ВАЛЕНТИНА НИКОЛАЕВНА
Мы беседуем, встретившись в фойе Театра имени Ленсовета за два часа до начала спектакля. Это фойе — основное место работы Валентины Николаевны Мокиенко, ибо служит она старшим билетером.
Валентина Николаевна Мокиенко. Фото из архива театра
Если можно сказать, что театр начинается с вешалки, то берусь утверждать, что иной раз для публики черты лица Валентины Николаевны преображаются в лицо театра. (По словам одного из администраторов, «половина зала ее приветствует по имени-отчеству».)
Мне уже известно, что моя собеседница приехала в Ленинград из Москвы «по распределению», направленная после окончания Московского экономического института на один из ленинградских судоремонтных заводов. На заводе отработала с лишним 30 лет — «техническая интеллигенция». В 1986 году, выйдя на пенсию, поступила в театр.
— Мне всегда казалось, что билетер — профессия возрастная. А есть билетеры, не достигшие пенсионного возраста?
— Кто же из молодых пойдет в билетеры? Представьте: все вечера вам не принадлежат; субботы, воскресенья, праздники вы проводите вне дома. Детские утренники начинаются в 11. Я прихожу в театр за час до их начала — в 10. После утреннего представления до вечернего остается так мало времени, что ехать домой не имеет смысла, тем более что хлопот по службе хватает. Вот и получается, что выходишь на работу в 9 утра, а возвращаешься с работы около 12 ночи. В последнее время трудимся без выходных: на выходные театр поступает в распоряжение гастролеров — вы, наверное, заметили. Не подумайте, что я жалуюсь. Работу я люблю, театр обожаю, администрация нас ценит. Но надо быть большим энтузиастом своего дела и иметь возможность переложить часть забот по дому на родных и близких, чтобы стать билетером.
— А как случается, что человек, достигнув зрелого возраста, приходит на службу в театр? Какие дороги ведут в Рим?
— У меня все произошло просто и естественно — я имею в виду свое появление в театре. Мой старший сын по окончании школы поступил на актерский курс Игоря Петровича Владимирова. Курс большую часть времени обучения проводил в стенах Театра имени Ленсовета. А я волновалась за ребят, старалась быть поближе к ним, оставалась на спектакли театра… Так все и сложилось.
— А ваш старший сын…
— Да, это Михаил Мокиенко, ныне художественный руководитель Санкт-Петербургского театра для детей «Бурзачило».
МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ
Ну кто не слышал о Мише Мокиенко? В пестром театральном калейдоскопе Санкт-Петербурга он сам себе отвел особое место. Артист, режиссер, композитор — в любой последовательности перечисления, своеобразный всеобщий музыкальный эксперт. Литератор, и, ей-богу, не плохой. (Недавно автор этих строк с удивлением узнала, что издательство «Мир ребенка» готовит к выходу в свет 5 томов его сочинений для детей и первый том появится в продаже осенью).
А легенда о том, как летом 1995 года Михаил Мокиенко в соавторстве с Эдуардом Успенским приступили к работе над детской телевизионной «мыльной оперой» и до запрета, наложенного на проект Б.Курковой, успели отснять 2 прелестные серии из 48 запланированных, не увядает уже много месяцев.
Михаил Юрьевич Мокиенко — человек обаятельнейший, наделенный особым, элегантным — другого слова не подберешь — чувством юмора. И сын Валентины Николаевны.
Не нами придумано: ребенок — лучшая характеристика родителей.
Привыкший за долгие годы творческой деятельности к инициативе, Михаил Юрьевич, попивая апельсиновый сок в кафе Дома актера, говорил твердо и быстро, порой отвечая на вопросы до того, как они звучали.
— Не удивительно, что мама волновалась, поскольку мы «пропадали» в театре. Владимиров стал занимать нас, студентов, в спектаклях со второго курса. Я выходил на сцену в массовках «Укрощения строптивой» и «Дульсинеи Тобосской». Когда Игорь Петрович подыскивал исполнителя роли скрипача-цыгана в «Бесприданнице» и выспрашивал, кто умеет играть на скрипке, я соврал, что умею. Был назначен на роль и за месяц овладел требуемыми музыкальными навыками. До сих пор помню первый текст, произнесенный мною со сценических подмостков (в спектакле «Интервью в Буэнос-Айресе»): «Синьор капитан, там пятно, похожее на кровь».
