ЖИВОЙ ТРУП

НЕКРОЛОГ

25 сентября сего года при большом скоплении народа оборвалась жизнь спектакля «Черствые именины». Это прискорбное для театрального мира событие произошло в Молодежном театре на Фонтанке в 19.00 по московскому времени.

Он прожил бурную жизнь, полную успехов и радостей. Но всему приходит конец. Кому-то умирать молодым, во цвете лет и славы, а кому-то суждено состариться и дожить до «пыльного» возраста, когда обнаруживаются уже неизлечимые болезни. «Черствым именинам» было чуть больше трех лет, но неизлечимая болезнь привела его к летальному исходу. А как все начиналось…

Режиссер Наталья Пивоварова, взяв плохую пьесу Г. Соколовой, поставила в итоге замечательное импровизационное представление, этакое «рождение спектакля из духа репетиции»: актеры в начале действия входили в роли и знакомились со своими будущими героями, режиссируя друг друга: «Покажи мне, что ты Надя, а не Лена», «Покажи мне, что ты из Хабаровска», «Сыграй надломленную Надю» и т. д. Так начинали складываться характеристики персонажей будущей истории. В дальнейшем они обживали «картонное пространство» сцены, сооруженное Борисом Петрушанским, и если в начале спектакля перед нами были всего лишь актеры Саша Б. и Ира П. (так однокурсники Александр Баргман и Ирина Полянская всегда представляли друг друга), то в конце — уже Витя и Надя, между которыми завязались некие отношения. Каждый раз получалось поразному. Иногда любовь, иногда — нелюбовь. Но отношения мужчины и женщины строились всегда на глазах у зрителей и порой при их участии.

Это был спектакль «про театр» и его механизм работы над ролью, спектакль-репетиция. Но за всем этим непременно проглядывала пусть и банальная, но все-таки история мужчины и женщины.

Так было.

Признаки болезни стали проявляться постепенно. Истории становилось все меньше, а несмешных шуточек все больше, пока, наконец, не возник паралич сквозного действия. Актер больше не превращался в персонажа, то есть первыми умерли персонажи. Смерть спектакля была зафиксирована в тот момент, когда Александр Баргман полтора часа никак не мог выйти с балкона в образе Вити, постоянно сбиваясь на поверхностное пародирование известных артистов эстрады.

Впрочем, на наших глазах вслед за персонажем погибал и сам актер. Дон Жуан нашего времени Саша Б. все никак не мог войти в ситуацию, беспомощно цепляясь за любую «соломинку», брошенную хрупкой женщиной Ирой П.

Вместо Вити пришлось наблюдать в исполнении Саши Б. ужимки и приемы Филиппа Киркорова, Бориса Моисеева и многих- многих других. Выходило иногда забавно и с намеком… Видимо, актеру хотелось блеснуть в лучах софитов и показать себя публике если не лицом, то хоть чем-нибудь; оставить яркий след на память, как автограф с размашистым росчерком на конце. И так увлекся он собственным отражением, что часто забывал о партнере по сцене. И уже не «надломленная Надя», а актриса Ирина Полянская, в приступе истерики («Саша, ты уже давно должен быть Витей»), пыталась вернуть Александра Баргмана к предлагаемым обстоятельствам. Тщетно. Оставалось только одно средство. Так толком и не познакомившись, посидеть на дорожку, походить по простуженной Москве (которую, кстати, замечательно представлял Александр Лушин) и уйти за кулисы, похоронив сюжет.

Витя так и не появился в спектакле, а следовательно, никакой истории и не произошло.

25 сентября два с половиной часа зрители наблюдали не спектакль и не капустник, а последние минуты жизни «Черствых именин», после чего был констатирован летальный исход с обычной в таких случаях формулировкой «не приходя в сознание».

«Живой труп» возник на сцене еще раз, 6 октября. К великому прискорбию, покойник вел себя как и положено — признаков жизни не подавал…