«Дикое поле». П. Луцик, А. Саморядов.
Кемеровский театр драмы им. А. В. Луначарского.
Режиссер Олег Липовецкий, художник-консультант Екатерина Злая.

Луцик и Саморядов, разглядевшие эпос в расхристанных и турбулентных 90-х, еще при жизни были названы лучшими российскими кинодраматургами своего поколения, а теперь и вовсе сделались классиками. Даже их ранний и трагический уход — как будто неотъемлемая часть «генетического кода» русских гениев. И не разгаданы они, как классикам и полагается: кроме «Окраины», фильмы явно слабее сценариев. Театр только подступается к их наследию. «Дикое поле» до Олега Липовецкого еще никто не ставил на сцене. В киносценарии много гоголевского — мистический ужас пополам с гомерическим хохотом, — но в то же время главный герой «Поля», молодой интеллигентный врач Митя, ищущий свое место в хтонической российской глуши, наследует чеховским и булгаковским врачам и предвосхищает, например, пьесу «Doc. Тор» Елены Исаевой. Посвятил же режиссер спектакль своему отцу — врачу Михаилу Давыдовичу Липовецкому.

В самом факте этого события много удивительного. Магия чисел — первый «Петрушка Великий» появился в Екатеринбурге в сентябре 2002-го, сегодня, когда только одна цифра перебежала на другое место, — он ровно 10-й. Понятно, что к юбилейному числу и у организаторов, и у участников отношение особое. Даты проведения были известны задолго до сентября: когда же стартовать 10-му, как не 10 же сентября. Все было определено. Но упала пандемия! Мало того, что в свое время было принято героическое решение проводить фестиваль даже во время генеральной реконструкции всем давно родного, уютного, обжитого здания, — настал карантин, и все договоренности повисли, да повисло все, в том числе и запал, настроение, энергия. Но, как показали события, «Петрушка» действительно, в соответствии со своей мифологией, оказался неунывающим.

«Лекарь поневоле». Ж.-Б. Мольер.
Театр Наций.
Режиссер Олег Долин, художник Евгения Панфилова.

Режиссер Олег Долин уже работал в Новом пространстве Театра Наций, выпустив там небанальную «Снегурочку» Островского, ориентированную на подростков, — с довольно мрачным, жутковатым даже царством берендеев. Полина Виторган в заглавной роли там перемещалась по сцене на скутере, в белоснежном платье в пол, и напоминала инопланетянку или какого-то андроида, а потом таяла от любви в буквальном смысле слова среди моря красных воздушных шаров. Очень эффектное было зрелище.

Вахтанговский театр открыл 100-й сезон и памятник Евгению Вахтангову

Открытый для гостей 100-й сбор труппы вахтанговцев стал одним из лучших театральных праздников. Мыслимо или случайно он создал образ идеального театра-дома, театра как мира, как истории, как соединения поколений, как пространства блестящего успеха и печального сомнения. Честно сказать, отправляясь ранним «Сапсаном» в Москву, я этого не предполагала. Теперь боюсь, что торжественный вечер в честь самого столетия уступит этому утру 14 сентября, когда на солнечном Арбате пошла толчея гостей, которых широко пригласил Кирилл Игоревич Крок — директор Вахтанговского, настоящий Наполеон театрального дела, победительно завершающий операцию за операцией по присоединению, оснащению и развитию вахтанговских территорий.

«Село Степанчиково и его обитатели». Ф. М. Достоевский.
Псковский театр им. А. С. Пушкина.
Сценическая версия и постановка Петра Шерешевского, сценография Александра Стройло.

По дороге в город Псков на премьеру перечитывала текст Достоевского и тряслась от смеха, пряча лицо в маску (чтобы не смущать соседей по скоростному поезду «Ласточка»). А вот на спектакле Петра Шерешевского смеяться не пришлось! Разве что порой издавать неопределенной окраски хмык... Эта повесть, полная ядовитого остроумия и язвительного сарказма, разоблачающая слабости человеческой натуры, часто ставится, благо есть в ней целая толпа восхитительных фигур для актерского воплощения, а смыслы только «прирастают» с течением лет. Жанр постановок часто тяготеет к клоунаде или трагифарсу. Одна из самых памятных версий принадлежит как раз театру «Фарсы», и ее здесь даже цитируют — Камиль Хардин в роли Мизинчикова, с энтузиазмом кроша мел, покрывает стену схемами, символами и аббревиатурами, обозначая план похищения богатой невесты, и сообщает публике, что все это похоже на спектакль Виктора Крамера. Это, пожалуй, единственная веселая сцена, а в целом — более мрачной интерпретации я не припомню.

