Маршрут Марины Дмитревской

на XVI Международном театральном фестивале тюркских народов «Науруз»

Моя «тропа» на «Наурузе», как писал Володин, «затерялась средь прочих троп», и я иду со своими впечатлениями вслед Анне Степановой и Екатерине Морозовой (если читатель не заметил — это серия материалов, поскольку фестиваль шел параллелями и даже «триллелями»).

Маршрут мой был тем более обделенным, что важнейшие спектакли программы — «Муть. Мухаджиры» Фарида Бикчантаева и «Пепел» Айдара Заббарова — я не только видела раньше, а и писала об этих прекрасных постановках, так что на них меня не командировали: внимания и обсуждений требовали другие спектакли. Фестиваль нынче не ограничивался тюркоязычными театрами, были гости из Казахстана, Чувашии, Осетии, Чечни, так что я попадала в совершенно неизвестные пространства и видела на неведомых дорожках следы невиданных зверей...

Маршрут Екатерины Морозовой

на XVI Международном театральном фестивале тюркских народов «Науруз»

Концепция XVI Международного театрального фестиваля тюркских народов «Науруз», традиционно проводимого в Казани, была в этот раз не изменена, но расширена — впустив в тюркоязычный мир театральную культуру Северокавказского региона. Желание разомкнуть языковые границы, как определил этот формат художественный руководитель фестиваля Фарид Бикчантаев, способствовало созданию широкого смыслового поля в понимании многоголосия традиций, норм, мировоззрения. Так, разные по качеству, жанру и эстетике спектакли, созданные преимущественно в театрах с национальной основой и на национальном языке, говорили на фестивале о своих традициях как об утрачиваемой ценности, превращая их в источник, вокруг которого организуется человеческое бытие.

Полную картину фестиваля «Науруз» в нынешнем году можно сложить только из отдельных пазлов. Необычайно насыщенный, он заполнял все казанские сцены параллелями и триллелями, иногда и четыре разных театра играли одновременно — и завлит Камаловского театра, наш друг и автор «ПТЖ» Гульшат Фаттахова каждый день меняла направление «троп» с целью охватить неохватный ландшафт «Науруза» критическими глазами. Так что своими впечатлениями эти два дня будут делиться в нашем блоге Анна Степанова, Екатерина Морозова, Надежда Стоева и Марина Дмитревская.

«Долгин». Т. Штрассер.
Бурятский академический театр драмы им. Х. Намсараева (Улан-Удэ).
Режиссер и автор инсценировки Сойжин Жамбалова, художник Натали-Кейт Пангилинан.

Роман Тода Штрассера «Волна» был написан в 1981 году под псевдонимом Мортон Рю, став переложением сценария для одноименного фильма Алекса Грассхоффа. В 2008 году был снят еще один фильм, а в 2019-м — основанный на романе сериал «Мы — волна», оба немецкие. Текст часто ставят в театрах мира, а в школах Германии он входит в обязательную образовательную программу.

Много лет в конце сезона театральные СМИ подводили итоги словами «СОБЫТИЯ», «ПРОВАЛЫ» и пр.

Понятно, что сегодня не событие — все, не событие даже очень хороший спектакль. Поэтому, снизив градус эстетических оценок, мы попросили коллег-критиков буднично обозначить УДАЧИ и НЕУДАЧИ сезона. Так или иначе, театральный процесс идет, идет интенсивно, в отсутствие «высшей лиги» режиссеров меняются приоритеты, имена — и мы фиксируем это для истории. Конечно, театральная жизнь «с обрезанными верхушками деревьев» стала беднее, лес шумит слабее, нехватка режиссерских имен-красок, к которым мы привыкли, ощущается серьезно, и это — конечно, неестественный процесс. При этом никак не сказать, что становится ниже качество собственно хороших спектаклей. Наверное, мы смотрим их по-другому, через запотевшую пленку новостей, отвлекаясь на суд над Женей Беркович и Светой Петрийчук, гневясь доносам и их последствиям (взять хотя бы снятого «Сирано» в Александринке). Эмоции связаны с наездом Роскомнадзора на МДТ и уходом в отпуск Данилы Козловского, но при этом восприятие «Чайки» Додина не меркнет...

