Ушла выдающаяся актриса Нина Ургант… Она сыграла множество ролей в кинематографе, но поистине народную любовь принес ей фильм Андрея Смирнова «Белорусский вокзал», вышедший на экраны в 1971 году. Сыгранная ею санитарка Рая сделала ее легендой, как бы ни было затерто это слово в наше время, а ее исполнение песни Булата Окуджавы о Десятом десантном батальоне стало эталонным. Оператор Павел Лебешев снял эту сцену так, что не пропало ни одно душевное движение актрисы.

Для Ленинграда она остается одной из любимых актрис драматической сцены. Она окончила Театральный институт на Моховой в мастерской Т. Г. Сойниковой, год проработала в Ярославском академическом театре им. Ф. Волкова, но ее артистическое становление произошло в Ленинградском театре им. Ленинского комсомола, где она с первых шагов стала ведущей молодой актрисой. Ее Нинку из спектакля по пьесе Веры Пановой «Проводы белых ночей» приезжали смотреть из Москвы.

Нина Ургант отдала жизнь Академическому театру драмы имени Пушкина, ныне Александринскому, в который пришла в 1963 году. Некоторые ее роли, прежде всего в классических пьесах, могут считаться непревзойденными. Это, прежде всего, Инкен Петерс в драме Герхардта Гауптмана «Перед заходом солнца» (режиссер Александр Музиль), где она была партнершей великого трагика русской сцены Николая Константиновича Симонова. Герой Симонова Маттиас Клаузен — последний представитель немецкой интеллигенции первой четверти XX века, книгоиздатель, поклонник Гете, которого он постоянно цитирует. Закат его жизни осветила любовь к юной девушке Инкен, племяннице его садовника. История Клаузена рифмуется с мариенбадской элегией Гете, в 74 года полюбившего юную Ульрику фон Леветцов и сделавшего ей предложение. Гауптман рифмует любовь Гете с любовью своего героя и с Вертером, в котором вспыхнула любовь к Лотте в момент, когда он увидел ее с детьми, которым она раздавала хлеб. Старый Клаузен так впервые увидел Инкен. Нина Ургант создала образ такой чистоты и правдивости, что Симонов ее принял. Мизансцены были построены таким образом, что актеры ни разу не соприкоснулись друг с другом. Это сделало незабываемым их дуэт, воплотивший идею Платона о любви. Молодая актриса интуитивно чувствовала токи, исходившие от партнера. Последняя сцена достигла громадного трагического накала, когда преданный своими детьми, старый и больной Клаузен искал защиты у нее. От этой сцены исходил свет, и она запомнилась видевшим этот спектакль на десятки лет.

В спектакле Ростислава Горяева «Вишневый сад», оставившем след в театральной чеховиане, Нина Ургант играла Раневскую. Ее героиня в рыжем парике напоминала персонажей Тулуз-Лотрека. Изломанная пластика, вибрирующий голос, изящество поз, выдававших душевную и физическую усталость, создавали выразительный образ этой русской парижанки.

Из классических ролей запомнились ее шекспировские героини, прежде всего — ее Гертруда в «Гамлете» в постановке Р. Горяева. Это был спорный спектакль: юный Александр Баргман играл короля Клавдия, а Виктор Смирнов, с внешностью Полония, играл Гамлета. Нина Ургант показала страсть стареющей женщины, в которой было отчаяние, осознание своего безумия и любовь к сыну. Все это говорило о дисгармонии, царившей в душе этой женщины, ощущающей свою вину и не имеющей сил что-то изменить в себе.

Совсем другой в гораздо более раннем спектакле была эта многогранная актриса в комедии Шекспира «Много шуму из ничего» (1968). Она играла Беатриче, в которой ренессансная жизнь била ключом.

Можно вспомнить ее Москалеву в спектакле по повести Ф. М. Достоевского «Дядюшкин сон» и еще множество созданных ею образов…

Думая в эти горькие дни о Нине Ургант, вспоминаешь, какой она была в жизни. Она была чрезвычайно внимательна к людям, к сотням женщин, которые, чувствуя с ней родство, окружали ее после концерта в красном уголке какого-нибудь завода или фабрики. Она была ответственна по отношению к работе, будь это главная роль в спектакле или концерт — неважно, проходил ли он в Концертном зале или в студенческом общежитии. И еще — она была Женщиной в полном смысле этого слова: кружила головы мужчинам, любила сына Андрея, обожала внука Ивана. Мне пришлось брать у нее интервью. Беседа затянулась. В дверь гостиной постучали — на пороге стоял мальчик лет 10. Извинившись за вторжение, он сказал: «Нинулька, я посуду вымою, ты работай». Иван, это был он, уже тогда знал, что работа для нее — это жизнь.

Эфемерно искусство театра, и как же важна мысль Шекспира (77 сонет): «Запечатлейте беглыми словами все, что не в силах память удержать».