«Дядя Ваня». А. П. Чехов.
Серовский театр драмы.
Режиссер Анатолий Праудин, сценография Владимир Кравцев.

Каждая пьеса Чехова — вызов режиссеру и его актерам, постоянно действующий конкурс. Внутренние режиссерские причины и поводы не важны, как и статус взявшегося за Чехова театра — значима только новизна результата. И вот еще один «Дядя Ваня» — Серовской драмы («имени Чехова», кстати). Режиссура Анатолия Праудина, сценография Владимира Кравцева. Пытаюсь собрать воедино многозначные впечатления от этого по-праудински обаятельного и по-праудински же сложного спектакля с его плотно «застроенным» событиями-смыслами-эмоциями и по-кравцевски натуралистичным, по-хорошему почвенническим в своем материальном субстрате художественным миром. В голове, однако, «калейдоскоп» образов, мыслей, откликов. Не буду загонять их в прокрустово ложе одного взгляда-умозрения.

XXIV фестиваль современного танца «Open look» — первый, прошедший в кардинально новых условиях. Он сохранил статус «международный» — ровно потому, что руководителям компании «Каннон данс» Наталии и Вадиму Каспаровым (они же руководители феста) удалось привлечь к сотрудничеству двух хореографов из Северной Македонии, но о прежней роскоши — от Нидерландов до Южной Кореи — можно забыть. При этом сама компания весной получила государственную поддержку: после долгих лет существования в «частном» режиме «Каннон данс» теперь входит в структуру Петербург-концерта, что, очевидно, влияет на производительность труда (менее чем за полгода — три премьеры). И еще одна новость: фестиваль, всегда существовавший в границах Петербурга (да, некоторые перформансы выпрыгивали из театральных залов — но строго на центральные улицы), впервые на один день от города удалился — спектакли были показаны в Зеленогорском парке культуры и отдыха.

Сегодня великому сценографу и выдающемуся писателю Эдуарду Степановичу Кочергину — 85. Каждые пять лет мы поздравляем его с юбилеем и каждый раз удивляемся тому, как быстро бежит время. Казалось, еще недавно он был «крестным» «Петербургского театрального журнала», вел в нем авторскую рубрику «Рассказы „бродячей собаки“», которые впоследствии вошли в книгу «Ангелова кукла», водил студентов в свою василеостровскую мастерскую и накрывал фламандские столы — и вот 85. Как быстро все же бежит время!

Сегодня в нашем блоге мастера поздравляют его ученики Никита Сазонов, Мария Лукка и Александр Мохов, а мы скромно присоединяемся к ним.

Горькое это дело писать некролог о своей студентке. Трудно. Не помню года выпуска Туяны на театроведческом факультете ГИТИСа, давно это было. Зато ее саму, тоненькую, изящную, упертую и задающую трудные вопросы не только о театре, и сейчас представляю очень ясно. Еще тогда Туяну волновала именно нравственная подоплека событий — не сплетни, нет, но соотношение добра и зла, справедливости и произвола, таланта и бездарности на сцене и за ее пределами. Еще тогда она демонстрировала абсолютное презрение к компромиссам по всему спектру этих проблем и редкостное бесстрашие в декларации собственного мнения, даже если оно вопиюще не совпадало с мнением большинства. Она не изменилась с годами. Только проявился в ней скрытый, еле угадываемый драматизм одиночки, отчетливо сознающей собственную миссию.

«РыСи».
Центр Вознесенского.
Режиссер Филипп Виноградов, художник Катя Эрдени.

Транс-фу-ризм. Последний вскрик русского авангарда. Советское неофициальное искусство. Трагический лиризм и эксцентрика.

Рука не поднимется окрестить явление трансфуризма забытым. В последние пять лет вышло два «трансфуристских» сборника: с текстами участников группы и с исследованиями, им посвященными.

А «РыСи» — уже третий «трансфуристский» спектакль. Оба его предшественника были поставлены в Петербурге: микроопера «Ры» (режиссер Александр Савчук, театр «LUSORES») и читка-перформанс «Театр трансфуристов» (режиссер Вадим Максимов, «Театральная лаборатория Вадима Максимова»).