Мы не спрашивали коллег о проблемах (это было бы странно), мы не составляли черные списки тех, кто очевидно попал в дурную зависимость от предлагаемых обстоятельств (списки и порицания — не по нашей части, оставим это на потом). Мы задали один простой вопрос о впечатлениях: удачах и неудачах. На фоне событий, не принадлежащих узкой театральной истории...

«Морфий». По мотивам повести М. А. Булгакова.
Небольшой драматический театр.
Режиссер Александр Фонарев, художник Ольга Клопова.

Последней премьерой сезона в Небольшом драматическом театре стала инсценировка «Морфия» М. А. Булгакова. Многие постановки по этому произведению стремятся расширить материал, соединив повесть с «Записками юного врача», однако ученик Льва Эренбурга Александр Фонарев в своей дебютной работе решает остаться в рамках одного произведения.

И без того немноголюдная история в руках режиссера становится совсем камерной: убраны и фельдшер, и жена его, и доктор Бомгард — их заменила Галлюцинация (Андрей Бодренков). Заваленный снегом черный кабинет отдан двоим — доктору Полякову и фельдшерице Анне Кирилловне.

«Фиалка Монмартра» И. Кальман.
Театр «Волга Опера» (Чебоксары).
Режиссер Ирина Гаудасинская, художник-постановщик Елисей Шепелев, художник по свету Кирилл Хрущев, дирижер Ренат Жиганшин.

Премьера оперетты Имре Кальмана «Фиалка Монмартра» открыла IV Фестиваль оперетты в Чебоксарах, который традиционно устраивается в столице Чувашии в конце сезона. У театра, который провел ребрендинг и теперь называется «Волга Опера», особое отношение к произведениям Кальмана — среди шести оперетт, присутствующих в репертуаре, три принадлежат венгерскому классику. Это «Марица», «Баядера» и «Мистер Икс». В коллекции явно не хватало поздней (1930) оперетты с парижским акцентом.

«Людмила и Руслан». По мотивам произведений А. С. Пушкина.
Казанский ТЮЗ.
Режиссер Радион Букаев, сценография и костюмы Надежды Ивановой.

Нынешний сезон у Казанского ТЮЗа юбилейный — театру исполнилось 90 лет. По этому случаю он устроил для своих зрителей настоящий праздничный фейерверк: документальный аудиоспектакль «До и после Бури», воскрешающий «золотой век» ТЮЗа — эпоху Бориса Цейтлина и его легендарной «Бури» (режиссер Радион Букаев), «Ночь пожирателей спектаклей» — просмотр архивных постановок театра, ностальгический спектакль «Первый тайм» с участием ветеранов сцены Л. Лукиной и Н. Калагановой (режиссер Радион Букаев), питчинг проектов от зрителей, «Разговор по душам ʺО любвиʺ» — воспоминания актеров среднего поколения, феерическое представление «Я — Казанский ТЮЗ» — дань артистов родному театру и его поклонникам (сценарист Анна Иванова, режиссер Лилия Ахметзянова).

О премьерах сезона в Камчатском театре драмы и комедии

С Камчатки и в самом деле начинается Россия. Вообще-то, наша страна с разных краев начинается, и Камчатка — один из них. Время в Москве отстает от местного на 9 часов. Соответственно, и лететь туда столько же. Созваниваться сложно, пока не привыкнешь отсчитывать эти часы и не путаться, в какую сторону считать. Камчатка — край вулканов, многие из которых действующие, и это для новоприбывшего впечатление сильное. Ты реально понимаешь, что планета Земля — живой организм! И еще это место обитания медведей. Одна десятая часть всех живущих в России медведей живет здесь. А что бы им не жить? На обед у них тут лососи, они принимают горячие ванны в вулканических источниках. В общем, медведи хорошо тут устроились.

