«Весна священная. Свадебка». И. Ф. Стравинский.
Екатеринбургский театр современной хореографии «Провинциальные танцы» в рамках проекта Dance резиденция, представляемого театром «Новая Опера» и фондом MART.
Хореография Татьяны Багановой, дирижер Валентин Урюпин («Весна священная»),
художник Александр Шишкин («Весна священная»), сценография Ярослава Францева («Свадебка»).

Когда Антона Гетьмана, директора МАМТа, в ноябре 2020 года перевели в «Новую Оперу», помимо справедливости такого назначения посреди сезона возникали отдельные голоса с вопросом: а танец — хорошо же получалось? Тогда говорилось «подумаем». Спустя год «Новая», в которой долго появлялся только балет, и тот арендный, открывает свою Dance резиденцию. Первая участница — Татьяна Баганова с программой «новое и лучшее». О «новом» — позже. «Лучшее» выбрано так, чтобы стало понятно, кто этот автор и почему она.

«Почти серьезно...».
Независимая театрально-цирковая компания «Антикварный цирк».
Режиссер Елена Польди.

«Почти серьезно и совершенно гениально», — написала я у себя в фейсбуке после просмотра спектакля Елены Польди, от которого, признаться, не ждала ничего особенного.

«Датский» повод (проект осуществлен в рамках празднования столетия Юрия Никулина), смешанная творческая группа (автор инсценировки Егор Зайцев, ни в чем театральном, кроме «Фрагментов любовной речи» в новосибирском «Глобусе» и «Семи дней в совриске» в московском Новом Пространстве Театра Наций, не замеченный; музыкальный руководитель и автор аранжировок Андрей Поляков, наоборот, активно работающий в «Гоголь-Центре»); выпускники кафедры цирковой режиссуры ГИТИСа в качестве перформеров — все, казалось бы, предполагало необязательный, «проходной» характер постановки.

«Пир». По произведениям обэриутов.
Театр Романа Виктюка на сцене ДК «Выборгский».
Режиссер и автор инсценировки Денис Азаров, художник Алексей Трегубов.

Спектакль «Пир» — о людях, родившихся из икры. О фриках советской действительности 1920–30-х годов. (Хотя понятие это в его нынешнем значении тогда и не существовало.) Об изгоях и отшельниках большой литературы, которую они и сами отрицали, вслед за футуристами выступив разрушителями стереотипов и традиций. Изгнанные из литературы взрослой, они сотворили славную детскую литературу, вышедшую за пределы своего времени. Спектакль «Пир» — об их дружеских пирах-посиделках, на которых главным деликатесом было слово. Игра словами и смыслами составляла и форму, и содержание их застолий.

«Майя».
Танцевальный театр «Фора» (Екатеринбург).
Хореограф и сценограф Алена Захезина.

Их всего четверо — четыре танцовщицы двадцать лет назад объединились в команду, которая затем стала театром танца. Они работают тщательно и не спеша — за последние шесть лет (с тех пор, как решили выпускать большие спектакли вместо привычных уже миниатюр) представили екатеринбуржцам всего три премьеры. Был «Стол», собранный из личных историй участниц проекта, была «Зоя», где не менее личные истории были изложены более «отдельно», «отчужденно» и снабжены музыкой «Мумий Тролля», и вот теперь «Майя», где в фонограмме вступают в диалог американская и советская песенная классика.

«Семья Грей». Ш. Андерсон.
МТЮЗ.
Режиссер Андрей Гончаров.

От мировой славы Шервуда Андерсона, классика американской литературы XX века, закрывают фигуры Хемингуэя, Фицджеральда, Сэлинджера. А зря, потому как его проза — это синтез драматургии «молодых рассерженных» с Чеховым плюс отголоски всевозможных семейных саг (от Форсайтов до Будденброков). За открытие новеллы «Братья и смерть» для российской сцены режиссеру Андрею Гончарову литературоведческое спасибо. Но на этом благодарности заканчиваются и начинается ряд вопросов. «Семья Грей» во флигеле МТЮЗа — спектакль о новых смыслах, погребенных под старыми формами, — во многом о положении самого режиссера в столичном театре.

Норвежско-международные «Диалоги» можно считать парадным финалом фестиваля «Дягилев P. S.». Вечер, объединивший шесть дуэтов, авторов из стольких же стран и артистов пяти трупп, выглядит как современный — и достаточно продуманный для этого формата — вариант гала. Репрезентативный, разнообразный, доступный (хотя в зале раздавалось «это не балет»). Так каким может быть гала, если не думать о нем как о мероприятии для модной публики?

