П. Гладилин. «Мотылек». АБДТ им. Г. Товстоногова.
Режиссер Николай Пинигин, художник Зиновий Марголин

Результаты поиска в Интернете по запросу «Мотылек&БДТ». Ссылка на «Алтайскую правду»: «Ощутимый урон урожаю может нанести второе поколение лугового мотылька, колорадский жук, хлебный клоп черепашка. Против них применяют биологические препараты, синтетические пиретроиды и другие современные средства. Хорошее увлажнение почвы и достаток тепла вызвали буйный рост сорняков на парах. Для их обработки предпочтительнее орудия с полуактивными рабочими органами — дисками: лущильники ЛДГ-10, ЛДГ-15, тяжелые бороны БДТ-З, БДТ-7, БДТ-10, а также бороны БИГ-3».

Сначала думаешь только об одном: как этот «Мотылек» мог залететь на столь высокие подмостки, что общего у этого крошечного насекомого и Большого драматического театра?.. Но, видимо, общее нашлось, раз играют ведущие артисты, и играют с удовольствием. Оглядываясь по сторонам с тревогой, начинаешь думать, что вот сейчас все зрители побегут из зала и будет так стыдно… Но — нет, никто не встает с места и не кричит «Позор!», все сидят смирно и внимательно слушают, часто смеются. В конце концов задумываешься о своей собственной печальной участи: и театру нравится «Мотылек», и зрители сочувствуют, только ты, живодер-критик, места себе не находишь, страдаешь, хочешь этого «Мотылька» какой-нибудь мухобойкой прихлопнуть.

Пьеса Петра Гладилина (в одной статье перечислены его многочисленные ипостаси — оказывается, он сценарист, поэт, эссеист, художник, арт-продюсер, драматург, режиссер театра и кино, создатель собственной театральной ассамблеи, иронист, мистик и «метафорист»), прежде чем попасть на петербургскую сцену, была поставлена в столице, и не где-нибудь, а в Мастерской Петра Фоменко. Спектакль Е. Каменьковича с П. Кутеповой и Ю. Степановым в главных ролях был вполне благожелательно встречен прессой. Правда, как верно замечено в рецензии О. Фукс, «в другом театре сквозь сентиментальность пьесы нетнет да и проступило бы дурновкусие, но „фоменки“ превращают в поэзию все, к чему прикасаются, точно античный царь Мидас — в золото». Допускаю, что в камерном пространстве Мастерской вся затея не выглядит так громоздко, как в большом зале БДТ, а бредни превратившегося в девушку солдата Лебедушкина, может быть, даже приятно слушать, если они произносятся нежным голоском Кутеповой. А Большой драматический как раз оказался тем самым «другим театром», в спектакле которого дурновкусие и претенциозность пьесы проступили слишком отчетливо.

А. Толубеев (Полковник), Е. Шварева (Лебедушкин). Фото С. Ионова

История начинается как анекдот (военнослужащий первого года службы превратился в девушку, поскольку все другие способы «откосить» от армии не сработали), завершается чернухой (солдат-девушка погибает на учениях по вине очень-очень нехорошего капитана Багаева), а все вместе это как бы символистская драма. Коля Лебедушкин, существо вне пола, — это, по сути, сама бессмертная душа, ненадолго попавшая на грешную и жестокую землю.

Центральная часть пьесы посвящена взаимоотношениям бывшего Коли (в девичестве — Натальи) и полковника Андрея Исаевича Кинчина. Общение героев происходит ночами в гарнизонном клубе, куда Колю-Наталью спрятали подальше от солдатских глаз. Не спится полковнику — мысли одолевают, мучают воспоминания о жене, которая ушла от него, не выдержав серости армейских будней. Северо- западный ветер несет жуткую вонь от свинарника, а холод на границе с вечной мерзлотой такой, что не согревает ни горячий чай, ни стакан водки (от тоски и одиночества Андрей Исаевич попивает). А перевоплотившийся Лебедушкин заваривает себе кофе (чудом сбереженную пачку «Арабики»), читает Поля Элюара и сам (сама) пишет пьесу «Озельма — король пчел», состоящую из одного-единственного монолога красавицы Сольминор, «заблудившейся в космической беззвездности».

