«Тахир и Зухра». З. Яникова.
Театр «Шалом» (Москва).
Режиссер Мурат Абулкатинов, художник Софья Шнырева.

Театр «Шалом», который вернулся домой, на Варшавское шоссе (совсем не театральное место, куда надо долго тащиться в переполненном метро), как-то симпатично и без уныния проживает наше лихое времечко. Ставит спектакль за спектаклем по новым для слуха, не заигранным и не уставшим от интерпретаций текстам, имена режиссеров и драматургов не вычеркивает. От своего «пятого пункта» не отказывается, но уж точно им не ограничивается. Последняя премьера тому свидетельство.

Сцена из спектакля.
Фото — Лана Павлова.

Пьеса «Тахир и Зухра» Зухры Яниковой вошла в шорт-лист «Любимовки-2021», в сборник победителей российских конкурсов драматургии «Кульминация», Елизавета Бондарь сделала по ней удачный эскиз для «АРТХАБа» в МХТ (будет спектакль). Но «Шалом» обошел всех на повороте и выпустил премьеру в постановке Мурата Абулкатинова.

Начинается его спектакль «из затакта» — знакомством с актерами, которые сейчас разыграют перед нами эпос трудовых мигрантов. Но сначала они называют свое имя и национальность (почти все полукровки): башкиры, татары, русские, украинцы, вьетнамцы, дагестанцы, буряты… Только последний оказывается евреем («Слава богу», — восклицает кто-то из зала, и все хохочут). К слову, Мурат Абулкатинов — казах, который никогда не был в Казахстане, а Зухра Яникова родилась в Дагестане и училась в Москве.

Познакомившись со зрителями, актеры переходят на этакий мультикультурный глоссарий — экспаты, мигранты, кочевники, идентичность, дискриминация, апроприация и так далее. В нашем мире все смешалось — где-то еще устраивают дискриминацию трудовым мигрантам, а где-то уже не смеют давать роль Отелло белому артисту. Театр «Шалом» точно обозначает свою золотую середину: здесь нет и не будет национальной дискриминации, как не будет и запретов в духе новой этики (явления, конечно же, гораздо более сложного). С таким же просветительским молодым задором актеры потом играют свой спектакль.

Сцена из спектакля.
Фото — Лана Павлова.

«Тахир и Зухра» — произведение тюркского фольклора о разлученных влюбленных, которое бредет из века в век, из поколения в поколение, обрастая разными прочтениями. Первую литературную обработку создал узбекский поэт Сайяди, затем татарские и туркменские поэты ХIX века Ахмед Уразаев-Курмаши и Молланапес, а позже казахский акын Акылбек Сабалов. Зухра Яникова встраивается в этот ряд, сохранив эпическое, поэтическое дыхание речи «вне времени», но и привнеся в него слова и явления своей эпохи, где есть резервации мигрантов в мегаполисах, пунктирная речь соцсетей, где рядом живут слова «калым» и «эмодзи», а люди заново пересобирают свой язык. Все современное, бытовое, сиюминутное растворяется в эпической поступи речи, как грязь в океане. Так, о последнем своем сыне, рожденном от неизвестного мужчины, мать Тахира говорит, как о сыне неба и основателе династии тахиридов (хотя для ее начала он должен устроиться на стройку и в поте лица своего зарабатывать на калым). Пресловутый акцент мигранта автор переносит в письменную речь — робкие и неграмотные комментарии, которые Тахир (Никита Кругляк) пишет в соцсетях. Они очень смешны, и театр ненавязчиво ловит зрителя на этом смехе — попробуй-ка и ты начать сначала и жизнь, и любовь в другой стране, где ты навсегда останешься чужаком. Но язык сознания и души Тахира — богатый и свободный.

Внешний образ этого спектакля (художница Софья Шнырева) собран из подручных средств — ограждений и строительной арматуры, которая может служить преградой, а может и лестницей наверх — в небеса.

Е. Потапова (Зухра), Н. Кругляк (Тахир).
Фото — Лана Павлова.

Фабула и сюжет точно расходятся все дальше и дальше. Молодой бастард приезжает в жестокую столицу вкалывать на стройке, чтобы скопить на калым, и узнает, что его возлюбленная Зухра (Елизавета Потапова), повинуясь воле родителей, вышла замуж, ждет ребенка и даже едет к мужу, который работает на той же стройке. Бесправные мигранты-нелегалы попадают в тяжелую ситуацию: нелепая случайность ставит под угрозу жизнь будущей матери и ребенка, хозяин стройки (Антон Шварц) не хочет пропускать «скорую» с ними, чтобы скрыть свои махинации с трудоустройством мигрантов. Драка за проезд «скорой» стоит жизни Мухтару (Антон Ксенев), мужу Зухры, задержка в помощи стоит жизни ей. А брошенный невестой Тахир тратит все заработанные деньги, чтобы выкрасть новорожденную дочь Зухры и создать семью с первой согласной на это соплеменницей, с которой даже не виделся до свадьбы. Начав свой род тахиридов с чужого ребенка. Сюжет для документальной драмы, жесткого нуара, «Необратимости» для мигрантов, чья жизнь не стоит и копейки, становится сказом о духовном пути и герое-одиночке, который побеждает зло, спасает детей, начинает благословенный род.

Режиссер еще сильнее подчеркивает сказочность, притчевость происходящего. Мать Тахира, она же Антонина Ивановна (Вероника Патмалникс), добрая русская женщина, взявшая шефство над бедным мигрантом и нашедшая ему жену, начинает и завершает эту современную сказку в образе сказочной птицы Алконост, символизирующей Божий промысел и Божье милосердие.

Сцена из спектакля.
Фото — Лана Павлова.

Еврейский театр «Шалом» рассказывает древнюю тюркскую легенду в современных одеждах и выходит на христианскую тропу: когда вся жизнь летит под откос, судьба кладет тебе в руки ребенка, маленького, беспомощного, чужого, пусть и дорогого для тебя. И ноша, которая кажется самой трудной, оказывается спасением.