Студентом делил одну гримерку с А.Петренко (сегодня мама с восторгом про это вспоминает). Гигант! Любого масштаба роль играл так, что она начинала казаться ключевой в сценическом действии. После ухода Петренко из труппы артист, введенный вместо него на роль генерала Платова в «Левше», открыл для себя: «Здесь и материала-то нет! Одна страница текста с трудом наберется!» А Петренко играл, казалось, одну из главных ролей.
Наблюдая за И.П.Владимировым, впервые захотел стать режиссером. Когда мы репетировали дипломный спектакль «Листки из альбома», одна сцена из Вампилова у меня совсем не шла. Игорь Петрович, помучившись со мной, в конце концов просто перечислил мне все необходимые действия, совершаемые моим персонажем, сделал своеобразную «раскадровку»: вот мой герой наклоняется, вот целует партнершу в плечико… Я, не очень веря в успех, механически воспроизвел все. И вдруг получилось! Присвоил! И настроение пришло, и смыслом все окрасилось…
Вообще, мне кажется, что Владимиров так и остается маминым кумиром…
Потом меня принял в труппу Малого драматического Е.М.Падве — как молодого специалиста на три года с условием: «Если ты театру не подойдешь, то уйдешь по собственному желанию — уволить ведь тебя я не смогу». Мама радовалась, что я остался в Ленинграде, а не уехал в чужие края по распределению.
Мне исполнился 21 год. Я был введен в несколько спектаклей и написал 4 песни к детской сказке «Чародей Бахрам-ака». Директор положил мне за музыку 400 рублей со словами: «С музыкантами за запись фонограммы рассчитаешься сам». После расчетов я еще оказался должен участникам звукозаписи 15 рублей…
— Так с этого начиналась ваша музыкальная карьера, которой так гордится Валентина Николаевна?
— Нет. Начало ей было положено в школе, когда мы с приятелем сочинили кантату «Общий кризис капитализма», которую, к ужасу педагогов, и исполнили на перемене.
Музыка сопровождала меня всю жизнь. У нас в доме всегда было много музыкальных инструментов, аудиотехники. В молодые годы я пополнял, как умел, эти «запасы» — с каждых гастролей привозил нечто звучащее. Из Баку привез кяманчу — странного вида горшок со смычком, из Казахстана — хамуз-кляры, собрал приличную коллекцию блок-флейт, приобрел гусли.
В какой-то момент меня все это очень выручило. В начале
Я настроил все инструменты, каждый — на 1 аккорд. Вызывал из зала зрителей, давал им в руки по инструменту и по моему сигналу всякий приглашенный на сцену извлекал из доверенного ему инструмента звук. Получалась музыка…
— А для спектаклей музыку еще писали?
— И писал, и пишу, и, надеюсь, буду писать… В театре Падве у меня не сложилось. Так бывает. Ушел, о чем часто сожалел. До сих пор с трепетом вспоминаю немногие месяцы совместной работы с Львом Абрамовичем Додиным, которого застал в МДТ очередным режиссером, — огромная радость, большая школа…
Уйдя из Малого драматического, я поступил в эстрадно-театральную группу «Синтез», служил «играющим завмузом» в театре Л.И.Малеванной и часто выступал там создателем и оранжировщиком музыкальных номеров. Написал всю музыку, до последней ноты, звучащую в спектаклях театра «Бурзачило». Являюсь постоянным композитором международного фестиваля сатиры и юмора «Золотой Остап» (начиная со второго) и ежегодной акции «Золотой Остап — детям». Сотрудничаю с несколькими съемочными группами на телевидении («Основной инстинкт», в частности). Сочиняю музыкальные заставки к рекламным роликам.
Мой младший брат Дмитрий (второй сын Валентины Николаевны), бесспорно, один из лучших в городе звукорежиссеров. В этом качестве состоит в штате «Бурзачило», озвучивает постановки Ледового театра в «Юбилейном». Знает звучание любой прокатной площадки, любого зала Санкт-Петербурга. У нас с Димой своя студия звукозаписи, и она отнюдь не простаивает.
Я сейчас вдруг вспомнил, как к
ВАЛЕНТИНА НИКОЛАЕВНА
Всего в театре имени Ленсовета 6 билетеров (скоро будет 7). Ими и руководит В.Н.Мокиенко. Состав бригады не менялся последние 6 лет — весь период начальствования Валентины Николаевны.
