19 января не стало Светланы Васильевны Яневской, заслуженного работника культуры России, драматурга, театрального критика, автора книжной серии «Мастера сцены», заведующей музейным отделом Омского академического театра драмы.

Очень трудно и, признаюсь, даже неприятно переводить свои воспоминания о дорогом тебе человеке в окончательно свершившееся прошедшее время.

В свое время от одной из великих старух Омской драмы Надежды Владимировны Надеждиной я услышал тогда показавшуюся мне странной фразу: «Почему меня никто ни о чем не спрашивает?! Я же столько помню!..» Что тогда могло интересовать в чьем-то прошлом молодого артиста?

Сегодня Ларисе Малеванной - 75 лет. Она выучилась у Музиля на режиссера. Стала актрисой удивительного типа — упираясь ногами в землю, сегодняшнюю и узнаваемую, всегда держала в спектакле небо, как атлант. Здесь дело было не столько в «звездном небе над головой», сколько в «нравственном законе внутри нас», но драматизм высекался именно из этого упорного тяготения вверх.

«Вспоминая моих несчастных putas».
Сентиментальная история по повести Габриэля Гарсиа Маркеса.
Театр «Мастерская».
Режиссер Екатерина Гороховская, художник София Матвеева.

Старость — это не дата в паспорте. Это потеря энергии и ее лишь эпизодическое возникновение внезапными квантами, но все реже и реже...

Старость — это иссякание любви, потому что для любви нужна эта самая энергия. Энергия проживания, переживания. В конце концов, нужны силы жить не собой и сосредоточиться на другом.

А как сосредоточиться на чем-то, кроме себя, когда уже с сорока двух ноют кости и жжет в заднице?..

«Маленький семейный бизнес». А. Эйкборн.
Театр Комедии им. Н. П. Акимова.
Режиссер Анджей Бубень, художник Олег Головко.

Если зритель, собираясь на новый спектакль Театра Комедии, рассчитывает безмятежно похохотать, то он будет разочарован. «Маленький семейный бизнес» — комедия, но невеселая, скорее мрачноватая, с издевательским оттенком, да и кончается плохо. Режиссер к задуманной автором смерти одного персонажа (которого, в общем-то, не очень жалко) добавляет смерть второго (а этого жалко очень...) — кстати, исходя из текста, эта смерть вполне возможна, даже вероятна. Если учесть, что за время действия главный герой Джек Маккрекен из честняги-парня превращается буквально в воротилу бандитского клана, то есть перестает существовать как порядочный человек, получается, что смертей в этом комедийном спектакле уже три. Недаром финальная сцена — прием по случаю дня рождения престарелого владельца семейного бизнеса — по всем внешним приметам не юбилей Кена Айреса, а похороны его зятя Джека.

В архиве появился № 71. Новые номера регулярно будут пополнять сайт,
приглашаем читателей и коллег не терять из виду этот процесс!

«Щелкунчик мастера Дроссельмейера». А. Строганов.
ТЮЗ им. А. А. Брянцева
Режиссура и сценография Игоря Селина.

В основе спектакля не повесть Э. Т. А. Гофмана, а пьеса Александра Строганова, где вся фантастика окончательно уходит в область галлюцинаций Мари. Воображение больной девочки превращает суетливого буржуа в Мышиного короля, себя — в принцессу Пирлипат, а неудачливого изобретателя Дроссельмейера — в обвиняемого по делу об убийстве Мышильды. Режиссер по большей части следует сюжетной канве пьесы, но значительно ее купирует — так, брат Мари Фриц в спектакле появляется лишь однажды, а потом безвозвратно исчезает. Но главный фокус состоит в том, что Щелкунчик так и не превращается в принца.

«Камера обскура». В. Набоков.
Александринский театр.
Авторы спектакля Вера Попова, Александра Ловянникова, Алексей Лобанов.
Сценография Александры Ловянниковой, Алексея Лобанова.

Новая сцена Александринки представляла собой обычную европейскую коробку, на дне которой распласталась детальная декорация. Несколько мест действия романа (квартиру Кречмара и череду съемных углов Магды, гостиничные номера, кинозал) художники Александра Ловянникова (мастерская Дмитрия Крымова, что угадывается едва ли не с первой минуты спектакля) и Алексей Лобанов не воспроизвели, но обозначили на сцене.

Трудно писать о том, каким был человек, если он с ошеломительной ясностью дал нам понять, что мы совсем не знали, каким он был. Он, такой неумолимо лучезарный, так залихватски и заправски иронизировавший и над неурядицами, и над бедами, казался воплощением жизнерадостности и жизнелюбия. Казалось, он бы мог давать уроки мастерства, как легко и дерзко все переносить. А оказалось, сам не переносил совершенно.

