«Три четверти». По повести А. Красильщик.
Молодежный народный театр «Игра» (Екатеринбург) на I Всероссийском фестивале детско-юношеских любительских театров «Малая сцена» в Тюмени.
Режиссер Татьяна Павлова, художник Анастасия Шалотонова.

В Тюмени прошел первый Всероссийский фестиваль детско-юношеских любительских театров «Малая сцена». Его создатель — Светлана Ханжина, руководитель детской театральной мастерской «ТеМа», работающей с подростками на поле документального театра. Фестиваль стал событием для культурной жизни города, в котором детский театр и театр для детей — проблемная зона. В фестивальной афише организаторы объединили девять спектаклей из Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска, Челябинска, Заречного и других городов России. Если попытаться определить вектор, в котором движется детское творчество, — то это откровенный, порой жесткий разговор о том, что волнует детей сегодня, снятие запретов с табуированных тем. Помимо отношений с родителями, дети говорили о свободе, жестокости и насилии, войне и мире, детских суицидах.

Открытием фестиваля для меня стал Молодежный народный театр «Игра» из Екатеринбурга, режиссер и руководитель которого Татьяна Павлова поставила со своими подопечными повесть Анны Красильщик «Три четверти», едва ли не единственную современную российскую прозу в жанре young adult, посвященную осмыслению нашей недавней истории — того времени, на которое пришлось детство сегодняшних родителей. У Татьяны Павловой нет режиссерского образования, но есть вкус, чувство юмора и чутье к современности. Спектакль «Три четверти» уже отмечен и вошел в специальную программу «Золотой Маски» — 2020 «Детский Weekend».

На сцене создана атмосфера ушедшей в небытие эпохи 90-х, из которых автор декораций к спектаклю (она же актриса театра) Анастасия Шалотонова выхватывает один из самых ярких символов — челночные сумки. Из них сделан задник, вырезаны подарки, которые привозят главной героине родители из заграничной командировки; они — на радиоприемнике, на столе, на школьном журнале — повсюду. Время отражается в каждом явлении и событии жизни.

Килька (Алиса Гафиятуллина), Кит (Александр Коновалов). Фото — Полина Секисова

Режиссер условно делит спектакль на две части. Первая — это ностальгические 90-е. Такие, какими они видятся сейчас: 90-е снова в моде, и это находит отражение во всем — от одежды до музыки и сериалов. Новой стране почти 30 лет, и по законам цикличности пора переосмыслять эпоху, в которую выросли сегодняшние взрослые — миллениалы, или поколение Y. В спектакле молодые ребята в нелепо-карикатурных нарядах по моде 90-х выплясывают забавный танец под песню «Кара-Кум» группы «Круг», школьницы разглядывают витрины «Роспечати», где продают вафли «Кукуруку», а родители сушат меховые шапки на трехлитровых банках. Работая с текстом повести, режиссер частично купировала сюжетные линии и второстепенных героев, в диалоги добавила шуток, отчего текст начал казаться более живым, чем при чтении с листа.

По боковым порталам сцены развешаны белые листочки, все происходящее — разомкнутое пространство жизни 12-летней Ани (Алиса Гафиятуллина). На обломках страны она живет вполне благополучно: у нее есть мама, папа, бабушка и двое дедушек. На ужин у них то макароны с сыром, то котлеты (чем в то время могли похвастаться не все). Недавно у Ани умерла бабушка, родители поменяли квартиру, и ей пришлось идти в новую школу, где иногда проходят молебны, а у одноклассников нет имен — только клички. Так Аня становится Килькой. Она влюбляется в самого популярного мальчика в классе — Кита (Александр Коновалов). Система ценностей этого мира такова, что красивый Фигура (Александр Ратников) — один из главных аутсайдеров в классе, а природа популярности Кита — в умении подчинять, подавлять и запугивать. Он типичный гопник: коротко стриженый, в олимпийке и с цепью на шее, с резкими порывистыми движениями, всегда готовый к удару. Александр Коновалов, юный актер, в котором удивительным образом соединяются детскость и сильная мужская энергия, не пытается ухватить характерность. Здесь вообще все существуют мягко, без нажима, и оттого становится еще страшнее, когда эти симпатичные ребята вдруг по-детски наивно, как бы не ведая, что творят, начинают уничтожать тех, кто рядом.

Кит — Александр Коновалов. Фото — Полина Секисова

Аня только начинает познавать взрослый мир. Она уже в том возрасте, когда он перестает быть «мамоцентричным», постепенно расширяясь, но еще не включая в себя все проблемы большого мира, которые просто не поддаются осмыслению, а оттого с ужасом вытесняются — слишком страшно, пугающе непостижимо. Аня предпочитает называть половые органы «одно место», раздумывая, готова ли она когда-нибудь в будущем пойти на неприятное «это» ради того, чтоб были дети, болтая по телефону со школьной подружкой по кличке Воробей (Мария Генш) и вечерами обнимая подушку, представляя, что это Кит.

Проблемы взросления в спектакле показаны деликатно и оттенены иронической рамкой. Так, например, когда одна из одноклассниц Кильки, Сыроежка (Екатерина Хобыдова), рассказывает подружкам, что видела «одно место» брата, он тут же появляется на сцене, принимая позу античного бога, но услышав, о каких его достоинствах идет речь, стыдливо прикрывается тетрадным листком, сложенным в треугольник.

Во второй части спектакля меняются и общая интонация повествования, и отношение к ушедшим 90-м. Из безбашенно веселой ностальгии спектакль резко переключается на те самые лихие времена, где в каждом действии героев — осознание безнаказанности, вседозволенность и слепое желание утвердить собственный авторитет. Вторая часть спектакля, с одной стороны, более тихая, чем первая, лишенная внешнего изобилия, как бы очищенная от всего постороннего, с другой — жизнь главной героини ускоряется: событий становится слишком много, словно она героиня драматургического этюда «сделай хуже». У Ани умирает дедушка, первая любовь оборачивается унижением, из популярной девочки Килька превращается в изгоя, терпя сначала шутки, а потом и домогательства: мир рушится, в нем не остается ничего стабильного. Дезориентированная, еще неспособная самостоятельно разобраться в том, что такое хорошо и что такое плохо, Аня ведется на провокации одноклассников, загоняя себя в тупик полнейшего одиночества и отчаяния. Килька — жертва стаи, живущей не то по животным, не то по тюремным законам (здесь прав тот, кто сильнее; самый надежный аргумент — подавление; дети обезличены до степени отказа от имени, что, собственно, тоже свойственно зоне). То, что происходит с Аней, сегодня называется буллингом, в начале 90-х еще было травлей, но суть от этого не поменялась: мир делится на тех, кто упивается вседозволенностью, путая ее со свободой, и тех, кто от нее страдает, но в конечном итоге все они — жертвы своего времени и истории своей страны, воспитывающих детей на законах выживания.

Аня спрашивает у мамы, что делать, если нет сил плыть. И мама отвечает: «Добраться до берега».

Сцена из спектакля. Фото — Полина Секисова

Год 2019-й. Новой стране уже 28 лет. Многое ли поменялось в нашей жизни? Бедность, социальное неравенство, порождающие злость; неумение уважать того, кто рядом, особенно если он слабее; школьная система, по-прежнему строящаяся на принципе подавления личности; тотальная историческая амнезия; декриминализация домашнего насилия; ипотечная кабала — ощущение постоянной нестабильности, и как следствие — нервные срывы и агрессия. Вообще-то этот список можно продолжать довольно долго, но остается вопрос: кто мы, куда мы идем, и хватит ли нам всем сил, чтоб добраться до берега?