Этот монолог Натали читает командиру части по его настоятельной просьбе. Честного вояку замучила совесть — а вдруг симулянт на самом деле гений и его надо отпускать домой, в Москву, в театральный институт?! Однако, услышав несколько начальных строк пьесы (действие, по скромному замечанию автора, происходит «частично в околопланетном эфире, частично в царствии небесном»), Андрей Исаевич справедливо восклицает: «Символизм! Заумь! Болотный газ!» В общем, полковник ведет себя совсем как рутинерка Аркадина, не оценившая «декадентскую» пьесу своего сына. Гладилин, без сомнения, написал парафраз на тему треплевской пьесы о борьбе Мировой Души с Дьяволом. «Два миллиарда лет тому назад господь обрел этот мир, мир господний обрел твою душу, твоя душа обрела дух, а значит, она бессмертна, ибо дух есть тот неизменный порядок души, который не способна изменить вечно гниющая, зловонная и серная вечность…» (ср. текст Константина Треплева и ремарку «серой пахнет»). Интересно, что этот монолог прозвучит в «Мотыльке» трижды: сперва частично (возмущенный полковник прервет автора на полуслове), потом почти целиком (Наташа сыграет спектакль для единственного зрителя). А в финале всю пьесу по тетрадке, но искренне и проникновенно прочитает сам полковник Кинчин, и прощание с душой умершего короля пчел станет эпитафией погибшему Лебедушкину. Если кто забыл, напомню, что «Люди, львы, орлы и куропатки» возникают в «Чайке» тоже троекратно, причем в последнем действии Нина сознается, что только теперь она, наконец, поняла этот текст. Вот и в «Мотыльке» «сивый бред» Лебедушкина становится осмысленным лишь в устах полковника — Толубеева. Органика большого артиста способна растворить почти любую фальшь! Актер может заставить зрителя увидеть живое чувство там, где до этого было только манерное словоблудие.

А. Толубеев (Полковник), Е. Шварева (Лебедушкин). Фото С. Ионова

Таким образом, если в спектакле «Мотылек» вообще есть что-то ценное, то это игра Андрея Толубеева. Его герой говорит, смотрит, думает, грустит, невесело шутит, выходит из себя и орет, просто устало сидит и молчит — и все это так симпатично, естественно, человечески и актерски содержательно! Правда, режиссура не особо позаботилась о том, чтобы с персонажем происходила выразительная метаморфоза: полковник и в начале, до встречи и «дружбы» с Лебедушкиным, не выглядит туповатым солдафоном, так что особо «развиваться» ему некуда. А уж когда Кинчин под влиянием споров о драматическом искусстве решается прочесть с Натальей по ролям сцену из «Отелло», Толубеев допускает, что его герой — почти такой же одаренный актер, как и он сам!.. Во всяком случае, он репетирует роль венецианского мавра вполне серьезно, с подлинным чувством, не стараясь выглядеть неумелым любителем.

Как видите, Гладилин не постеснялся призвать себе на помощь не только Чехова, но и Шекспира. Пинигин тоже не стал стесняться. Может быть, не все зрители спектакля БДТ заметили, что эпизод из «Отелло», сыгранный на сцене гарнизонного клуба (режиссер Н. Лебедушкин, исполнители Н. Лебедушкин и А. Кинчин) имитирует — или пародирует — сцену из «Отелло» театра «Мено Фортас» (режиссер Э. Някрошюс, актеры Э. Шпокайте и В. Багдонас). Но те, кто цитату прочитал, были буквально потрясены!..

Дебютантке Елене Шваревой, с одной стороны, конечно, повезло: впервые выйти на сцену БДТ в главной роли и работать большой спектакль в дуэте с А. Толубеевым. Но завидовать ей трудно. Режиссер бросил ее в открытом море без спасательного круга, и зрители наблюдают, как неопытная актриса отчаянно и мужественно борется с «волнами», пытаясь выплыть. Представьте себе, что нужно легко и непринужденно произнести такой, например, текст: «Когда я вернусь домой, я буду спать много недель подряд, я хочу видеть сны во снах и, погрузившись в царство Морфея, пить тишину, как воду, большими глотками!» Или серьезно сказать капитану Багаеву: «Не прикасайся ко мне, кентавр!» И, пожалуй, Шваревой с ее молодой энергией и красивым звучным голосом чудом удается удержаться на плаву, хотя особой симпатии ее странный персонаж не вызывает, только жалость. Но полковника, впервые в жизни плачущего из-за нелепой смерти юного солдатика, превратившегося в девушку, жалко все-таки больше!

А еще жаль актеров, которые играют всякую дребедень и зачем-то обогащают ее своим недюжинным талантом. Жаль зрителей, которые со сцены БДТ слышат такого типа афоризмы: «Это несчастье, когда сознание ничем не отличается от сбитых каблуков». И очень жаль автора статьи, которую вы сейчас дочитали, потратившего немало часов жизни, чтобы расправиться с таким мотыльком.

Ноябрь 2004 г.