Билетерские обязанности несложные. Перед началом представления оценить, готова ли зрительская часть помещений к приему гостей (эту оценку — каждая на свой лад — производят разные театральные службы). Получить для реализации программки и галочками отметить во всех фамилии занятых сегодня исполнителей. У входа в театр проверить у публики наличие билетов. Предложить желающим купить программку на спектакль. Своевременно распахнуть двери зрительного зала и указать неопытным зрителям их места. Во время действия следить за порядком в зале, в антрактах и по окончании представления — в зале и в фойе. В общем, билетерские обязанности несложные. За исключением пустяка. В театр ежедневно приходят люди. Разные. Жаждущие отдохновения и соприкосновения с прекрасным и требовательные в своих ожиданиях. Как правило, уже уставшие после трудового дня.
— Случаи, когда кому-то из зрителей на спектакле стало плохо, — не редкость. До «скорой помощи», слава Богу, доходило только несколько раз. Но с просьбами дать таблетку от головной или сердечной боли обращаются часто. Людмила Сергеевна Пылева или Галина Федоровна Егорова, сотрудницы опытные, находчивые и душевные (да и все остальные, впрочем, тоже — тут трудно кого-то одного выделить), не раз выручали занедуживших, угощали их чаем в билетерской, вызывали такси, чтобы отправить больного домой.
Следующая по частоте незадача — зритель на спектакле оказался без очков. Тут нужно или быстро раздобыть необходимую оптику, или изыскать место поближе к сцене (или подальше от нее — применительно к запросам).
Бывают и вовсе неординарные происшествия. Вот, скажем, как-то после представления я обнаружила в фойе рыдающую женщину.
Женщина в кровь стерла ноги новыми туфлями. «А
Или еще мини-событие: молодая пара в антракте забыла на столике в буфете кошелек. Хватились во время действия. Поиски. Хотя входить в зал и выходить из зала во время спектакля запрещено, муж вынужденно совершает рейд в буфет и обратно. При этом нервничают все — сам муж, его супруга, рядом сидящие зрители и мы, билетеры, оказавшиеся перед дилеммой: сначала «выпустить — не выпустить», потом «впустить — не впустить».
Конечно, постоянные проблемы создают дети. Чего стоили одни только прыжки на батуте! Как, вы не знаете, что здесь в дни школьных каникул был установлен батут?..
А как скверно ведут себя обычно классы, даже сопровождаемые школьными учительницами! Мне никогда не забыть, как несколько лет назад во время спектакля «Собачье сердце» дивный актер и умный, тонкий человек С.Мигицко, вконец рассерженный двумя милыми девушками, громогласно обсуждавшими что-то во втором ряду, спрыгнул со сценических подмостков в проход и обратил к зрительницам искаженное яростью лицо, сказав одно слово: «Замолчите!»
Мне всегда искренне жаль артистов, вынужденных играть перед плохой публикой. Многие рассказывали, что видели, как на сцене вздрогнула исполнявшая «Медею» А.Демидова, когда в зале раздался настойчивый звонок сотового телефона…
МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ
— Я приступил к созданию своего театра после того, как обнаружил, что нашел публику, для которой готов работать. Разумеется, огромную роль в организации «Бурзачило» сыграла и балетмейстер Н.Кривожейко (ныне — генеральный директор театра). Но первопричиной рождения нашего театрального «детища» явился накопленный мной режиссерский и, более широко, авторский багаж.
Михаил Мокиенко. Фото из личного архива
Будучи актером, я достаточно давно начал ставить спектакли, и так получилось, что все они адресовались зрителю молодому и совсем маленькому. На заре жизни Интерьерного театра по заказу его руководства написал не то чтобы пьесу, а сценарий детского спектакля «Играем в театр» и воплотил его в сценическое действо. Закрепил опыт постановщика «для юных» в Комсомольском театре при Василеостровском МКЦ. Сделал два представления для детей в театре Л.И.Малеванной — оба на собственном литературном и музыкальном материале (один — в соавторстве с артистом И.Бедных). В качестве режиссера ВОТМ поставил ребячье игровое шоу «С Вашим участием».
В результате оказалось — я выработал некий образный строй своих спектаклей, предполагающий наличие особенного исполнительского стиля, особой манеры общения между сценой и залом. Мои герои, соединяющие сказку и реальность, — солдат Мокей, Баба Яга — обращаются к детям и их родителям. К тандему ребенка и взрослого. Ко всем членам семьи, наконец. И предлагают им, с позиций разных возрастов и житейских воззрений, равно увлечься вымыслом, игрой, в глубинах которой так много житейской правды.
Так проросла необходимость основания нового театра для детей. Театр получил название «Бурзачило» (на старорусском — «непроходимое болото»), как напоминание о местах, где живут сказки.
