Когда же Римас Туминас вошел в нашу театральную жизнь? Такое ощущение, что — со спектаклем «Улыбнись нам, Господи», показанном на Балтийском доме (о нем в юном «ПТЖ»-1996 писала тогда Е. Горфункель). А в 2000 на наших страницах появилось интервью с Римасом, сделанное М. Тимашевой. Туминас ассоциировался тогда только с Литвой, ее великим театром, всех занимало его соревнование с Някрошюсом, а следом уже шел Коршуновас...

«Здесь и сейчас»: премьеры инклюзивной лаборатории «Меняем культурную среду вместе: Театр»
«Маршруты». Драматург Гуля Насырова, режиссер Татьяна Ра.
«Это не я, это мое тело». Драматурги София Дымшиц и Инна Гридина, режиссеры Кристина Квитко и Ася Каплун.

Театральная лаборатория «Меняем культурную среду вместе: Театр» была организована совместно Новой сценой Александринского театра, театральной студией «Инклюзион» и компанией «КонтАрт» и представила два независимых спектакля — «Маршруты» и «Это не я, это мое тело». Они шли в один вечер, но, казалось, не были связаны между собой. Кроме некой сохраняющейся табуированности темы. Хотя разговор шел не о том, что под запретом, а о том, о чем мы не особо хотим вести разговоры, или не умеем, или считаем неважным/ненужным, не достойным внимания.

«Труд.Май». И. Ефимова.
Спектакль-перформанс Сергея Ларионова.

На 10-й Красноармейской улице Петербурга, оказывается, расположен швейный цех. Старейшее производство города, как заявлено в анонсах. Располагается оно в обычном бизнес-центре привычного «лофтового» вида. При словах «действующее производство» в голове рисуются какие-то масштабные и устрашающие картинки. Но на деле это просто относительно небольшое пространство, заставленное швейными машинками в несколько рядов. Оно-то и стало местом действия спектакля-перформанса Сергея Ларионова «Труд.Май», посвященного ручному труду.

«Ребенок». Ю. Фоссе.
Воронежский Камерный театр.
Режиссер и художник Антон Федоров.

Камерный театр не ищет легких путей к зрителю. Этот сезон в основном строится на современных текстах, достаточно сложных для воплощения и восприятия: «Иранская конференция» Ивана Вырыпаева, «Ребенок» Юна Фоссе, на очереди «Камень» Мариуса фон Майенбурга. Но публика у Камерного достаточно подготовленная, и, судя по количеству зрителей и реакции зала, отторжения эти сложности отнюдь не вызывают.

«Фауст!».
Костромской государственный драматический театр им. А. Н. Островского.
Музыка и либретто Александра Шевцова, постановка и сценография Елены Сафоновой.

Вот с кем действительно «все сложно», так это с доктором Фаустом. Уже пятьсот лет о нем знают все — и никто ничего не знает. Вроде бы реально существовал — четыре немецких города даже упорно боролись за звание Фаустовой родины, пока Книттлинген не подсуетился и не повесил на один из домов мемориальную табличку (известное дело: у кого табличка, тому и верят). А вообще-то нет — существовал не он, а кое-кто с очень похожей биографией. Прототипом Фауста в разное время назначали и библейских гностиков, и одного из Римских Пап, и даже католического святого, да, ходившего по скользкой дорожке, но раскаявшегося и прощенного... Кстати, к самой этой «скользкой дорожке» вопросов тоже немало. Во имя чего Фауст свернул не туда: ради изощренных удовольствий, великой славы, высшего смысла? Вариантов столько же, сколько изводов непотопляемой легенды.

Фантастика, Улицкая и современная драматургия в Канской театральной лаборатории

Эскиз худрука театра «Вымысел» в Новом Уфалее Тимура Салихова по недавней пьесе Константина Стешика «Друг мой» открыл традиционную для Канского театра лабораторию под руководством Павла Руднева. Тема этого года — монологи старшего поколения.

Вопреки приставке «моно» на сцене два артиста — корифеи труппы Василий Васин и Владимир Сальников. В отличие от пьесы, где место действия, возраст героев и предлагаемые обстоятельства странным образом ускользают в темноте ночного роуд-муви почти до финала, эскиз Салихова снимает интригу сразу и крупным планом предъявляет старость.

«Катя». По пьесе Л. Андреева «Екатерина Ивановна».
Томский областной театр драмы.
Режиссер Олег Молитвин, художник Дарья Здитовецкая.

В постановке Олега Молитвина «Екатерина Ивановна» Леонида Андреева стала «Катей». Обращение к данной пьесе Андреева — серьезный вызов для режиссера и театра: в театре должна быть актриса на эту сложную, большую роль, а у режиссера — ответ на то, что случилось с Екатериной Ивановной. Непросто передать и колорит эпохи декаданса, модерна — времени, когда рушилось привычное позитивистское восприятие мира и на смену ему приходили тьма и бездна.

