«Двойник». Ф. М. Достоевский.
Краснодарский академический театр драмы.
Режиссер Ярослав Рахманин, художник Константин Соловьев, художники мультимедиа Константин Соловьев и Вячеслав Тимчук.

Ранняя повесть Достоевского «Двойник» — произведение, богатое на загадки. Явился ли господину Голядкину и вправду двойник — или это мания самого Голядкина? Повесть — «физиологический очерк» болезненного состояния автора или аллегория об угнетенном маленьком человеке? Начиная текст, Достоевский радостно писал о том, что выходит шедевр, однако после публикации «Двойника» серьезно раскритиковали — и за «патологичность» темы, и за длинноты, и за повторы гоголевского стиля. Зачем же — о чем же — брать эту повесть на сцену сегодня?

«Крысолов». По поэме М. Цветаевой.
Театро Ди Капуа.
Режиссер Джулиано Ди Капуа, автор идеи и компиляции текста Илона Маркарова.

Катакомбы Петрикирхе стали идеальным местом для спектакля о детских колониях. Спуск вниз, в подвальное помещение, где люди, не снимая верхней одежды, сидят тесно-тесно перед красным бархатным занавесом, становится частью спектакля. Если зрительская часть катакомб раскрашена в яркие цвета, как будто сошедшие с детского рисунка, то та половина помещения, где находятся актеры, напоминает любое государственное учреждение: верхняя половина колонн выкрашена в белый, а нижняя — в серовато-зеленый.

«Елка у Ивановых». По одноименной пьесе А. И. Введенского.
Арт-группа «Доллгауз».
Режиссер-художник Наталия Губанова.

Гниющее великолепие Дома Юсуповой на Литейном. Абсурдистская драма о смерти. Ноль действия, пятнадцать порций ужаса. Безумные сентенции отзываются эхом от сводов парадного зала. Площадка для игры, впрочем, скромно жмется к стенке.

На сцене стол. На столе стул. Из стула торчит ободранный ствол елки. С переднего края стола свисает покрывалом зеленая рыболовецкая сеть. И все это — в свете синего софита, на фоне обветшавшей лепнины.

Режиссер Наталия Губанова, как и актеры Валентина Бриг и Платон Мавроматис — выпускники курса Александра Савчука при Лаборатории нового театра. У мастера команда спектакля точно переняла тягу к экспериментам с композицией и действием, отказ от нарратива и, конечно, любовь к историческому авангарду в самых кричащих его проявлениях.

«Ольга. Запретный дневник». По текстам О. Берггольц.
Независимый проект.
Режиссер Лариса Шуринова.

Советуют закупать буржуйки и дрова. Зима обещает быть холодной...

Нет, это не нам советуют, это украинцам: разбиты ТЭЦ, перебои с водой и электричеством, тотальные обстрелы мирной инфраструктуры... Ленинградцу невозможно слышать это — про буржуйки и аномально холодную зиму. Не-воз-мож-но. Наша генная память выдает спазматический припадок, сознание — паническую атаку. Если представить: зима обещает быть исключительно морозной... Как тогда, когда вела свой блокадный дневник Ольга Берггольц. Мы, живущие в Ленинграде, всегда легко это себе представляем, город не дает забыть. Но! «Никто не забыт и ничто не забыто» — строка Берггольц, высеченная на Пискаревке. Нет, господа, забыто...

«„Комедия о трагедии“ по мотивам репетиций Петра Фоменко драмы Александра Пушкина „Борис Годунов“».
Мастерская Петра Фоменко.
Режиссер Евгений Цыганов, сценография Марии Мелешко.

Очень длинное название спектакля — «„Комедия о трагедии“ по мотивам репетиций Петра Фоменко драмы Александра Пушкина „Борис Годунов“» — как говорится, многое объясняет — и достоинства постановки, и ее недостатки. Надо перво-наперво понимать, что ставили не пушкинскую пьесу как таковую, но восстанавливали по записям репетиций Петра Фоменко и замысел, и мизансценический строй спектакля, который мастер так и не довел до премьеры.

