Г.А.Товстоногов и С.Крючкова на репетиции спектакля "Волки и овцы«.1980 г Фото Б.Стукалова
Э.Кочергин в декорации спектакля «Борцы» С.Караса. 1970-е годы. Фото Б.Стукалова
Борис Стукалов — редчайший мастер и фотомастер, который делает все изнутри театра. Он — не приходящий и даже не служащий (служащие тоже бывают приходящими), а именно театральный фотограф-художник (раньше это вообще было единым понятием). Он смотрит на объект (а объект его в основном — артист) не как на натуру, а как на художника и старается проникнуть в суть каждого художнического мира. Я не знаю ни одного фотографа, который бы так здорово снимал своих любимых артистов и так здорово про них рассказывал. Нужно послушать, как он рассказывает о Панкове или о Мише Данилове! Это полезно послушать театроведам: он проникает в суть актерства. Любит артистов, чувствует, снимает изнутри.
Если говорить о нашем многолетнем сотрудничестве, то он — редчайший фотограф, который понимает и умеет снимать макеты. Это очень трудное дело — снять макет. На моем сорокалетнем рабочем веку макеты снимали многие и очень знаменитые фотографы, но умели это делать только три человека: Коля Чаплин, Илья Колтун и лучше всех — Боря, который больше всех фотографировал мои работы. Он понимает, что макет — вещь сомасштабная, что она в двадцать раз меньше сцены, ловит такие вещи, которые простой фотограф никогда не поймет…
Зная его способности, я когда-то сочинил для него, как ни странно, декорацию. «Кошки-мышки». Имея такого мастера, сочинил декорацию, состоящую из фотографий. Забавный такой случай. Он работал там и как фотограф (перемолол, переснял, отвирировал дикое количество фотографий), и как бутафор (наклеивал, обрабатывал) — декорация была сделана его титаническим трудом и его руками. Мы ночевали в театре… И со всеми — он. Боря Стукалов живет театром — и это замечательно.
Е.Лебедев (Холстомер) в спектакле «История лошади». 1975 г. Фото Б.Стукалова
Такого не бывает. Примерно раз в неделю в редакции раздается звонок и один и тот же голос спрашивает меня:"Чем еще нужно тебе помочь? Так, это я напечатал, это я снял. Что еще? Забежишь?«
Этот человек не работает в редакции и, как говорится, ничего с нее не имеет. Странный «романтизм», не так ли? Просто ему важно, чтобы был в городе журнал, чтобы приличные люди писали и снимали для него, чтобы оставалась история Театра и не рушились окончательно те ценности, которые держат его в фото-каморке БДТ несколько десятилетий.
Такое бывает. «Такое» — это Борис Николаевич Стукалов.
Стукалов — не репортер. Он портретист. Как-то недавно мы ходили с ним снимать Александра Моисеевича Володина. Инициатива была его, Стукалова: давно не снимал, время идет, нужно зафиксировать этот этап володинской жизни… Стукалов привык к «текучести» своего предмета, к его естественным изменениям и исчезновениям. Сегодня не снимешь спектакль — завтра спектакль снимут с репертуара… В этом смысле он не чужд «репортажности». Но дальше начинается «портрет». Он усадил Володина, «придал позу, располагающую…», как говорил Шварц, попросил надеть другую рубашку, «формообразовал». Раньше фотографии «ставили», теперь постановочные фотографии делает, кажется, только Валерий Плотников. Но он «пишет» парадные портреты высокопоставленых особ от искусства, а Стукалов — рабочие, «передвижнические».
Он — человек корпоративный, цеховой. Молодые авторы и сотрудники редакции воспитываются его примером: пока задумали материал, пока раскачиваются неделями, — фотографии уже готовы и раздается звонок: «Ну, и где там затерялась Катерина? Дай-ка ее! С такими темпами жить нельзя. Это у нас куда идет? В тринадцатый? И где тот автор, который шел к нашим бутафорам? Жив? А ну, дай Карину, я тут снял, что нужно…»
Я забегаю в БДТ, мы отбирает фотографии, ругаем времена и нравы, осуждаем начальников, не помогающих Театру и Журналу, придумываем, кто бы мог написать об «уходящей натуре». И жизнь как-то начинает выправляться, налаживаться.
Так нынче не бывает. Чтобы звонили и спрашивали: «Чем помочь?». И не вообще, а по делу…
Комментарии (0)