«Перья».
Упсала-Цирк.
Режиссер Лариса Афанасьева, художник Ник Хамов,
художник по костюмам Анна Симакова, саунд-дизайнер Даниил Коронкевич.

Вынесенная в эпиграф спектакля фраза с первых минут задает его координаты: «Память — это зеркало, в котором мы рассматриваем отсутствующих». А звучащее чуть далее — «сложно собрать воспоминания в общую картину» — будто извиняется за фрагментарный принцип этого представления. Однако оправдания тут излишни и не к месту — режиссер Лариса Афанасьева и коллектив артистов с первых минут закольцовывают действие, у которого пока пусть и несколько финалов, но один, выраженный треком «АукцЫона», видится осмысленным и выстраданным лейтмотивом о том, что «никто мне не сказал, что я пропал».

Российская Ассоциация театральных критиков заявляет о безусловной поддержке всему театральному сообществу Беларуси, вставшему на сторону народа в его борьбе за право выбирать свое будущее.

Мы убеждены, что люди искусства обязаны во все времена отстаивать гуманистическую идею и не имеют права поддерживать насилие со стороны власти, пытки и избиения людей, чья вина заключается лишь в том, что они честно заявляют о своей гражданской позиции. Сегодня в Беларуси попраны свободная воля и достоинство многих ее граждан, и мы считаем это неприемлемым.

Российские деятели искусства, среди которых известные режиссеры, музыканты, художники, актеры и другие представители творческих сообществ, выступили с открытым письмом, выражающим протест против действий белорусских властей, и поддержали народ Беларуси, который добивается уважения своих гражданских прав. Подписать обращение можно по ссылке. Ниже публикуем текст этого обращения:

«Антигона». О. Шайдуллина.
Пермский Театр-Театр.
Режиссер-постановщик Роман Феодори, художник-постановщик, художник по костюмам Даниил Ахмедов, либретто Женя Беркович.

«Антигона» в пермском Театре-Театре — первая премьера после вынужденного гигантского антракта — выглядит высказыванием серьезным и вполне концептуальным. И даже в чем-то пророческим. В спектакле, поставленном в марте еще до карантина, нет дешевых злободневных аллюзий, но есть атмосфера пост-апокалипсиса. Война закончена, пейзаж после битвы удручающ: разруха, трупы, смрад, противогазы и маски...

Ассоциация театральных критиков обращается ко всему театральному сообществу страны — лично к Алексею Бородину, Александру Калягину, Евгению Миронову, Михаилу Швыдкому и ко всем неравнодушным людям, чей голос может быть услышан.

«Разбитый кувшин». Генрих фон Клейст.
Театр Наций.
Режиссер Тимофей Кулябин, художник Олег Головко.

Немецкий романтик Генрих фон Клейст — редкий гость на русских подмостках, и трудно сказать, почему именно его двухсотлетняя комедия «Разбитый кувшин» привлекла внимание режиссера Тимофея Кулябина, но теперь ее постановка украшает афишу Театра Наций.

«И никого не стало». А. Кристи.
Московский театр Олега Табакова.
Режиссер Владимир Машков, сценография Александра Рукавишникова.

«И никого не стало» — последняя строчка детской считалочки про десять негритят, которая стала сюжетным каркасом детектива Агаты Кристи. Эта же строчка — название премьерного спектакля в Театре Олега Табакова. Худрук «Табакерки» Владимир Машков сделал ставку на звезд, роскошь и всемирно известный сюжет, и предсказуемо выиграл, получив в афишу театра стопроцентный зрительский хит.

«Мещане». М. Горький.
ТЮЗ им. А. А. Брянцева.
Режиссер и сценограф Елизавета Бондарь.

Кто видел «Трех сестер» Тимофея Кулябина и Олега Головко, легко представит себе декорацию тюзовских «Мещан»: это объемный план квартиры, где живут нынешние Бессеменовы.

Кто видел «Детей солнца» того же Кулябина, легко обставит эту квартиру современной (в данном случае икеевской) мебелью, актуализировав историю (Петра выгнали из университета за участие в каких-то волнениях, а «обостренка» отцов и детей не заканчивается никогда).

И это сходство интерьера, раскинувшегося перед специально построенным амфитеатром, не обозначает ровно ничего, кроме знания расхожего театрального тренда. Крупные режиссеры с ним борются (ну, например, как А. Херманис в «Обломове»), остальные ему следуют.