«Простаковы». А. Казюханов (по мотивам «Недоросля» Д. Фонвизина).
Театр драмы Кузбасса им. А. В. Луначарского (Кемерово).
Режиссер Дмитрий Мульков, художник Игорь Каневский.

Драматический театр Кузбасса провел первую режиссерскую лабораторию по созданию дипломных спектаклей студентами режиссерского факультета РГИСИ. Этот шаг главного режиссера кемеровского театра Антона Безъязыкова (тоже когда-то выпускника института на Моховой) можно считать и благородным, и прагматичным: в выигрыше как будто остаются все. Вопрос в том, насколько финальные спектакли, которыми режиссеры получают возможность защитить дипломы, являются результатом компромисса с репертуарной системой, не очень гибкой к эксперименту.

В Полярном флигеле Шереметьевского дворца открыта выставка «Резо Габриадзе в Петербурге»

Сегодня день рождения Резо Габриадзе. Правда, если верить ему, он родился 22 июня, но Кутаисский ЗАГС что-то перепутал, и вышло 29 июня. Но по паспорту — сегодня.

А 6 июня — в день памяти Резо, ушедшего два года назад в день рождения Пушкина, которого он рисовал так много, как никто, — во флигеле Шереметьевского дворца на Фонтанке (Музее музыкального и театрального искусства) открылась выставка «Резо Габриадзе в Петербурге»...

«Снегурочка». По пьесе А. Н. Островского.
Краснодарский академический театр драмы.
Режиссер Артем Устинов.

Не помню, какой именно из спектаклей Артема Устинова я посмотрела первым. Но я запомнила его как автора умных и сложных, кристально чистых по атмосфере сценических сказок. Сказок не совсем или совсем не детских — но ведь сказки, со смертями и испытаниями (вспомните хоть съеденного Колобка, хоть окровавленные ноги Русалочки), вообще не слишком нежный жанр. Это истории про трансформацию, про социальный перелом, про рождение нового героя — или смерть того, кто не умеет пройти инициацию.

«Бовари». По мотивам романа Г. Флобера «Госпожа Бовари».
Театр Наций.
Режиссер и автор инсценировки Андрей Прикотенко, художник Ольга Шаишмелашвили.

Дагеротипия — это популярная в XIX веке фотографическая технология: в камеру-обскуру помещали посеребренную, тщательно отполированную и обработанную парами йода пластинку. Объектив открывали на 15–20 минут, а затем, чтобы проявить полученное изображение, пластинку снова обрабатывали специальным ртутным составом и промывали. Дагеротип можно было рассматривать только при особом освещении и нельзя было скопировать. Уникальность снимка, его загадочные, медленно проступающие черты, вредные испарения, сопровождающие процесс, — все эти особенности первых фотографий Андрей Прикотенко нашел и в великом романе Гюстава Флобера.

Казанские площадки MOÑ и «Угол» — трендсеттеры в области экспериментального театра — в конце мая провели фестиваль «Город Арт-подготовка» (куратор Олег Лоевский). По сути — показ трех лабораторных работ, созданных принципиально разным способом. Три месяца назад команды, сосуществующие под единой шапкой Фонда «Живой город», посовещались о том, что их волнует, и выбрали три направления поиска: театр горожан, современный национальный театр и современная комедия. Выталкивающие на тропу непредсказуемых решений — что имманентно должно являться свойством лабораторий, но на практике не всегда получается. Кажется, у казанцев снова получилось.

«Дон Кихот». По сценарию Е. Шварца и роману М. де Сервантеса.
Нижегородский ТЮЗ.
Режиссер Максим Меламедов, художник-сценограф и художник по свету Иван Васецкий.