В рамках фестиваля «Александровская крепость» на хуторе Аргатов в Краснодарском крае прошла режиссерская лаборатория по рассказам Николая Канивецкого

В последние годы театр в России все активнее обращается к проблеме сохранения местной аутентики — культурной и языковой. Пермский проект «немхат» создал целую серию уникальных спектаклей, посвященных коми-пермяцкой традиционной культуре и картине мира. Подобная работа ведется и, например, в Молодежном театре Сыктывкара, где Максим Соколов поставил спектакли на местном материале — «СКТВКР» и «Маньпупунёр».

Долетела печальная весть — умер Андрис Фрейбергс, наш замечательный коллега и, в какой-то степени, наставник в мои молодые годы. Художник, с которым мы проработали бок о бок шесть лет в Рижском ТЮЗе, в нашей маленькой макетной. Он был главным художником, а я очередным, но эта иерархия не имела никакого значения в нашем общении. Конечно, как художник с очень оригинальным видением и театра, и искусства он оказал на меня сильнейшее воздействие, и годы нашего общения и совместной работы были и остались в памяти одними из прекраснейших в моей жизни.

«Стиффелио». Дж. Верди.
Московский театр «Новая Опера».
Режиссер Екатерина Одегова, дирижер Александр Самоилэ, художник Этель Иошпа.

Вслед за постановкой «Мертвого города» Корнгольда московская «Новая Опера» продолжает приобщать публику к новым для России названиям: во время Крещенского фестиваля слушателей познакомили с неизвестной в России оперой Верди «Стиффелио» в концертном исполнении, а нынче представили ее публике сценически. Созданное в 1850 году музыкально-сценическое произведение в связи с его непривычно религиозной тематикой еще при жизни Верди неоднократно кромсалось цензурой и досужими постановщиками, а потом вообще исчезло с театрального горизонта. Через сто с лишним лет в библиотеке Неаполитанской консерватории обнаружили партитуру, близкую к оригинальной, и в 1968 году Teatro Regio в Парме осуществил ее постановку. Однако исследователи утверждают, что настоящий подлинник увидел свет рампы только в 1993 году в Mеtropolitan Opera.

«Stalin 24». По пьесе А. Соломонова «Как мы хоронили Иосифа Виссарионовича».
Тбилисский театр Komli.
Режиссер Серго Кения, художник Нина Калатози.

Забавная драматургия случается иногда не на бумаге. В реальной, невыдуманной, нашей сейчашней жизни. Позволю себе пару слов, не относящихся к критическому делу. К человеческому зато. Как в геометрической школьной задачке, в «дано» было следующее: спрашивает меня в личном сообщении драматург Артур Соломонов, не хочу ли я съездить в Тбилиси на премьеру его пьесы «Как мы хоронили Иосифа Виссарионовича».

К юбилею Олега Рыбкина

Особенно смешливым я назвать себя не могу. Тем более хохотуном. И уж тем паче в театральных креслах. Могу усмехнуться удачной репризе, улыбнуться комическому антре, но когда публика в едином порыве надрывает пресловутые животики, мне, по обыкновению, бывает довольно сложно разделить эту бурную эмоцию. Но однажды в театре я смеялся!.. Вместе со всем залом, в едином порыве. Сгибаясь пополам, утирая слезы и будучи совершенно не в силах остановиться.

Три спектакля из Беларуси были показаны в Петербурге в начале октября. «Записки юного врача» Евгения Корняга, «Каренина» Татьяны Самбук и «Камень глупости» Дмитрия Зимина. Они оказались очень разными и мы предлагаем читателям рецензионный «триптих».

Вышел традиционный молодежный номер, студенческий. Но у этого номера своя судьба — вполне драматическая, как и вся наша жизнь сейчас.