Да, дети сегодня сложные. Меня в детстве мама часто водила в театр, так я к театру за неделю готовиться начинал, думал, что надеть понаряднее, волновался. А нынешние малыши не выделяют для себя театр из общего ряда развлечений, появляются в театре без ожидания эмоционального потрясения, приобщения к тайне.
Но все же дети всегда останутся детьми. Они, как никто, способны поверить в чудо и раствориться в нем. Я иногда думаю, что актеры работают в «Бурзачило» именно из-за тех восторгов, которыми дети так щедро одаривают исполнителей во время и после представления.
— Мало платите?
— Ну… Все, что могу. Мы же работаем без бюджетного финансирования. Нас государство не подкармливает, живем только продажей билетов…
ВАЛЕНТИНА НИКОЛАЕВНА
До начала спектакля и в перерывах между действиями Валентина Николаевна выступает филиалом билетной кассы: как человеку контактному, инициативному, предприимчивому, сведущему в делах театра, администрация доверила ей продажу билетов. Ежедневно Мокиенко получает по 10 билетов на всякий спектакль грядущей декады. Билеты «элитные», дорогие, на места до пятого ряда партера. Заинтересованному зрителю Валентина Николаевна всегда поможет советом — что посмотреть в следующий раз, на какое наименование в репертуаре театра обратить внимание.
— Прежде, чем назвать ту или другую постановку, я всегда смотрю в лицо человека, обращаю внимание на его манеру поведения. И стараюсь порекомендовать то, что будет интересно именно моему конкретному собеседнику. Ну, например. Спектакль «Гусар из КГБ» — наш «кормилец», как шутят иногда в театре, — охотно посещают «новые русские» или люди, тяготеющие к этой общественной прослойке. И смеются, как на концерте Аркадия Райкина.
А «Любовь до гроба» импонирует интеллигентным зрительницам — сотрудницам библиотек, педагогам: они настроены более лирично.
Или вот одна из наиболее значимых премьер последнего театрального сезона — «Лицо». Этот спектакль подойдет только тем, кто готов думать, перерабатывать свои впечатления, — спектакль для подготовленного зрителя.
— В фойе театров сейчас нередко торгуют самыми неожиданными вещами. Что еще вы продавали, кроме билетов, Валентина Николаевна?
— Я и все наши билетеры торгуем только программками и театральными буклетами. Чего нам только не приносили для реализации! Сувениры, журналы службы знакомств, астрологические прогнозы, украшения… Но вся эта продукция не служит пропаганде театра, поэтому мы от нее отказываемся. Жаль, мало хорошей печатной рекламы. Приятно продавать что-то специфически театральное, яркое, манкое. Вот «афишку», сводный репертуар, я предлагаю публике с удовольствием. Как и календари с портретом семьи М.Боярского и Л.Луппиан. Замечательные актеры, по-прежнему гордость театра…
Лицо Валентины Николаевны засветилось.
— Все-таки есть особая притягательность в Боярском. Я не раз замечала: вот появляются артисты на сцене почти одновременно, но всем еще играть и играть, чтобы понравиться, а Боярский как вышел, так и приворожил — не оторваться.
МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ
— Артисты — удивительный народ. Все-таки именно они создают театр, вокруг них все крутится.
В нашей труппе актеров — 7 человек, состав постоянный. Помню, у нас был случай в… Мы с «Бурзачило» уже где только не были. В Таллинне, Минске, Вильнюсе, Майкопе, Уренгое, Кастамукше. Последнее время чаще выступаем в Москве, чем в Питере. А это дело было в Адыгее. Зал мест на 400. Лето. Жара. Играем два спектакля подряд, преодолевая какие-то неполадки: в начале первого действия полетел свет. К концу второго представления (на шестом часу работы) все неживые — взмокшие, усталые.
Отыграли. Зал опустел. Кто-то с облегчением вздохнул: «Ну, теперь купаться». И тут открываются двери и в зрительный зал входит группа — 12 ребятишек и учительница. Они ехали из отдаленного селения, автобус сломался, они долго шли пешком. У детей светятся глаза — они счастливы, что дошли, и ждут спектакля.
Признаюсь, я боялся посмотреть на актеров. Никогда не забуду, как артисты молча, не совещаясь, словно по команде, снова натянули на себя уже полуснятые сценические костюмы. Мы дали занавес и сыграли третий спектакль для 13 человек. Не смогли не сыграть…
(Почему-то подумалось: у кого 7 актеров, у кого 7 билетеров…)
ВАЛЕНТИНА НИКОЛАЕВНА
— Вот и зрители чаще всего ходят «на артиста». И всегда до слез приятно наблюдать, как попавшие в театр «нечаянно», бывают покорены актером.