Владимира Силакова, молодого драматурга, молодого театрального деятеля, выпускника драматургического курса Натальи Скороход магистратуры СПбГАТИ, не стало 28 ноября 2013 года. 30 декабря ему было бы 29 лет.

«Незнайка и его друзья». По Н. Носову.
«Этюд-театр».
Режиссер Владимир Антипов, художник Константин Соловьев.

Афиша «Этюд-театра» пополнилась еще одним спектаклем — для детской аудитории. Однако «Незнайка и его друзья» в режиссерской интерпретации Владимира Антипова явно ближе к таким «взрослым» постановкам театра, как «Адын» и «Кеды», чем к сентиментальному опусу для юношества «Птица Феникс возвращается домой».

Замените слово «коротышки» в тексте Н. Носова на слово «хипстеры», и загадочный Цветочный город предстанет как на ладони. Все как один малыши одеты в узкие бриджи, на ногах у большинства из них, как нетрудно догадаться, пресловутые кеды, а на носах — очки в модной оправе (художник спектакля Константин Соловьев).

«Лекция о Ничто». Джон Кейдж.
Театр Post.
Режиссер Дмитрий Волкострелов.

20, 21 и 22 декабря 36 человек (по 12 на каждом спектакле) присутствовали при концептуальном прощании Дмитрия Волкострелова. Прощание было кратким и искренним. Это не было многоточие, это была именно точка. Ибо «я — ничто» и иду в «никуда». Таково было режиссерское признание, после которого вряд ли возможны вопросы.

Литературной основой этого признания стал текст композитора-авангардиста Джона Кейджа «Лекция о Ничто». Но если сам Кейдж остроумно обозначил это «ничто», находящееся в «нигде», своим знаменитым опусом «4.33», заставив слушателей услышать 4.33 минуты тишины, которая как раз не «ничто», а звуки жизни, то Волкострелов заполнил несуществующий хронотоп многословно-претенциозной лекцией Кейджа.

«Золушка». Рождественская пантомима.
Большой Санкт-Петербургский государственный цирк.
При участии Королевского цирка Гии Эрадзе и клоун-мим-театра «Лицедеи».
Режиссер Максим Диденко.

Закончились новогодние каникулы. 11 и 12 января в Цирке на Фонтанке в последний раз сыграют «Золушку». А 9 и 10 января ее показали более 1600 воспитанникам детских домов, приютов, интернатов, маленьким пациентам больниц из Петербурга, Ленинградской, Архангельской и Псковской областей. Эта благотворительная акция — только начало социальной программы, задуманной Вячеславом Полуниным, конечная цель которой — сделать цирк доступным для детей любого социального статуса, с любыми психическими или физиологическими особенностями. В дальнейшем Цирк будет меняться, как в плане внутренней архитектуры, так и в художественном.

«Золушка» — первая попытка изменить представление зрителей о возможностях цирка и, вместе с тем, плод очень глубокого компромисса.

«Осенний марафон. P.S.». А. Володин.
Театр-фестиваль «Балтийский дом».
Режиссер Анатолий Праудин, художник Алексей Порай-Кошиц.

В этот питерский бесконечный сентябрь (увы, не апрель), в эту абсурдную издевательскую осень, смешавшую ночь и день единым грязно-серым пейзажем за окном, соединившую и зеленые елки, и помпезную новогоднюю иллюминацию, в эту беспросветную, безжалостную осень безжалостный режиссер Анатолий Праудин на большой сцене «Балтийского дома» выпускает свой бесконечный и безвыходный, злой и страшный «Осенний марафон». И это совсем другое кино. Здесь нет парадного Петербурга с разводящимися мостами и рассекающими волны «метеорами», нет грустно-усталого лица Олега Басилашвили, лирической музыки Андрея Петрова и этой возвышенно-щемящей интонации, поэтической тоски, которую мы все по инерции так любим. Есть только ряды грязно-серых полотнищ (художник Алексей Порай-Кошиц), уходящих под колосники, груда кирпичей, нескончаемый ремонт в квартире и некрасивый человечек в растянутых трениках, не писатель и не поэт, нелепый марафонец, добежавший к нам из 70-х изрядно потрепанным, «самого себя смешной осколок».

«Я люблю любовь». По прозе С. Алексиевич.
Авторский Театр (на сцене Музея Достоевского).
Сценическая композиция и постановка Олега Дмитриева.

«Время секондхэнд», так называется книга Светланы Алексиевич. В наше время, когда чувство растащено на статусы Вконтакте, высмеяно и опошлено, у Алексиевич, среди рассказов о коммунизме и лихих 90-х, Ельцине и Горбачеве, о войне и перестройке, написано и о любви. Из этой книги Олег Дмитриев выбрал две очень разных истории: «Об одиночестве, которое очень похоже на счастье» и «Историю одной любви». Две разных истории о самом главном. Ведь, как пишет Паоло Коэльо, «самое глубокое, самое искреннее желание — это желание быть кому-нибудь близким».