Впрочем, «РыСи» не похож ни на один из них. Его заявленный жанр — лекция-перформанс. Поначалу в самом деле веришь, что режиссер Филипп Виноградов стремится рассказать о феномене на человеческом языке — и в этом главная просветительская и эстетическая цель. Оно и понятно: трудно ставить спектакль о явлении, у которого даже название такое, что попробуй произнеси. Не обозвав трансфуТУризмом, например.

В Новокузнецком драмтеатре прошла лаборатория под руководством Александра Вислова, ставшая частью фестиваля «Окна», тема которого в этом году — «Фундаментальные частицы». В отличие от предыдущих опытов, которые были связаны с творчеством писателей (последние — Солженицына, Набокова и Платонова), эта лаборатория посвящена изучению научпопа в искусстве. В финальные дни режиссеры показали эскизы о коллективном бессознательном, устройстве и работе мозга, научных открытиях и заблуждениях.

В конце лета Швейцария превращается в настоящий театральный рай. На фестивали в Цюрих, Базель и Женеву съезжаются артистические компании со всего мира, которые показывают жителям и многочисленным в это время туристам главные хиты последних лет. На сей раз среди зрителей повезло оказаться и мне. В результате я увидела около двух десятков самых разнообразных спектаклей — от танц-перформансов в воде (Theater Spektakel проходит прямо на берегу Цюрихского озера) до нового цирка с элементами социального театра, активистской современной оперы и музыкально-светового шоу в исполнении одного из самых известных композиторов нашего времени Яна Тирсена.

Переписка Марины Дмитревской и Алексея Исаева

«Материнское сердце».
БДТ им. Г. А. Товстоногова.
Режиссер Андрей Могучий, сценография и костюмы Александра Шишкина.

А. Исаев — М. Дмитревской

Доброй ночи, Марина Юрьевна!

Не знаю, как Вы, но я после просмотра спектакля Андрея Могучего «Материнское сердце» испытал чувство какой-то острой зрительской досады, словно меня пригласили на яркий разрекламированный аттракцион, но в итоге показали не «шар смелости», где мотоциклисты едут по кругу, нарушая все мыслимые законы гравитации, и даже не посадили на заднее сиденье мотоцикла «Урал», на котором на протяжении всего спектакля едет героиня Нины Усатовой, а определили в люльку, что всегда считалось чем-то стыдным и неловким (никто из пацанов никогда не садился в люльку — засмеют же потом, то ли дело на заднее сиденье, это всегда было почетно и престижно). Но постараюсь быть последовательным и идти от общего к частному.

«Не приедет Питер в Питер», — это была такая печальная советская шутка про нереальность приезда в Питер — Питера Брука.

Теперь круче. Не приедут Римас, Дима, Иосиф, Боря, Марфа... Из Москвы не приедут, не из Парижа. Из Парижа теперь не приедет никто. И из Балтии тоже. Не приедут любимцы фестиваля Эльмо, Алвис, Римас, Оскарас... И это логично. Но из Москвы? С Сахалина? Из Ярославля?..

Фестиваль Балтийский дом отменил приезды не только «Бориса» Крымова и «Ангелы пошли покурить» Райхельгауза, но и «Горку» Марфы Горвиц и спектакль «Циолковский» Бориса Павловича — об отце русской космонавтики.

А теперь не приедет и «Война и мир» Туминаса.

О театральной лаборатории «Живая классика» в Кудымкаре

Перед началом театрального сезона в Коми-Пермяцком национальном драматическом театре прошла режиссерская лаборатория «Живая классика». Темой этого года стало культурное наследие финно-угорских народов. И вместо того чтобы в привычном для лаборатории формате эксплуатировать уже известные тексты, Национальный театр инвестирует в появление новых пьес в репертуаре. Констатируя дефицит спектаклей на национальном языке, озадачивается поиском драматургии финно-угорской языковой группы, чтобы в дальнейшем, минуя русский, можно было перевести пьесы на близкий этой группе язык коми. В итоге местный зритель познакомился не столько с классикой, сколько с живыми и точно попадающими в местный ландшафт историями ныне живущих драматургов. Для регионального театра — большой шаг вперед.

«Итальянка в Алжире». Дж. Россини.
Мариинский театр.
Дирижер Валерий Гергиев, режиссер Екатерина Малая, сценограф Вячеслав Окунев.

