Л. Минкус. «Баядерка». Пермский театр оперы и балета.
Хореография Мариуса Петипа в редакции Владимира Пономарева и Вахтанга Чабукиани с отдельными танцами Константина Сергеева и Николая Зубковского, балетмейстер-постановщик Алексей Мирошниченко, музыкальный руководитель постановки и дирижер Артем Абашев, художник-постановщик Альона Пикалова, художник по костюмам (по мотивам эскизов Евгения Пономарева) Татьяна Ногинова

В истории Пермского балета «Баядерка» уже появлялась — в 1958 году свою версию спектакля выпустила правившая тогда труппой Тамара Рамонова. Поскольку театр был на ремонте, спектакль шел на сцене городского Дворца культуры — в то время он носил имя вождя всех народов, затем имя Свердлова и уже в нашем веке получил имя Анатолия Солдатова, директора крупного военного завода, много сделавшего для культурных учреждений края. Это была «неканоническая» версия — хореограф добавила в первые акты индийскую национальную музыку и индийские национальные танцы. «Тени» были поставлены без новшеств и долго присутствовали потом в репертуаре как отдельная хореографическая картина. Так что в момент нынешней премьеры «Баядерки» примерно две трети спектакля Мариуса Петипа для Перми стали новинкой.

И — одной из важнейших новинок последних лет. Одной из самых удачных.

Г. Лопес (Солор). Фото А. Завьялова предоставлено пресс-службой театра

Хореографический текст — это как бы «казенная» версия Мариинского театра («Хореография Мариуса Петипа в редакции Владимира Пономарева и Вахтанга Чабукиани с отдельными танцами Константина Сергеева и Николая Зубковского»). Как бы — потому что спектакль не стал элементарным переносом прославленной постановки на пермскую сцену. Каждый элемент танцевальной конструкции был внимательно рассмотрен хореографом и объяснен труппе — в этой «Баядерке» видна интеллектуальная работа. И каждая деталь и деталечка, вроде бы уже ставшая рутиной, в Перми проявляет свое значение, обращает на себя внимание зрителя. Но если хореографический текст можно было бы изучать с танцпартитурой (если бы существовали такие издания и обычай балетоманов приходить на спектакль и сверять тексты — как это делают на оперных постановках в Европе самые фанатичные меломаны), то художественное оформление «Баядерки» совершенно оригинально.

Собственно, три главных события этой премьеры — это работа художников, работа дирижера и работа артистов.

Сцена из спектакля. Фото А. Завьялова предоставлено пресс-службой театра

За декорации отвечала Альона Пикалова, за костюмы Татьяна Ногинова. Обе они несомненно ориентировались на работы театральных художников XIX века — но это был оммаж, а не копирование. Это стало ясно при открытии занавеса — в первом действии храм, где служила баядерка, оказался не в чаще леса, а посреди города Джайпура. Адрес был очевиден всем, кто бывал в «золотом треугольнике» Индии, — на заднике была выписана знаменитая Джайпурская обсерватория, узкие ступени, поднимающиеся прямо в небо. Обсерватория расположена в самом центре города — то есть немного странно, что для прихода в ее окрестности великий воин Солор придумал повод в виде охоты на тигра. Но, с другой стороны, почему бы тиграм в давние времена не забредать в индийские города? По окраинам они точно шастали, спросите у Киплинга. В общем, «географическая привязка» сомнительна, но это большого значения не имеет — всем известно, что в «Баядерке» вообще столько же аутентичной Индии, сколько Египта в «Дочери фараона». (Никогда не забуду, как в Большом театре в момент, когда великий брамин стал домогаться баядерки, мимо меня с перекошенными от ужаса лицами пробежали к выходу два натуральных индийца.) Альона Пикалова пренебрегла достоверностью, на что всегда имеют право большие художники, но создала фантастический образ устремления в небо. Не менее занятно то, что дворец раджи, появляющийся в следующей картине, был выписан и выстроен под очевидным впечатлением от Красных фортов (которые, как известно, идентичны в Дели и в Агре). Какой бы город ни был — Солор проехал не менее двухсот километров, когда его «вызвали к начальству». Впрочем, опять-таки — очевидно, что это намеренное желание художника выстроить собственную вселенную, а не копировать реальность. ОК, в этой вселенной Красный форт и Джайпурская обсерватория рядом. Ее вселенная — ее правила.

При этом условность географии сочетается с безусловностью проработки декорации. Каждый кирпич и каждая колонна, вязь каменного рисунка, мощь стен, древность постройки — не обозначены, но выписаны с той дотошностью и тем восхитительным фанатизмом, что поражали в реконструкциях старинных спектаклей Сергея Вихарева и его команды. Это ровно тот театр, в котором зрители начинают аплодировать при открытии занавеса, при явлении каждой новой картины, — великая и сказочная его достоверность, старинный его шик. И костюмы Татьяны Ногиновой, работавшей с эскизами старинной «Баядерки», но создавшей несомненно свою собственную работу, поддерживают это впечатление.