Он начинался еще в прошлом году силами замечательного курса студентов-театроведов. Чтобы было понятно: эти люди уже печатаются, ездят, обсуждают, занимают призовые места на всяких конкурсах студенческих работ, их имена вы найдете в разделе «Авторы» на сайте «ПТЖ». Театроведы Театроведычи хотели исследовать границы театра: в тот момент, как помню, их совсем не устраивало определение «театр — это все, что так себя называет», они хотели разобраться с дефинициями и сутью.

А потом наступило 24 февраля, полностью переменилась жизнь, слово «границы» стало употребляться в другом контексте, мы не понимали, как существовать в условиях подцензурного времени, казалось — тему надо менять… И все-таки он вышел. Покупайте. Читайте.

Содержание номера
Марина Дмитревская. К читателям и коллегам
Арина Хек, Алена Ходыкова, Алиса Фельдблюм, Александра Зазнобина. Задачка для молредов

«Пульчинелла».
Новосибирский театр «Старый дом».
Режиссер Андрей Прикотенко, художник Ольга Шаишмелашвили.

Спектакль Андрея Прикотенко как будто появляется из ничего. В нем почти нет текста: изредка на полоску над сценой транслируются титры — фрагменты из книги Джорджо Агамбена «Пульчинелла, или Развлечения для детей» (философ ищет ответ на вопрос, почему художник Джандоменико Тьеполо после крушения Венецианской республики заперся на своей вилле и стал писать фрески с сюжетами про Пульчинелл). В спектакле почти нет декораций: на сцене дощатый помост с несколькими люками, наклоненный в сторону зрителей, — по нему скачут, сползают, скатываются артисты, завернутые в объемные костюмы-толщинки. В пластических этюдах, найденных в импровизации, они «рассказывают», как живут Пульчинеллы, и этих средств оказывается достаточно, чтобы втянуть зрителя в происходящее, сделать его участником ритуала, в котором должен родиться, погибнуть и воскреснуть персонаж.

«Чайка». Сочинение для сцены Л. Додина по мотивам одноименной пьесы А. П. Чехова.
Малый драматический театр — Театр Европы.
Режиссер Лев Додин, художник Александр Боровский.

На открытой сцене плотно, борт к борту, расставлены лодки. Их много. Они занимают едва ли не бóльшую часть планшета: от авансцены — вглубь. Внезапно возникает звук плещущейся воды, и лодки оживают, начинают покачиваться. Прямо по ним из левой кулисы один за другим, переступая через борта и балансируя, выходят действующие лица спектакля и рассаживаются по отдельности — каждый в свою лодку. Метафора пресловутой чеховской некоммуникабельности реализуется сразу: пространственно, пластически. А общение осуществляется не столько в словах, сколько взглядами. Герои буквально поедают друг друга глазами. Тригорин (Игорь Черневич) и Заречная (Анна Завтур). Присматривающая за ними Аркадина (Елизавета Боярская). Влюбленная в Треплева (Никита Каратаев) Маша (Полина Севастьянихина). Влюбленный в Машу Медведенко (Олег Рязанцев)...

16 октября завершается двухгодичный марафон российских показов легендарного «антисоветского» мюзикла «Шахматы». Шестьсот представлений об игре, которая подчиняет себе человеческие судьбы, и о политике, которая их ломает. Каждая реплика в «Шахматах» с каждым днем звучит все актуальнее и все более безнадежно — но заканчивается спектакль словами о вере в счастье, «что ждет нас в самом финале».

О «Шахматах» и о мюзиклах в России сегодня с Татьяной Беловой говорит Александр Суханов, исполняющий роль Анатолия Сергиевского — советского шахматиста, получившего убежище на Западе, но под давлением КГБ вынужденного отказаться от жизни в Европе и вернуться в Москву.

«Моня Цацкес — знаменосец». По одноименной повести Э. Севелы.
Театр «Шалом».
Режиссер Олег Липовецкий, художник Ваня Боуден.