«Лебединое озеро».
Танцевальная компания Ballet Preljocaj (Франция) в рамках XII Международного фестиваля искусств «Дягилев P. S.».
Хореография Анжелена Прельжокажа, видеодизайн Бориса Лаббе,
художник по костюмам Игорь Чапурин.

— Не страшно вам везти такое «Лебединое озеро» в Россию, в Петербург?

— Страшно.

Этот диалог состоялся на круглом столе, организованном командой «Дягилев P. S.» по случаю гастролей труппы Анжелена Прельжокажа.

В Нижегородском ТЮЗе завершилась режиссерская лаборатория «Кулибинка» под руководством Олега Лоевского. За пять дней репетиций недавние выпускники театральных вузов попытались создать эскизы по пьесам о подростках, о сложностях переходного возраста и обостренном в этот момент восприятии мира. Театр взял пьесы не новые, много где поставленные, но оттого не менее проблематичные и схожие в одном сюжете: инициация подростка во взрослость, переход в иное «агрегатное состояние» через чувство первой влюбленности, через попытку довериться и катастрофу предательства.

Фестивальная практика, что и говорить, давно стала вполне рутинной в театральном обиходе. Однако с приходом в наш мир нового вируса многие рутинные вещи обрели новую остроту. Это коснулось и фестивалей — проведение каждого отныне включает некоторую интригу: отменят — не отменят? Приедут — не приедут? Впишемся ли между локдаунами? И так далее. Появление фестиваля в такие непростые времена интригует тем более. Даже такого скромного по масштабу, как «Волшебный фонарик», который вопреки всем невзгодам впервые зажгли в Театре у Нарвских ворот 27 октября. Всего восемь камерных спектаклей в афише — зато удалось приехать не только гостям из регионов России, но и ближайшим соседям из Эстонии. В преддверии длинных выходных это казалось почти волшебством!

«Я Есть». Н. Легкова.
«Пан. Театр».
Режиссер Юлия Панина.

«Я Есть» — это не просто название премьерного спектакля, созданного независимым режиссерским проектом Юлии Паниной «Пан. Театр». Кажется, это программное заявление самой Юлии Паниной. «Я есть!» — говорит она городу последние 15 лет. Но Санкт-Петербург — особое пространство.

Ожидаемое восклицание: «Это не про него, он такой молодой». А всё же, про него. Изменившийся за тридцать лет русский театр — это и его путь, это история всерьёз. У Могучего не та режиссерская биография, когда оглушают первым спектаклем, лучшим и раскрученным, а потом стараются сохранить уровень и двигаются в намеченном (удачном, принятом, «одобренном» временем) направлении. Он появился на рубеже 1980-90-х годов вполне вопреки принятому пониманию театра. Театроведческое факультетское начальство тогда не утверждало тем о его спектаклях по мотиву буквально такому: «Это не театр, этим мы не занимаемся».

«Тартюф». Ж.-Б. Мольер.
Театр им. Ленсовета.
Режиссер Роман Кочержевский, художник Сергей Илларионов.

Роман Кочержевский ставит «Тартюфа» как трагедию. Трагедию обмана и разочарования в человеке, в вере, во всем устройстве мира. Из мольеровского текста вынуты, практически пинцетом, все колкости и шутки. На протяжении всего спектакля забавно, может быть, только в самом начале, когда Оргон, которого играет Александр Новиков, говорит: «А что Тартюф? Бедняжка», — и то скорее по инерции, от большой любви к Новикову и его обаянию.

«Буковски». По рассказам и письмам Ч. Буковски.
Гоголь-Центр.
Автор инсценировки и режиссер Антон Федоров, художник Даниил Зупник.

Антон Федоров, автор спектаклей «Петровы в гриппе» (Гоголь-Центр), «Ревизор» (ОКОЛО), «Королевство кривых» (Альметьевский татарский драмтеатр), «Иваново детство» (Казанский ТЮЗ), буквально ворвался в профессию, где обещает стать (а точнее, уже стал) одним из самых интересных представителей своего поколения. Получив двойку на выпускном экзамене по режиссуре за своего «Ревизора», он все-таки сумел получить диплом за «Королевство кривых», которое потом стало номинантом на «Золотую Маску». Теперь выпустил в Гоголь-Центре свой самый психоделический и чумовой спектакль, бегущий от любых сценических норм как черт от ладана.