— Я слышала, что вы, если вам нравится работа актера в спектакле, иногда сами покупаете и преподносите исполнителю цветы. Это правда?
— Видите ли… Я уверена, что преподнесение артистам букетов после представления — это продолжение спектакля. Акт соединения зрителей с актерами. Не меньше. Цветы закрепляют зрительские эмоции. Они — часть театральных впечатлений, театральной культуры.
Одно время — несколько лет назад — публика перестала приходить в театр с цветами. Тогда я, как бы выражая чувства публики, сама дарила артистам букеты.
Ныне же цветы снова вернулись в зрительный зал и служат наградой актерам.
К нам девочки «постоянные» ходят — поклонницы. Чаще всего — с букетами. Цветы они на время спектакля оставляют в вазах в билетерской. Раньше для девочек все было абсолютно ясно: «Я пришла «на Мигицко» и цветы вручу ему, и никому другому. И так из вечера в вечер.
А теперь я девушек вроде бы переубедила. Театр — искусство щедрое и переменчивое. Если сегодня для тебя новой гранью блеснул актер Н., то отчего не порадовать его?.. И с недавних пор девочки в антракте собираются возле меня на совет, решая, кому по окончании последнего действия надо подарить букет.
— А в каждодневной работе вы с актерами и режиссерами как-то соприкасаетесь?
— Иногда прошу артистов «играть громче», когда замечаю, что последним рядам текст, произносимый со сцены, не слышен. Когда-то один из актеров попросил, если попадутся, вырезать для него из газет и журналов статьи о нашем театре и о нем персонально. Это стало традицией. Если встречается что-то на страницах периодической печати, то мы стараемся передать этот материал заинтересованным лицам — актерам и режиссерам.
И.П.Владимиров достаточно часто к нам заходил. Он всегда повторял, что мы, билетеры, имеем возможность, как никто, объективно оценить спектакль, поскольку каждый день наблюдаем реакцию зрительного зала на представление. Я помню, как Игорь Петрович пришел, совершенно обескураженный рецензией на спектакль «Двуглавый орел»… Он возлагал на «Орла» большие надежды. Я редко видела его таким расстроенным… Мы утешили его, как сумели… Когда любишь свой театр — это нетрудно…
А я, знаете, очень люблю наш театр. Я даже когда решила сбросить вес, начальству сказала: «Возьмите с меня обещание похудеть. Мол, если не похудею — не примете меня на работу на следующий сезон».
А как тепло на душе, когда дома раздается телефонный звонок, я беру трубку и слышу: «Это Театр имени Ленсовета?»
***
Примечательно, что когда в доме Михаила Мокиенко раздается телефонный звонок, то абонент нередко спрашивает: «Это театр „Бурзачило“?»
Кто бы ни вел речь о любом из Мокиенко, обязательно произнесет:"Это удивительно театральный человек«.
Театральность проявляется во всем. В азартном отношении к делу. В заинтересованном отношении к людям. В образности мышления. В долготерпении и ранимости. И в бескорыстии.
Нет числа работам, которые Мокиенко выполняли и выполняют бесплатно, ни за что. Валентина Николаевна «на голом энтузиазме», как раньше было принято говорить, организует культпоходы школьников и проводит экскурсии по родному театру. Миша даром соавторствовал при постановках множества спектаклей, ни разу никому не отказал в профессиональном совете и участии (что стоит немало) и не получил ни копейки за свои тексты и музыку к постановкам «Бурзачило». Дмитрий безотказно и безвозмездно исполняет обязанности монтировщика и ремонтника в театрах и на площадках, где служит звукорежиссером.
Они любят ТЕАТР. Как, откуда пришла эта любовь — сейчас уже не вспомнить. Но, вероятно, первой ее приманила Валентина Николаевна. Она ведь мать — многое началось с нее.
Заместитель директора Театра имени Ленсовета Валерий Борисович Градковский, в чьем подчинении находится В.Н.Мокиенко, рассказывая о ней, произнес: «Есть люди — по природе только исполнители. А Валентина Николаевна — творческий, театральный человек, ведь она все пропускает через свое материнское сердце».
Валерий Борисович годится героине этого очерка в сыновья…
Правильно замечено: театр похож на семью.
Апрель 1997 г.
Комментарии (0)