в кислоту!») подогрело внимание СМИ и публики к премьере. В результате отборочных туров из трехсот претендентов вместе с молодым поколением Театра музкомедии в спектакле очутилось несколько абсолютных неофитов, студентов музыкальных и театральных заведений города. И на сцене воцарился дух дерзкой юности, не признающей никаких канонов и запретов.

Сцена из спектакля.
Фото В. Пустовалова

Белову удалось собрать отличную команду. Музыкальное руководство взяла на себя известная джазовая певица и педагог Елена Захарова (некоторые из новичков — ее ученики по Свердловскому музыкальному училищу), аранжировки начинал делать петербуржец Игорь Пономаренко, но большая часть вышла из-под пера екатеринбургского музыканта Антона Куликова, среди них есть поистине замечательные, с немалой долей музыкально-стилевых находок. После всех манипуляций с текстами Бомарше и Моцарта появился занятный жанр, обозначенный в программке как ремикс-опера. Он сохранил узловые эпизоды комедии в разговорных сценах и главные фрагменты оперы: арии, дуэты, сложнейшие ансамбли, причем в интонационной неприкосновенности (изменены, причем существенно, только ритм и гармония).

М. Виненкова (Сюзанна), В. Алексеев (Граф).
Фото В. Пустовалова

Главные герои Бомарше—Моцарта появляются в виде персонажей виртуальной игры под названием «Фигаро», поэтому кроме них в спектакле действует еще и команда киберов, вводящих зрителей в пространство компьютерного действа. Художник Виктор Шилькрот постепенно, «по ходу пьесы» перемещает героев из реалий жутковатого постурбанистического ландшафта (мусорные свалки, промышленные отходы) в мир, населенный приметами и аксессуарами салонного стиля XVIII века. Словно из небытия, «вкраплениями» возникает изящная мебель, садовые скульптуры… Актеры дефилируют в белых костюмах от Ольги Шагалиной, ее изысканная коллекция и в крое, и в деталях тоже соединяет «век нынешний и век минувший».

На зрителей обрушивается шквал непривычных музыкальных ощущений, моцартовские мелодии звучат то как рок-н-ролл, то как джаз а капелла в стиле «Swingle Singers», а еще соул-баллада, хард-рок, рэп, итальянская хрипловатая попса в духе Сан-Ремо. Действие несется в бешеном темпе, артисты виртуозно переходят с пения на речь, с танца на вокал, с русского на итальянский. Публика, ошарашенная таким напором, едва успевает следить за перипетиями сюжета. Но тем, кто неплохо знает Бомарше, скажем, видел знаменитую постановку Театра Сатиры, да еще знаком с моцартовским подлинником, спектакль доставляет наслаждение: игра подтекстами, смысловыми аллюзиями, перекличка эпох составляют здесь свою интригу. Вдобавок все это еще и очень смешно. Безумный день, иначе не скажешь.

Моцарт здесь меньше всего выглядит как канонический «венский классик», но волноваться за реноме великого композитора после этой премьеры способны только самые унылые, ортодоксы без малейшего чувства юмора. «Вечный свет» неугасим, и Вольфгангу-Амадею нашему Моцарту уже ничего не грозит, а будь он жив сегодня, то, без сомнения, оценил бы, как минимум, бесшабашную смелость проекта. Скорее всего, ему бы понравилось.

Жизнелюбивая моцартовская натура, вольная до неприличия (читайте его письма!), придала спектаклю атмосферу высоковольтного эротического напряжения. Ею заражены буквально все персонажи: молодые, азартные Сюзанна (Мария Виненкова) и Фигаро (Александр Копылов), сексуально озабоченный Граф Альмавива (Владимир Алексеев), истомленная женской невостребованностью Графиня (Светлана Кочанова), интриган Бартоло (Павел Дралов) в паре с моложавой Марселиной (Ольга Клеин) и, конечно же, парочка тинейджеров, стриженных под ноль, Фаншетта (Ирина Макарова) и Керубино (Елена Костюкова) с их юношеской гиперсексуальностью. Надо видеть и слышать, как маленькая порочная хулиганка Фаншетта (та, что в опере Барбарина) с остервенелым ликованием поет «Уронила, потеряла, где теперь ее найти?». Поет после альковной встречи с Графом — любителем нимфеток, подразумевая, конечно же, не потерянную булавку. Надо ощутить дрожь в коленках и чуть сбитое дыхание маленького пажа Керубино, желающего ну хотя бы прикоснуться к любому женскому телу. И надо видеть этих женщин, когда их объединяет «священная борьба» против мужчин (трио Марселины, Сюзанны и Графини). Впрочем, для всех без исключения персонажей найдены свои нюансы и веселые подробности поведения. Среди актерского состава есть многоопытные солисты театра, но фурор производят именно дебютанты. Прежде всего, Мария Виненкова — Сюзанна, притягательный центр, звонкая пружина всего действия. Образование джазовой певицы и диплом драматической актрисы (отличное соединение!) дополняются у нее редким сценическим обаянием.

Ближе к финалу смешная, дурашливая комедия приобретает более глубокий смысл, знаменитый монолог Фигаро тут как нельзя кстати. Даже в сокращенном виде текст 1784 года поражает своей злободневностью (тезис об оскорблении магометанских святынь в самый разгар карикатурной войны, разразившейся как раз накануне премьеры, звучал особенно актуально!). В итоге поднимается даже проблема самоидентификации: кто же все-таки мы? Слова из прошлого в эпоху вторжения виртуальной реальности в наше сознание звучат почти пророчески.

Безусловно, подобный спектакль требует особого к себе отношения: иных способов продвижения, другой рекламы и продажи, а главное, постоянного актерского и музыкального тренинга. В «Фигаро» есть что развивать и совершенствовать. Вероятно, поэтому команда Елены Захаровой вскоре оказалась в штате театра.

Сцена из спектакля.
Фото В. Пустовалова

А вообще, резко разделив зрителей на поклонников и противников (похоже, не было только равнодушных), премьера «Фигаро» в Екатеринбурге еще и поколебала как минимум три живучих стереотипа. Первый: в российских театрах музыкальной комедии — полный застой, жанр умирает, и с этим ничего не поделать: классическую оперетту петь не умеем, а у русского мюзикла нет корней, вот и приходится бесконечно ввозить западный секонд-хенд. Стереотип второй: сложные и дорогостоящие проекты по плечу (и по карману!) только столичным продюсерским центрам и компаниям. Даже не зная точного бюджета спектакля, можно с уверенностью сказать, что звук, свет, спецэффекты в «Фигаро» вполне на уровне современных зрелищ, только в отличие от многих привозных спектаклей они здесь — отнюдь не главное. Наконец, тезис третий: классика, в частности Бомарше, Моцарт, — это скучно, продвинутая молодежь этим вряд ли заинтересуется. Таким зрелищем, как «Фигаро», может увлечься и молодежь, только как раз продвинутая, способная оценить микст энергетики клубных ритмов и высокой классики, знакомая с фабулой и слыхавшая хотя бы «Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный». Не исключено, что теперь в городе возрастет популярность дисков с музыкой Моцарта и изданий комедии Бомарше, как это уже случалось, когда после знаменитых сериалов с полок сметали Достоевского и Булгакова. Да, путь извилист, но скажем честно: уж лучше такой вариант (назовем его реверсивным) приобщения к базовым культурным ценностям, чем никакого.

Май-июнь 2006 г.