В архиве появился № 70. Новые номера регулярно будут пополнять сайт,
приглашаем читателей и коллег не терять из виду этот процесс!

«Мертвый город». Э. В. Корнгольд.
Финская Национальная опера (Хельсинки).
Режиссер Каспер Холтен, художник Эс Девлин.

В ситуации острого дефицита премьер в музыкальных театрах Петербурга в начале этого сезона оптимальный выход — нанести визит соседям, например, в Финскую Национальную оперу в Хельсинки. Например, на оперу «Мертвый город» («Die tote Stadt») Эриха Вольфганга Корнгольда с двумя лучшими певцами современности — блистательной финской сопрано Камиллой Нюлунд и превосходным немецким тенором Клаусом Флорианом Фогтом.

Съездить туда сегодня небесполезно еще и для того, чтобы сравнить финскую версию архитектуры современного оперного театра и, возможно, понять тех, кто до сих пор продолжает считать, что здание Новой сцены Мариинского театра — грубый диссонанс.

«Людоедик». С. Лебо.
Российский академический молодежный театр.
Режиссер Ио Вулгараки, художник Анна Федорова.

Как известно, разные спектакли ориентированы на разную аудиторию. Некоторые зрители являются ярыми сторонниками гераней на окнах при постановке Островского, другие принципиально ходят исключительно на читки современных пьес в маргинальные театры. Но есть спектакли, которые будут по изначальному посылу наиболее интересны довольно узкой целевой аудитории. Такие постановки чаще всего можно увидеть в театрах для детей и молодежи, и говорят они о важных проблемах, которые настигают юного зрителя в том или ином возрасте.

Дорогие читатели и коллеги!

Хотя журнал, мы скажем прямо,
Придушен Смольным, силы нет,
Из нашей, в общем, общей ямы
Мы новогодний шлем привет!
Чтобы начальники — сменились!
Театры меньше с ними бились!
Чтоб возрожденный наш совок
Ломался даже о песок!
Сезон был, в общем-то, удачный.
«Золотомасок» — длинный ряд.
Не хвалим всех и все подряд,
Но в нашей жизни, крайне мрачной,
Нам святят ярко лишь они —
Искусства редкие огни.

Не олимпийско-нефтяные,
И не рекламно-диких цен,
Нам светят теплые, родные
Огни российских наших сцен.
И запыленная кулиса,
Как благородная актриса,
Нам машет бархатным хвостом.
Но мы сегодня не о том...
Мы — о грядущем новом годе.
Удачи, наш театр-брат!
Счастливо подражать природе!
Простите, если виноват...

Ваш «ПТЖ»

Вот хорошо, что этот текст я не написала вчера, как была должна.

Вчера вечером он назывался бы «Хроника пикирующего бомбардировщика»-2 (см. «Хронику»-1) и был посвящен депрессивному сюжету этой осени и неясной судьбе «ПТЖ».

«Пигмалион». Б. Шоу.
Приют Комедианта.
Режиссер Григорий Дитятковский, художник Эмиль Капелюш.

Название пьесы Б. Шоу — «Пигмалион». Не «Галатея» и не «Элиза Дулитл». Те, кто читал когда-то, и в чьем сознании «Моя прекрасная леди» не вытеснила первоисточник, должны помнить, что в пьесе самое интересное начинается примерно там, где в мюзикле Ф. Лоу заканчивается. Григорий Дитятковский поставил именно пьесу, а не «мотивы», правда, использовав новый перевод Михаила Стронина, полностью лишенный флера ретро. Кое-что режиссер добавил «от себя». Однако пьесу, как элегантный костюм, не перекраивали и не перешивали, а аккуратно подогнали по меркам нынешнего дня так, что сидит как влитая. Ощущение современности и своевременности транслируется на разных уровнях. От самых поверхностных аллюзий, возникающих в первом диалоге Хигинса и Пикеринга о том, что на улицах нашего мультикультурного города больше не услышишь правильную речь, до рефреном звучащего в спиче Дулитла «в таком формате» или блестящего монолога Галины Филимоновой — Миссис Хигинс, которая здесь не только актриса, но и педагог-речевик, тренингами и Шекспиром прививающая юным буржуазкам способность к эмпатии.

«Театральное пространство Андрея Могучего» изменилось: стало интернациональным. 9 декабря ровно в 10 утра в особняке на Английской набережной, в котором, находясь в России, любил останавливаться будущий канцлер Германии Отто фон Бисмарк, собрались актеры, режиссеры, критики, художники — те, кому интересен современный театральный процесс. Повод — открытие ТПАМ-2013. Тема этого года — «Товстоногов. Метод» на примере разбора спектакля «Идиот» (в редакции 1957 года).