Не стало Наташи Исаевой. Последствия ковида. Остановка сердца. Мы провожаем ее несколькими репликами, в том числе взятыми из Фейсбука...

Невозможно.

Ушла Наташа Исаева. Энциклопедически образованный человек, ученый-санскритолог, историк философии, историк театра, доктор исторических наук, переводчик Кьеркегора, текстов индийских философов, пьес Маргерит Дюрас, трактатов Ханса-Тиса Лемана, Антонена Арто.

«Житие Спиридона Расторгуева». По рассказу В. Шукшина «Сураз».
Няганский ТЮЗ.
Режиссер Филипп Гуревич, художник Анна Агафонова.

Взявшись ставить в Нягани небольшой рассказ Шукшина «Сураз», Филипп Гуревич отказывается от набора стереотипов о советской деревне: никаких кепочек, папиросок, покосившихся заборчиков в его спектакле нет. Пространство сцены аскетично: затянутый белым полотном пол и гвоздики, хаотично расположенные по всему периметру площадки. Приглушенный сумрачный свет, в котором едва различимы фигуры бабушек, сидящих в рядок в глубине сцены (большинство из них не актрисы театра, а волонтеры серебряного возраста — жительницы Нягани). Они — и хор плакальщиц, и деревенские соседки — задают голосом начало музыкального сопровождения, органной музыки.

«Снежная королева». Е. Шварц.
Театр им. Ленсовета.
Режиссер Евгения Богинская, художник Ильшат Вильданов.

Услышав о премьере «Снежной королевы» в Театре Ленсовета, мы не долго размышляли о том, кто будет автором отклика на спектакль Евгении Богинской. Дело в том, что в 1978 году студент V курса Песочинский и аспирантка Дмитревская получили первую в жизни профессиональную премию за рецензию на «Снежную королеву», поставленную именно в Театре Ленсовета. Конкурс ВТО назывался «Молодость. Мастерство. Современность». Конечно, сразу захотелось поиграть в «Старость. Возросшее мастерство...» и всякое прочее. Но главное — понять про современность.

«Моя прекрасная леди». Ф. Лоу.
Санкт-Петербургский театр музыкальной комедии.
Режиссер Григорий Дитятковский. Музыкальный руководитель и дирижер Андрей Алексеев. Сценограф Владимир Фирер

Появление вооруженного концепцией режиссера в классической оперетте или старой музыкальной комедии — редкость и всегда серьезное испытание и для театра и для публики. Режиссерам свойственно перекраивать материал, смещать акценты, предлагать новые мотивировки и обстоятельства — а «легкий» жанр сопротивляется любой концептуальной переделке гораздо энергичнее чем драма или опера. Ну да, ходят легенды о «Летучей мыши», сделанной Нойенфельсом двадцать лет назад в Зальцбурге, где режиссер кинулся обличать нравы высшего общества (не обошлось без БДСМ; Марк Минковски за пультом поддерживал падающего в обморок Штрауса) — но на наших просторах даже легенд не остается.

«Эссе об умирании».
Борис Никитин и компания It’s the real thing studios (Швейцария) в рамках XXII Фестиваля NET (Новый Европейский театр).
Автор пьесы, режиссер и перформер Борис Никитин.

Прежде чем начать читать, он будто бы собирается с духом. Готов ли он к обнажению души? Его текст — это откровение, история болезни и смерти его отца, история его собственных переживаний и мыслей, сопровождающих этот процесс. Он читает по бумажке. Весь час. Он — Борис Никитин: швейцарский режиссер, драматург, потомок Афанасия Никитина и внук русского аристократа из Одессы. А на белых листках — его «Эссе об умирании». Он выходит на сцену один. Он в синих джинсах, в безупречно белых кроссовках и белоснежной футболке. Простой образ для непростого разговора, облаченного в художественную форму. Этот зазор между художественностью и документальностью, вымыслом и реальностью Никитин будет сохранять на протяжении всего спектакля, иногда увеличивая расстояние, иногда приближая, то ища прямой контакт со зрителем, то уходя в свой текст.

В день первого юбилея Константина Хабенского мы шлем ему привет с Моховой. Нет, не из 51-й, аудитории В. М. Фильштинского, которой он верен, а с Моховой, 30, где живет журнал, писавший о Косте Хабенском (назовем его так, ведь мы с Моховой) с первых шагов, с «Годо», «Войцека», «Калигулы».

«Ромео и Джульетта». У. Шекспир.
Краснодарский академический театр драмы.
Режиссер-постановщик Константин Солдатов, художник-постановщик Арина Слободяник.