30 августа 2020 года состоялась презентация Энциклопедии Александринского театра. Более 2500 биографических портретов актеров и режиссеров, более 25 лет работы и более 50 авторов из крупнейших отечественных научных и творческих учреждений.

Есть опасения, что теперь у русского театра, наконец, появится история: выяснится, кто такое и что такое этот «русский театр».

Здесь сложно (как водится, драматически) переплетается очень многое.

Лаборатория под таким названием прошла в Коми-Пермяцком национальном драматическом театре имени М. Горького в четвертый раз. Руководила лабораторией молодой режиссер Юлия Беляева, которая хорошо знакома с труппой Коми-Пермяцкой драмы, уже поставила в Кудымкаре два удачных спектакля и сейчас работает в театре. Заявок на участие в лаборатории было много, победили те, чьи экспликации показались наиболее убедительными. Сразу надо сказать, что вся классика оказалась живой. Иногда даже слишком.

Карантин поставил ребром вопрос о необходимости театров обществу, и четкого ответа до сих пор нет. С одной стороны — некоторые трансляции спектаклей набирали огромное количество просмотров, что, конечно, показатель популярности этого искусства как такового, с другой — вот не открывают в Санкт-Петербурге театры, и нет никакой шумихи по этому поводу нигде, кроме специфичной ленты соцсетей. И уже как-то неловко в этой ситуации теоретизировать на тему «что такое театр?», потому как важен скорее не вопрос «что», а вопрос «зачем». Свой ответ на этот вопрос пытались найти и театральные фестивали посткарантинной эпохи, которые с разницей в несколько дней прошли в Суздале и Белгороде.

«Профсоюз работников ада».
Pop-up театр.
Режиссер Семен Александровский.

В этом августе Pop-up театру исполнилось пять лет. Юбилей команда отпраздновала мощно — выпустив за лето две премьеры. Вообще нынешние времена с их невозможностью работать в стационарном театре для Pop-up оказались крайне успешным периодом — его слоган «Меняем ваше представление о театре» актуализирован обстоятельствами, к театру, часто непохожему на театр, проявляют интерес не только любители андеграунда и ультрасовременного искусства, но и все те, кто просто соскучился по нему. Поэтому особенно важным кажется сегодня подчеркнуть, что это направление Семен Александровский и Анастасия Ким развивают не на волне ограничений и того профита, что они все же могут принести, — их зрители вот уже пять лет смотрят, участвуют, гуляют, слушают работы, созданные на границе сайт-специфика, иммерсивности, хэппенинга и традиционного театра.

Пока в Петербурге продлен запрет на массовые мероприятия и запланированные на конец августа и начало сентября премьеры снова переносятся на неопределенное время, во всей остальной России театральная жизнь начинает понемногу оживать. Театры готовятся к открытию сезона, кипит «лабораторная» работа, проводятся фестивали. Об одном из таких фестивалей в городе Губаха читайте в материале Владимира Спешкова.

О лаборатории «Рыбный обоз» в Архангельском театре драмы им. М. В. Ломоносова

В начале августа в Архангельском театре драмы прошел закрытый показ третьей режиссерской лаборатории «Рыбный обоз», куратором которой стал главный режиссер театра Андрей Тимошенко. Три приглашенных режиссера из разных городов работали с архангельской труппой над осмыслением древнегреческой мифологии и расшифровкой европейского культурного кода. Была ли это попытка очистить миф от культурных наслоений и явить зрителям ту основу, из которой родились все интерпретации, или это были новые авторские прочтения известных мифов? Подробности в материале Полины Никитиной.

За эти долгие пять месяцев самоизоляции мы увидели многое — от архивных спектаклей и шедевров сценического искусства до многочисленных зум-экспериментов и онлайн-трансляций. Кто-то не смог принять театр в качестве его экранной версии, кто-то смотрел его запоем. Но так или иначе мы все устали… От бесконечного сидения перед монитором и невозможности дышать воздухом театра полной грудью. Нам всем давно не хватало «добавочного кислорода», который Лидия Тильга обнаружила в инсталляции Дмитрия Крымова «Тайная вечеря», онлайн-доступ к видеофиксации которой перед самым летом открыл ГМИИ им. А. С. Пушкина в рамках проекта «В конце пребывает начало». И так совпало, что этим, во многом символическим для ковидной эпохи текстом, мы решили завершить рубрику «На карантине». И надеемся, что не временно…