Сцена из спектакля. Фото А. Завьялова предоставлено пресс-службой театра

36-летнего дирижера Артема Абашева еще принято называть «молодым» — но он вообще-то уже вполне состоявшийся мастер. Выпускник Казанской консерватории сейчас много работает и в Перми и в Екатеринбурге, при этом часто ему достаются балетные спектакли. И этому дирижеру удается то, что удается далеко не всем его коллегам, — он проявляет музыку и в балете, при этом учитывая потребности балетных артистов. То есть и Чайковский остается Чайковским, а не чередой прилаженных к танцам звуков, и Минкус даже вне «Теней» звучит как большая музыка — и при этом никто из балерин не рыдает в кулисах оттого, что дирижер не хочет смотреть на сцену. За «Щелкунчика», выпущенного в Перми в сезоне 2017/18, Абашев номинирован на «Золотую маску» как лучший дирижер в балете — и это одна из самых уверенных номинаций конкурса. В «Баядерке» он с оркестром безупречно воспроизводит хрупкость лирического дуэта (а ведь у Минкуса, оказывается, прописано, что все эти нежности скоро кончатся, что все будет плохо, да-да!) и позволяет общественности «оторваться» в «танце с барабанами» — и ухитряется как-то продемонстрировать, что это все — одна музыка и одна история.

Честь исполнить самый первый спектакль досталась гостям — в Пермь были приглашены прима английского Королевского балета Наталья Осипова (она стала Никией), бывшая прима Большого, ныне работающая по гостевым контрактам Мария Александрова (Гамзатти) и премьер Большого Владислав Лантратов (Солор). Каждая из звезд продемонстрировала свой фирменный стиль и лучшие свои качества — сражение двух героинь на сцене за Солора получилось отменным, а Солор в последнем акте безупречно страдал. Но «второй» состав, то есть «первый пермский», захватывал не безупречностью не раз исполненных на разных сценах партий, а совсем иным — живым чувством «здесь и сейчас», трогательным переживанием танцевального текста как личной истории.

П. Булдакова (Никия), Б. Рэнцэндорж (Гамзатти). Фото А. Завьялова предоставлено пресс-службой театра

Театр совсем недавно покинули несколько ведущих артистов, составлявших славу пермского балета. Уехала во Францию, несколько лет поразрывавшись между любимым театром и любимым мужем, Наталья де Фробервиль (в девичестве Домрачева), Инна Билаш перешла в Цюрихский балет, Евгения и Никита Четвериковы — в национальный балет Чехии. Эти отъезды сразу потребовали новых вводов, новых людей. Полина Булдакова работает в театре восьмой сезон и балеринский статус (совершенно справедливо) получила в 2016-м — но тут из ситуации «юной надежды» она попала в ситуацию «первой балерины», и «Баядерка», разумеется, стала для нее экзаменом в этом статусе. Который она выдержала без проблем — певучие линии, крепкая техника и абсолютная искренность актерской игры позволили ей создать Никию, которую было бы не стыдно показать и Мариусу Ивановичу Петипа. Гамзатти же и Солор и вовсе вышли на сцену почти прямо из школы — Булган Рэнцэндорж окончила Пермское хореографическое училище в прошлом году, а Габриэль Лопес в 2016-м школу Большого театра в бразильском Жоинвиле. В Гамзатти безупречно справившаяся с танцевальным текстом Рэнцэндорж наделила героиню довольно сдержанным темпераментом (ну, если сравнивать с московской традицией, например, где дочь раджи — прямо-таки кидающаяся кобра), но обозначила силу личности. Не просто юная девушка, привыкшая к тому, что ей достается все, что она пожелает, — но отчетливо темный персонаж, любящий власть и понимающий, что это такое. Рядом с ней восторженный герой Габриэля Лопеса, чуть что — взлетающий в прыжках и не желающий опускаться на землю, казался юношей слегка наивным. Но в акте «Теней» его герой будто повзрослел и его летучесть весьма пригодилась — а публика любит летающих молодых людей, и Лопес получил заслуженную овацию.

Г. Лопес (Солор), Б. Рэнцэндорж (Гамзатти). Фото А. Завьялова предоставлено пресс-службой театра

Следующей премьерой в Пермском балете названа «Шехеразада». Та же самая команда — хореограф Алексей Мирошниченко, художники Татьяна Ногинова и Альона Пикалова, дирижер Артем Абашев и создавший завораживающий световой рисунок в «Баядерке» Алексей Хорошев — выпустит уже оригинальный спектакль, придуманный и поставленный Мирошниченко. В главных ролях в премьерный вечер обещаны Диана Вишнева и Марсело Гомес.

Март 2019 г.