Как сегодня ставить «Ромео и Джульетту» на сцене — совершенно непонятно. Текст Шекспира, фабула которого знакома каждому со школьных лет, опосредован стократно: переводами, экранизациями, постановками.

Постановка Константина Солдатова поначалу как будто смиренно демонстрирует эти дезориентирующие правила игры. На сцене звучат отрывки из переводов на разных языках, появляются люди в разностильной одежде: современный человек читает Шекспира сквозь фильтры собственной культуры. В течение всей постановки будут мелькать цитаты из самых разных «Ромео и Джульетт» — визуальные, музыкальные, образные.

«Эхо Большого Детского фестиваля» в Калининградской драме

«Эхо Большого Детского фестиваля» — это специальная программа в рамках БДФ, созданная, чтобы проводить питчинги проектов и лаборатории, показывать готовые спектакли и эскизы. На этот раз «Эхо Большого Детского фестиваля» докатилось до Калининграда. Режиссеров для участия отбирала Наталья Сергиевская, а материал — сами режиссеры. Именно «эхо», потому что из трех эскизов с подростками или детьми напрямую был связан один — спектакль-игра Юлии Каландаришвили и художницы Евгении Платоновой по комиксу Аннет Херцог «Шторм в сердце / Сердце Шторма».

«Мама». Ф. Зеллер.
Театр им. Моссовета.
Режиссер Павел Пархоменко, художник Юлиана Лайкова.

«Мама» — «Папа» — «Сын»: 2 — 2 — 1. С таким счетом существуют ныне в столичных театрах части с каждым сезоном все более модной драматической трилогии Флориана Зеллера. Впрочем, как ожидается, еще в этом сезоне «Мама» возьмет верх, когда утвердится еще и на подмостках МХТ. Что любопытно, всем «Папам» и «Сыновьям» в этом раскладе отведены большие сцены, тогда как три «Мамы» (включая готовящийся к постановке спектакль Егора Трухина) ютятся в малых пространствах. Их словно намеренно запирают в клетках собственного сознания, заведомо отметая малейшую возможность придать истории хоть толику объективной реальности.

Когда на дворе декабрь, а спектакль вышел в мае, разве уважающий себя блог, шагающий в ногу с театральным процессом, станет давать рецензию? Но ни в мае, ни в июне, ни даже в сентябре не находилось уважающего себя критика, который унизил бы себя аккредитацией на спектакль Константина Богомолова «Дядя Лёва» — после того, как режиссер заявил о том, что критика ему и театру не нужна, что пускать никого не будут, звать тем более, и пошли бы все далеко и надолго...

«Одинокий Новый год».
Независимый молодежный театр «Новая сцена-2» (Белгород).
Режиссер Оксана Погребняк.

В преддверии Нового года белгородский Независимый молодежный театр «Новая сцена-2» выпустил спектакль «Одинокий Новый год». Небольшая, но активная труппа, которая ставит экспериментальные спектакли по современным пьесам, решила выйти на мирное устоявшееся поле новогодних постановок и детских утренников со спектаклем в жанре клоунады.

О фестивале «Другая сцена» на Новой сцене Александринского театра

Новая сцена Александринки создавалась как площадка для экспериментов, открытая любым проявлениям театральных форм. К сожалению, такой статус долгое время существовал у нее только на бумаге, а прорывные проекты появлялись на ней ситуативно. В итоге, чтобы отвечать на запрос времени, на Новой сцене создали еще и «Другую». В 2020 году «Другая сцена» собирала проекты в виртуальном пространстве и была ответом БДТ-Digital, в 2021-м стала расширяться в сторону других неконвенциональных спектаклей. В декабре «Другая сцена» на два дня захватила Новую. Зрителям императорского театра попытались сделать очередную прививку иного театра.

«Палачи». М. Макдонах. Перевод П. Шишина.
Новокузнецкий драматический театр.
Режиссер Ярослав Рахманин, художник Константин Соловьев.

От спектаклей Ярослава Рахманина, главного режиссера Новокузнецкого театра, ожидаешь прежде всего выстраивания формы: фрагментарности, текстового монтажа, смыкания разностилевых средств, внутреннего мерцания, когда сквозь одну реальность проступает другая. «Палачи» по пьесе Мартина Макдонаха сделаны по-другому: в спектакле обозначены любимые режиссером приемы, но здесь он, в первую очередь, занимается разбором текста, не сокращая ни одной реплики, и работой с актерами, создавая цепочки мотивировок и представляя картину нравов в отдельно взятом английском пабе. И, кажется, это открывает для режиссера и труппы новые возможности интересного, разнообразного взаимодействия.