«Я.Л.А.С.». По рассказам А. Старобинец.
Театр Ненормативной Пластики.
Режиссер Роман Каганович.

Перед началом этого трехактного полотна из четырех историй режиссер Роман Каганович несколько лукаво предупреждает зрителей до того, как они попадут в зрительный зал: «Это, конечно, все шутка». Видимо, чтобы сильно не пугались, а пугаться будет чего. Заявленная театром тема «о любви» здесь, пожалуй, не более чем реверанс в сторону привычного и общедоступного (а что не о любви в том или ином смысле?), прикрывающий собой истинный содержательный масштаб, совсем не мелодраматического толка.

«Леди Макбет Мценского уезда». По мотивам очерка Н. Лескова.
Театр Ермоловой.
Режиссер Данил Чащин, художник Максим Обрезков, автор инсценировки Ярослава Пулинович.

В сценической среде, куда поместили лесковских героев режиссер Чащин и художник Обрезков, можно с трудом узнать полудеревенское мценское захолустье. В центре пространства торчит колонна, которая не подпирает потолка и как бы уходит в никуда. Сверху — впечатляющая люстра, которая вспыхивает и гаснет, отбивая эпизоды действия. Настоящая вода под ногами актеров. И все, по преимуществу, черно: стены, пол, мебель, костюмы. Ох, мрачно в доме, куда в недобрый час попала Катерина Львовна.

«Доктор Живаго». Б. Пастернак.
Архангельский театр драмы им. М. В. Ломоносова.
Инсценировка, постановка и сценография Андрея Тимошенко.

Помост во всю ширину сцены, наклоненный одновременно к зрительному залу и к правой кулисе, предполагает легкое скольжение, скатывание вниз или трудное восхождение наверх. Но ни того, ни другого в спектакле Андрея Тимошенко «Доктор Живаго» в Архангельской драме не будет. Этот сценографический образ лежит между полем, которое перейти, как известно, много проще, чем прожить жизнь, и зыбким раем в Варыкино, где на короткое время затаились сбежавшие от мировых потрясений любовники. Но больше всего он рифмуется с супрематическими формами Малевича, обретшими в спектакле свой пространственный объем и живописную рифму к пастернаковским «кружкам и стрелам».

«Герои среди нас». С. Давыдов.
Центр театрального мастерства (Нижний Новгород) на сцене Нижегородского государственного академического театра драмы им. М. Горького в рамках X Российского театрального фестиваля им. М. Горького.
Режиссер Никита Бетехтин.

Прошло уже столько дней, как я посмотрел «Героев среди нас» — это было закрытие десятого нижегородского фестиваля имени Горького, — а спектакль не оставляет. Почему? Ведь в нем немало такого, что могло бы насторожить, напрячь, а может, и отвратить.

«Римские элегии». По текстам Проперция, Катулла, Е. Шварц.
Ельцин-центр (Екатеринбург).
Режиссер Александр Плотников.

Бытование — бытие. Как-то всегда мыслилось внутри этой оппозиции. Бытование тоже может быть замечательным и желанным. Но искусство — и это даже критерий — всегда так или иначе зовет в бытие. И много раз, много прекрасных раз я переживала этот зов бытийности, волнуясь, узнавая, удивляясь, веря/не веря тому, что происходит на сцене. После спектакля Александра Плотникова всплыло еще одно — пребывание.

В седьмой раз Нижневартовский Городской театр провел фестиваль «Северные встречи»

Когда-то в Щелыкове, театральном доме отдыха, бывали сногсшибательные капустники. Посудите сами, 14 августа, в день Аркадиады, местного праздника, их осуществляли Поламишев и Юрский, Яковлев и Адоскин, Тенякова и Сальников, Васильев и Максимова. Великие отдыханцы и грибники. А до того — Подгорный, Садовский и прочие легенды Малого театра и здешних мест, оставшиеся в щелыковской мифологии так же, как Снегурочка...

В городе Тара прошел II Международный конкурс-лаборатория современной драматургии для подростков на остросоциальные темы «Своя территория».

Иногда легко понять, что служит стимулом для организации того или иного фестиваля или конкурса. Осознав, что в регионе остро стоит проблема детского и подросткового суицида, Анджей Неупокоев, директор Северного драматического театра им. М. А. Ульянова, решил бороться с ней доступными ему средствами, а именно — с помощью театра рассказывать и показывать, что да, проблема есть, но есть и выход. Подобное просвещение и происходит на лаборатории: спектакли и эскизы записывают и показывают в удаленных школах и интернатах и затем обсуждают с психологами.