«4elovekvmaske».
Спектакль-променад Никиты Касьяненко.
Режиссер Кирилл Люкевич.

После этой прогулки город еще долго будет видеться как надпись.

Мы встречаемся у киоска МТС возле Витебского вокзала. Нас 6 человек, кто-то пришел с подругой, кто-то, как я, один. Улыбчивый парень в бейсболке представляется Касьяном, и мы, стараясь не отставать от него, пересекаем Загородный проспект, стремительно углубляясь в промзону Витебского вокзала. По ходу движения Касьян вручает нам написанный от руки на листке словарик райтера, чтобы мы лучше понимали, что к чему в этом мире, полном опасностей и приключений. В его телефоне играет то Цой («Я бездельник, я бездельник, ууу, мама, мама»), то Moby, то «Михей и Джуманджи». Треки подобраны атмосферно: ничего нет лучше, как смотреть на город сверху вниз с железнодорожных мостов и насыпей, кода играет Porcelain. Мы карабкаемся на гаражи (Касьян галантно подает руку дамам), мы пересекаем железнодорожное полотно, мы лезем через чертополох, крапиву и разрезанную рабицу, а наш сталкер в это время обращает внимание на записи, оставленные на гаражах и бетонных стенах, интересуясь мнением и попутно поясняя неофитам, где неумелое «здесь был Вася», а где теги зрелые и солидные.

Фото — gasp.

Касьян рассказывает о себе, о том, как они с «Пашком» в 13 лет стали рисовать, о техниках письма и его сюжетах, о законах этого мира и его опасностях. О чоповцах (сотрудник частного охранного предприятия — самый злой враг граффитиста), ментах, «лисах» (сотрудники РЖД в их ярких оранжевых жилетах). Красочный эпизод: дернули стоп-кран, чтобы быстро что-то написать на «собаке», и увидели, как из каждого вагона посыпались такие же люди со своими баллончиками, а машинист им орал, что у них всего 6 минут на все про все. О том, что после трех задержаний райтер получает реальный срок — 3 года по статье «хулиганство», в которую и входит вандализм.

В отличие от Касьяна, для нас это, безусловно, приключенческий квест с гарантией безопасности. Но для кого-то толика адреналина в нем есть: например, мы все дружно помогаем замирающей от страха высоты девушке перелезать через ограду железнодорожного моста.

Два часа, проведенные вместе, — не интервенция в городскую среду, а скорее инклюзия. Наша команда обращает на себя внимание не больше, чем группа людей под предводительством человека в белом кителе, с кортиком и флагом ВМФ.

Кварталы, в которые девушка в одиночестве и здравом уме ни за что бы не сунулась одна, уродливые и страшные проломы «заброшек», обшарпанные бандмауэры, на которые райтер может спуститься только при помощи альпинистского снаряжения, раскрашенные «вандалами», превращаются в твоих глазах в какие-то фантастические джунгли.

Фото автора.

И, конечно, все, что во время прогулки, вторгается в поле твоего зрения, немедленно становится фактором искусства. Город поразительно перформативен летом, словно жители его сговорились что-то представлять. Промзона в районе Витебского вокзала, Обводного канала, Лиговки кажется какой-то декорацией к ретрофутуристскому фильму. Любые вторжения горожан в «тело» нашей прогулки кажутся подстроенными. Вот подходит деловитый пацан лет 10, который интересуется, кто мы такие, и нахально врет, что именно он изобразил ящерицу на одной из густо расписанных стен двора, где какие-то бетонные блоки свалены так, будто это античные руины. А другие десятилетки в это время курят на крыше и таращатся на нас. Не говоря уж про «финал», когда Касьян приводит нас к предусмотрительно натянутому промеж деревьев куску пленки, где он, наконец, пишет свое имя, а мы, передавая друг другу баллончик, должны заполнить буквы «GASP!» краской. Но в тот момент, когда мы приближаемся к месту, там уже какой-то таджик, подряженный жилконторой, грустно закрашивает чей-то тег, ликвидируя последствия «вандализма». Вот вам протагонист. Вот вам антагонист и перипетия.

Граффити не могут претендовать на вечность.

Следы возникают и тут же уничтожаются. Их замазывают рабочие, оставляя на гаражах, заборах и проч. уродливые заплатки. Но у Касьяна есть фотоальбом, в нем «избранные произведения» за 10 лет, разные и бесконечные, надо думать, вариации тега GASP, оставленные на стенах разных городов и стран. Это и его семейный альбом: там его друзья, чьи лица предусмотрительно зафотошоплены — вместо них головы черепашек ниндзя и мультяшных зверей.

Фото автора.

В сущности, то, что нам рассказывает Касьян, по ходу переодевающийся в грязные штаны и куртку (свою прозодежду), по кусочкам складывается в историю. А прогулка складывается в жанр.

Внятное стремление нашего проводника расположить к себе, увлечь, заинтересовать — не противно, как вообще не противно стремление любого актера. Неслучайно аватар Касьяна — черепашка ниндзя. И герой, который ведет нас, действительно похож на героя мультсериала 90-х, обаятельного, открытого, неунывающего и немного нахального. Так и история их группы — пацанов, лет 10 назад начавших свою наскальную деятельность, — это история распавшегося союза, мушкетерского братства (вместо ботфорт — «газели», вместо шляпы с перьями — бейсболка). Он говорит, где они сейчас, эти герои, оставившие граффити кто ради семьи, кто ради карьеры.

Остались только Касьян и Пашок (другой сквозной герой авантюрного жанра), который каждую пятницу покидает свой скучный офис и, как Бэтмен, выходит на улицы города, но не вершить правосудие, а делать то, что ему действительно хочется делать.

Мы не узнаем, чем занимается Касьян в своей другой жизни (у романтического героя другой жизни нет и быть не может). Неизвестный герой уходит очень быстро, покидая «место преступления» в законе жанра.

С нами остается дикая красота этого города. И всматриваясь в городские фрески, я неизбежно буду искать надпись GASP, как привет от старого знакомого.

Фото — gasp.