Долгие годы Нижегородский ТЮЗ будто и не существовал на театральной карте страны — пребывал в глубокой спячке. Но с приходом в 2020 году новой команды — директора Инны Ванькиной и главного режиссера Алексея Логачева — театр преобразился и ожил. Премьеры, фестивали, лаборатории, активная работа со зрителями. Я приехала в ТЮЗ проводить Школу театрального блогера «Аристарх», уже третью по счету, и посмотрела вместе с участниками несколько последних премьер театра — от детских радостей вроде сентиментального «Приключения плюшевого кролика» по мотивам сказки Марджери Уильямс и яркого музыкального шоу «Петька-микроб» по Григорию Остеру до серьезных постановок для подростков и взрослых. Сам Алексей Логачев в этом году выпустил очень интеллигентный и тонкий спектакль «Сотворившая чудо» по пьесе Гибсона (о нем «ПТЖ» уже писал подробно), а в прошлом сезоне — стильную шекспировскую комедию «Много шума из ничего» в новом переводе, сделанном завлитом театра Михаилом Вирозубом в соавторстве с самим режиссером.

В архиве появился № 109. Новые номера регулярно будут пополнять сайт,
приглашаем читателей и коллег не терять из виду этот процесс!

Буду честной. Михаил Ложкин — мой любимый питерский кукольник. Была личная гипотеза, которая каждый раз подтверждалась: если Миша занят в спектакле, значит спектакль будет увиден не зря.

Кукольники — особый народ, хрустально-прозрачный. Обычно зрители не знают их в лицо и по имени, не ходят на них прицельно. В Большом театре кукол — другая история. Первый актерский курс Руслана Кудашова напрочь сломал этот стереотип. Второе десятилетие туда ходят, в том числе, на актеров: ловких профессионалов, красивых своей индивидуальной умной красотой. Когда я начала заниматься театром кукол, Михаил Ложкин уже давно был звездой.

«Леопольдштадт». Т. Стоппард.
РАМТ.
Режиссер Алексей Бородин, художники Станислав Бенедиктов, Виктор Архипов и Лилия Барышева.

«Леопольдштадт» — пьеса Тома Стоппарда, которая идет в США, Великобритании, Японии, Австрии, Израиле и недавно удостоена премии «Тони», — не могла не появиться в России, от которой отвернулись многие и многие деятели культуры (мы сейчас о культуре). Между Стоппардом и Бородиным еще со времен «Берега утопии» натянулась такая прочная связующая нить, что невозможно представить себе обстоятельства непреодолимой силы, которые ее порвут. Хотя и без них не обошлось. Впервые Том Стоппард, который однажды проехал Россию от Москвы до Владивостока на поезде, который пять лет провел в библиотеках, изучая русскую историю, не приехал на свою премьеру. Не вышел на премьерные поклоны и полувековой соратник Бородина, автор сценографии, которая создает кристаллическую решетку замысла. Станислав Бенедиктов успел сделать черновые наброски: по ним, как по следу, шли его коллеги Виктор Архипов и Лилия Барышева.

«Луиза Миллер». Д. Верди.
Большой театр.
Режиссер Георгий Исаакян, дирижер Эдуард Топчян, сценограф Алексей Трегубов.

Уходящие к горизонту и доходящие до колосников ряды стеллажей с мебелью — высоко вверху можно разглядеть указатели: «табуретки/sgabelli», «кровати/letti» и т. п. Итальянские слова могут смутить свеженького зрителя, предполагающего, что раз в основе сюжета шиллеровская «Коварство и любовь», то дело происходит в Германии. Но работавший для Верди либреттист Сальваторе Каммарано перенес действие в Тироль — а следовательно, все происходящее могло случиться в его итальянской части.

«Лес. Трактат».
Камерный театр «Среда 21» (Москва).
Авторы спектакля Александр Плотников и Борис Алексеев.

Небольшой взъерошенный человек с портфелем вылетает на сцену и начинает довольно бессвязно тараторить, размахивая руками, мешая фразы на русском, английском и немецком. Пишет маркером на доске:

«Die Welt ist alles, was der Fall ist».

Переводит на английский:

«The world is all that is the case».

На русский:

«Мир — это все, что выпало».