Каникулы-каникулы! Редакция «ПТЖ» проводит их, как и положено, на новых детских спектаклях…

«Малыш и Карлсон». А. Линдгрен.
Санкт-Петербургский театр «Мастерская».
Режиссер Галина Бызгу, художник Наталья Дружкова.

Ставить в Петербурге «Малыша и Карлсона» ‒ все равно что в Москве «Синюю птицу».

Множество поколений выросли на ленсоветовском «Малыше». На чье-то детство пришелся дуэт Алисы Фрейндлих ‒ Анатолия Равиковича. Но Карлсон ‒ Равикович менял партнерш, и кто-то рос под печаль романтического «маленького принца», Малыша Галины Никулиной, на чье-то детство выпал обаятельный шалун Ирины Мазуркевич, а  позже на вахту заступил Карлсон ‒ Александр Новиков, а с ним Елена Руфанова, Светлана Письмиченко… Словом, есть легенда, и все мы пели «Хорошо иметь собаку…», и все помнили Фрекен Бок ‒ Ларису Леонову, «вынянчившую» много поколений Малышей…

Но Галина Бызгу, поставившая в «Мастерской» новую версию старой книжки, легенды не убоялась.

…Мягкие стеганые, какие-то звуконепроницаемые стенки детской, где живет Малыш, напоминающие круглый манеж, однажды оказываются вполне звукопроницаемы для все нарастающего гула. И разве сравнятся бытовые, скучные, тоже мягкие, какие-то прозаически ватные мама-папа-Бетан с упругим героическим существом, однажды свалившимся на пол детской? Видать, существо набрало во внешнем мире такую скорость, что затормозить могло только, сбив самого себя и замертво упав лицом вниз (а пропеллер так и крутится, и крутится)…

Сцена из спектакля.
Фото — М. Дмитревская.

Сбитый летчик Карлсон (чудесный Георгий Воронин) тут ‒ никакой не в меру упитанный толстячок в комбинезоне. Он ‒ герой в летных очках и шлеме, в ярком шарфе, и к тому же в полном расцвете сил, что ознаменовано небольшой аккуратной бородкой! И не будь этот невысокий летун так мило шепеляв, наивен, приглуповат, эгоцентричен, мечтателен и хитер ‒ вполне мог бы сойти за Летчика, встретившего своего Маленького принца. У него руки тоскуют по штурвалу, и он зовет Малыша к полетам во сне и наяву. И они, как известно, начинают летать.

Но и Малыш тут ‒ не принц, он действительно малыш, не выговаривающий «л», дурашливый, привязанный к маме, никак не повзрослевший в свои семь лет (Андрей Емельянов учился у Г. Козлова в Магнитогорске, играл Холдена Колфилда в «Над пропастью во ржи», а вот теперь удачно приземлился в «Мастерской»).

В общем, Карлсон здесь — не «фантазийное» оправдание перед взрослыми детских проказ Малыша (не я набедокурил, а Карлсон), он ‒ героический лидер, Чкалов, настоящий мужчина, зовущий ввысь и вдаль от обыденной жизни в теплом доме. Этим он и отличается, например, от усатого унылого папы (Федор Климов). Этот Карлсон так занят своими мечтаниями о полетах, что и тефтельки съедает как бы невзначай, и все материальное ему как бы чуждо, он ломает паровую машину и сжирает конфеты автоматически ‒ весь в фантазиях и мечтах нематериального, «полетного» характера.

Нынешняя «Мастерская» выросла почти вдвое, приняв в себя новый актерский курс Григория Козлова ‒ «тиходонцев». Молодняку надо кормить себя, а театру ‒ растить зрителей. И вот в последнее время возникло огромное количество спектаклей для детей. Иногда кажется, что если и есть в Питере ТЮЗ ‒ то как раз за мостом Володарского. И «У ковчега в восемь», и «Бременские музыканты», и «Том Сойер», и вот теперь «Карлсон» вербуют юного зрителя радостной энергией, бьющей со сцены, не могут не вербовать.

Но в спектакле, изобилующем шутками-песнями-потасовками, мне дороже всего прекрасный актерский дуэт Воронина ‒ Емельянова, Карлсона ‒ Малыша, их полная погруженность друг в друга, в себя и в игру…

Ребята-актеры меняются ролями, на каждую, кроме Карлсона, режиссером определено два состава («Мастерская» вообще легко может теперь играть параллели и даже триллели…). В этом смысле здесь царит полная ансамблевость «пятого года обучения» (курс учился на год меньше своих предшественников), и именно этот сезон оказывается тем самым, когда они начинают играть в полную силу, а мы старательно выучиваем новые актерские фамилии. По буквам: Во-ро-нин и Е-мель-я-нов. Полетели?