«Ромео и Джульетта». У. Шекспир.
Краснодарский академический театр драмы.
Режиссер-постановщик Константин Солдатов, художник-постановщик Арина Слободяник.

Как сегодня ставить «Ромео и Джульетту» на сцене — совершенно непонятно. Текст Шекспира, фабула которого знакома каждому со школьных лет, опосредован стократно: переводами, экранизациями, постановками.

Постановка Константина Солдатова поначалу как будто смиренно демонстрирует эти дезориентирующие правила игры. На сцене звучат отрывки из переводов на разных языках, появляются люди в разностильной одежде: современный человек читает Шекспира сквозь фильтры собственной культуры. В течение всей постановки будут мелькать цитаты из самых разных «Ромео и Джульетт» — визуальные, музыкальные, образные.

Сцена из спектакля.
Фото — Елена Анискина.

Но постепенно ткань спектакля уплотняется, и становится понятно, что смысловая ось здесь — рассказчик, брат Лоренцо. Его играет стильный, с магнетическим голосом Евгений Женихов (уже сыгравший у Солдатова рассказчика-блюзмена в «Пиковой даме»). Он произносит ключевой монолог: можете ли вы принять выбор своего ребенка? Даже если он выберет другой образ жизни, язык, страну?..

Стоя посреди сцены, в черном, рассказчик-диджей надевает наушники. Эта «стереодрама» действительно играется в режиме стерео. Вот слева — «традиционные» Ромео и Джульетта (Кирилл Симоненко и Анастасия Довбыш), а справа — современные (Руслан Копылов и Анастасия Поддубная). В арсенале «исторических» героев — нежные речи (в основном в переводе Пастернака), балкон, кудри, корсеты и шпаги; современная же пара куда меньше говорит, общаясь через музыку, танец, соцсети.

Место действия расчерчено под баскетбольную площадку. Ступени на заднем плане слева ведут к статуе Богоматери, раскинувшей руки в благословляющем жесте, а справа — к большому экрану, где Верона и главные герои будут показаны в нарезке промофото. Посреди этого возвышения — углубление-полусфера, словно фрагмент скейт-парка.

Е. Женихов (Брат Лоренцо).
Фото — Елена Анискина.

Так визуально представлен конфликт «традиционная постановка — современная интерпретация», однако самим фактом такой демонстрации этот конфликт, кажется, отчасти снят. Слева, в «исторической» части — парадно одетый князь Веронский — Виталий Пичик; справа эту же роль исполняет стильная и резкая Мария Грачева — в черном брючном костюме, с короткой стрижкой, с вечным смартфоном в руках. Парис Андрея Соломыкова — говорливый, в пышном меховом воротнике, а граф Виталия Борисова — молчаливый, в темных очках и парчовых брюках. И так далее, и так далее.

Действие происходит одновременно: персонажи с разных половин сцены подхватывают реплики, как мячи, и нарастает плотность действия, в том числе хореографическая (хореограф Александр Любашин). Вся эта стереозатея — увлекательная игра, захватывающая и насмотренных, и самых наивных зрителей.

Режиссер идет вполне по тексту, но ставит как будто два спектакля разом. Традиционная, уютно-лукавая кормилица Ирины Хруль, а напротив — отвязная комическая дама в роговых очках в исполнении Виктории Лукиной. «Исторический» Капулетти Александра Крюкова принижен и жалок в стремлении породниться с Парисом, в то время как современный Капулетти Алексея Сухоручко не чурается домашнего насилия: он сгоряча хватает кормилицу за шею, и недаром его красавица жена (Елизавета Велиган) все время прикладывается к бутылочке шампанского, а лицо ее замерло в бесчувственной маске.

Сцена из спектакля.
Фото — Елена Анискина.

На стороне «традиционной» истории — симпатичная игра в наивную искренность, эстетика плаща и шпаги и мощные зрительские ожидания; на стороне новой — наблюдения за окружающей жизнью и симпатичные слуги просцениума, «горожане». И чуть ли не все современные персонажи получились объемнее и интереснее традиционных; разве что Меркуцио и Бенволио (Михаил Дубовский, Виталий Стеблецов — Филипп Душин, Иван Романюк) равно ярки и зажигательны в своей иронии.

«Традиционные» Ромео и Джульетта выглядят как иллюстрации трагедии Шекспира, в то время как герои Анастасии Поддубной и Руслана Копылова — персонажи с более насыщенной внутренней жизнью. В рыжеволосой Джульетте видится характер; поющий Ромео Копылова очень точно попадает в романтическую интонацию.

И все же эта история — о любви. И сцена бала, где две «команды» совсем по-разному танцуют под одну и ту же музыку, вдруг взлетает до высот лиризма — когда внезапно звучит «What is a youth» Нино Рота, а Ромео и Джульетты ищут друг друга среди застывших в контровом свете фигур (художник по свету Мария Панютина). А когда Лоренцо венчает две эти пары, они учатся любви одинаково — играя в бадминтон, поначалу неловко, а после совершая все более «высокие, высокие передачи»: целомудренная и красивая метафора.

Сцена из спектакля.
Фото — Елена Анискина.

Диалог времен решен нелинейно. События можно не только пересказать, но и «поставить на паузу» или перемотать — так происходит со сценой дуэли. Убыстряется в конце и ритм рассказа; смерти влюбленных проходят по законам монтажа, очень быстро.

А в финале выезжает на сцену ретро-автомобильчик, куда усаживаются юные пары и их друзья. И звучит нежная песня, а на экране — «Восход солнца» Мурнау; герои располагаются на сцене, как в уличном кинотеатре. Весь мир — театр, и все интересные истории будут рассказаны снова.