Не у многих комических опер есть надежная историческая основа: в 1805 году алжирские пираты взяли на абордаж корабль, на котором путешествовала прекрасная миланка Антониетта Фраполли, и продали приобретенное сокровище своему бею, тот воспылал страстью к итальянке. Что происходило дальше — покрыто завесой тайны (дама впоследствии при вопросах лишь загадочно улыбалась), но через некоторое время красавица вернулась домой, при этом никто не платил за нее никакого выкупа. С алжирских берегов доносились смутные слухи, что итальянка сумела так настроить гарем, что жизнь бея стала невыносимой, и он с почестями проводил в родные края источник ежедневных тревог и скандалов. Но слухи слухами, а современники, естественно, гадали, что же случилось.

«Бесприданница. Покаяние». По мотивам пьесы А. Н. Островского.
Центр театрального мастерства (Нижний Новгород).
Режиссер-хореограф Шарøйко.

Спектакль «Бесприданница. Покаяние» — событие для театрального Нижнего Новгорода. Во-первых, потому что режиссер-хореограф Шарøйко, сотрудничавший с Гоголь-Центром, — громкая афиша. Во-вторых, потому что в этих широтах не часто можно встретить спектакли на открытой площадке, да еще и с таким масштабом. В-третьих, потому что содержание спектакля не определяется любовной линией героев.

Эксклюзивности зрелищу добавляет место — Литературный сад Нижегородского кремля, с видом на стену и Волгу, которая за ней протекает. Теплоходы, что постоянно движутся по реке, неосознанно играют роль паратовской «Ласточки». Деревянное полотно, на котором действуют артисты, красный кирпич кремля и природа могли бы стать отличным оформлением и для более традиционного спектакля. Необходимый блеск совриска здесь добавлен при помощи лазеров (художник Xenia Raw) — ими на деревянном полу рисуют границы несуществующих комнат, мишени над персонажами, отдельные реплики из пьесы и даже кровавый след, который тянется за Ларисой в одной из сцен.

«Антигона». Софокл.
Театр «Мастерская».
Режиссеры Григорий Козлов, Максим Фомин.

Ребята, ну вы чего... Ребята, ну так нельзя, что это за ликбез — объяснять в прологе залу, что, мол, был такой Эдип, и было у него два сына — Этеокл и Полиник — и две дочери — Антигона и Исмена... Ну правда, ну ТЮЗ какой-то — вот все вот это...

Впрочем, вокруг меня, похоже, никто не знает ни Софокла, ни фиванского цикла. Да и я, надо признаться, подзабыла подробности и не помню, скажем, что Этеокл — узурпатор престола. Договорились ведь братья править по очереди, а Этиоклу, «как водится, очень понравилось быть царем», и он попрал договор с братом, считай — презрел Конституцию Фив. Подзабыла... «Полиника это сильно возмутило, настолько, что он собрал войско и пошел на Фивы. Ну, и началась война. Братоубийственная. Как говорят, когда в Фивах приносили жертвы всесожжения Этеоклу и Полинику, пламя и дым делились надвое, расходясь в разные стороны»...

«Олеанна». Д. Мэмет.
Воронежский Камерный театр.
Режиссер и художник Михаил Бычков.

Восемь лет назад Воронежский Камерный театр переехал из скромного зала ДК железнодорожников в новое здание. Возможностей стало гораздо больше, как и пространств, в которых играются спектакли: две сцены, репетиционный зал, кафе, фойе и крыша — куда только ни приводила зрителей фантазия постановщиков. Сам же художественный руководитель и основатель Камерного все это время предпочитал работать лишь на Большой сцене, отдавая Малую приглашенным — в основном, молодым — режиссерам. И вот в преддверии 29-го сезона Михаил Бычков впервые выпустил премьеру на Малой сцене.

Воронежский Камерный театр открыл сезон лабораторией под руководством Олега Лоевского. Все участники — опытные «лаборанты», не раз работавшие с форматом эскиза, что видно по качеству и продуманности их работ, даже с учетом того, что на знакомство с артистами и репетиции была лишь неделя.

Режиссеры, приехавшие ставить в Камерный театр, работали со специально написанными для лаборатории текстами. Причем во всех трех случаях это — добровольное решение, никак организаторами не заявленное. Дмитрий Лимбос предложил сценическую версию пьесы Лары Бессмертной по мотивам «Голода» Кнута Гамсуна; Александр Плотников самостоятельно инсценировал «Камеру обскуру» Владимира Набокова, а Мурат Абулкатинов совместно с Анастасией Ермоловой дополнил пьесу-шутку Антона Чехова «Медведь» текстами Сэмюэля Беккета.