В программке спектакля есть текст, объясняющий публике, что такое «сторителлинг». Таким образом, нас готовят к тому, что будет рассказана история, где первостепенной задачей актера становится «рассказать и показать, а не прожить ситуацию и оправдать ее с психологической точки зрения». В известной степени спектакль и играется согласно обозначенному жанру. Однако есть в нем другие и «степени», которые допускают в актерской игре если не буквальные психологические оправдания, то, во всяком случае, вещи, весьма к ним близкие: мгновенные перевоплощения, темперамент и страсть, точнейшие характерные зарисовки. Словом, перед нами весьма специфический, нестандартный сторителлинг, слишком театральный, чтобы точно соответствовать букве жанра.

«Миф о Светлане». По мотивам одноименной пьесы Е. Греминой и В. Долиной.
Небольшой драматический театр.
Режиссер Мария Скачкова, художественный руководитель постановки Лев Эренбург, художник Екатерина Барышникова.

«Какая слабая, беспомощная пьеса», — думал я на премьере «Мифа о Светлане», не будучи знаком с оригинальным текстом Елены Греминой. Недооценил я тот факт, что смотрю постановку не пьесы, а «драмеди по мотивам». Прочитав пьесу после спектакля, думал уже иначе. «Какая плоская адаптация пьесы, в которой есть и второй план, и подтекст, и символика, и тональность, и нелинейная временная композиция, и обобщение, и петрушевские и вампиловские нотки... Как будто Вампилов переписан под Розова». Не Вампилов, конечно, и не под Розова.

Переписка Марины Дмитревской и Елены Строгалевой

«Идиот». Семен Саксеев & Ко по мотивам романа Достоевского.
Театр «Приют комедианта».
Режиссер Петр Шерешевский, художник Анвар Гумаров.

Елена Строгалева — Марине Дмитревской

Марина Юрьевна, давайте поделим переписку на:

Акт первый: сюжет, время, пьеса, Достоевский.

Акт второй: пространство (черный куб как внутреннее пространство героев Достоевского).

Акт третий: герои и актеры. Мышкин — поэт.

А начать хочу, знаете, с какого вопроса, который мы и не обсуждали вовсе? А сошел ли с ума Мышкин после всего? Этот Мышкин? Помните, что одной из главных идей в решении Козловым «Преступления» было то, что Раскольников никого не убивал. Что все это — бред его воспаленного сознания. А здесь? Здесь Мышкин «Идиот?»

«С неба упали три яблока». По книге Н. Абгарян.
Ведогонь-театр.
Режиссер Татьяна Тарасова, художник Ольга Галицкая.

Никогда не знаешь заранее, где обретешь свое театральное счастье. На четырехчасовой театральной саге Татьяны Тарасовой по чудесной книжке Наринэ Абгарян я его почувствовала сразу, как только открылся занавес и я увидела слева на авансцене сидящих рядком и курящих трубки армянских мужчин, а справа женщин, просеивающих муку сквозь сито, и услышала прекрасные звуки распевов армянских песен.

Действие этих армянских «Ста лет одиночества» происходит в некоей деревне Маран — полуреальной, полумифологической, которая находится высоко в горах, вдали от большого мира в долине, куда спускаются редко и только в случае крайней нужды, например за медицинской помощью. Здесь по-другому течет время; предания, обряды и поверья вплетены в быт. Мир между живыми и мертвыми проницаем, и покойники приходят в гости к своим близким, укоряя за прежние грехи и предупреждая о грядущих бедах. Здесь все со всеми связаны, нет чужой беды, есть свои ясновидящие и даже свой злодей...

«Елизавета Бам». Д. Хармс.
Кукольный театр сказки.
Режиссер Светлана Дорожко, художник Александр Алексеев.

Играют в фойе, поставив друг против друга два ряда стульев. С одного края импровизированной сцены высится необъятный зеленый шкаф, с другого — винтовая лестница, принадлежность самого Театра сказки, а не декорация. Легкая развлекательная музыка настраивает на приятное времяпрепровождение, ощущаешь себя немного нэпманом прошлого века, из уюта своей жизни выбравшегося, наконец, в театр культурно провести время. И театр тебе в этом желании подыгрывает до финала, усыпляет твою бдительность — все будет хорошо и приятно.