«Раскольников». По роману Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание».
Пермский академический Театр-Театр.
Режиссер Марк Букин, художник Дмитрий Разумов.

В пору мнимой неоднозначности, во времена, когда черное называют белым, режиссер Марк Букин предлагает радикальную определенность: Раскольников — убийца. Антигуманизм и безнаказанность — манифест Родиона Романовича. Культ насилия как норма и даже китч. Здесь нет рефлексии, раскаяния, сочувствия.

Поле действия этого Раскольникова — не кабак, в котором его теории может подслушать лишь пара студентов, его площадка — стадион (вполне подошли бы «Лужники»). Пространство, выбранное для постановки, задает такой масштаб: спектакль проходит на бывшем паровозоремонтном заводе имени Шпагина. По центру вытянутой по горизонтали сцены зияет могильная яма, параллельно ей стоит длинный стол. Рядом строительный антураж — горы песка, шины, металлические бочки. Слева деревянный пандус ведет на возвышение — сцену, где установлены музыкальные инструменты и зеркало. Справа лестница уходит под самый потолок — небольшая площадка напоминает балкон. Бывшее депо с огромными окнами, железными дверями и бетонными арочными перекрытиями задает атмосферу индустриальной маргинальности, не петербургского подполья, а пермской промзоны.

О режиссерской лаборатории в Свияжске

История Свияжска невероятна. Этот крошечный кусочек земли пережил многое: и эпоху славы и даже некоторого имперского величия, и десятилетия унижения, когда после революционного переворота храмы были разграблены и осквернены, а на острове поселились тюрьма НКВД и «психушка», и годы полного забвения и опустошения. Сейчас остров-град возрождается. История его наполнена трагической памятью, и память эта не должна быть уничтожена, забыта.

«Нэмэкитупа».
Школа-студия МХАТ. Мастерская Игоря Золотовицкого и Сергея Земцова.
Режиссеры-педагоги Владимир Киммельман и Екатерина Рогачкова.

В конце августа в Петербурге на сцене театра «Зазеркалье» прошли гастроли Школы-студии МХАТ. Юлия Ильина и Милана Владыкина, выпускницы мастерской Игоря Золотовицкого и Сергея Земцова, показали спектакль «Нэмэкитупа». Об увиденном рассказывает Полина Буровская.

Лаборатория по Островскому в Краснодарском театре драмы

В традиционную августовскую жару в Краснодаре прошла традиционная уже лаборатория «по классике». Классиком в этот раз был назначен Александр Островский, чей предстоящий юбилей предсказывает наличие его имени на афишах многих наших театров.

Цель лаборатории можно сформулировать как стремление ответить на вопрос о том, кто герои Островского в современности. Ведь, как отмечал на обсуждении Олег Лоевский, театр интересен нам только тогда, когда говорит нам о нас самих. И о сегодня.

Вопрос о героях современности переливается в вопрос о жанре. Самоироничное название лаборатории, «Быт или не быт», наталкивает на размышления об актуальной сценической природе текстов Островского. Четыре режиссера — Арсений Фогелев, Мурат Абулкатинов, Лиза Бондарь и Артем Устинов — выбрали четыре пьесы: «Свои люди — сочтемся», «Сердце не камень», «Пучина» и «Снегурочка», и в каждом случае произошел жанровый сдвиг.

Вчера хоронили Горбачева, реального Горбачева, Михаила Сергеевича, хоронили эпоху гласности. Хочу послать ей скорбный поклон в тот момент, когда отечественный театр хоронит и хоронит спектакли, название за названием...

Похоронная команда обосновалась в московском Департаменте по культуре (совершенно остальной России неизвестном — кто эти люди?) и хоронит от души, широко, по-столичному, от щедрого московского сердца — организовывая большие именные склепы. Такие «Безенчук и нимфы», вспомним у Ильфа и Петрова. Контору возглавляет гробовщик (зачеркнуто) гражданин Кибовский, еще недавно выступавший на сцене Школы современной пьесы у друга Иосифа Райхельгауза, ныне им снятого, в качестве исполнителя... Вообще именно в ШСП завязался какой-то странный узел.