Служение театру составляло смысл ее жизни. Это сознавала она сама, на этом сходились ее современники, с восторгом и даже некоторым испугом. Но была она еще и живым человеком, ей хотелось любить и быть счастливой.

Судьба обходилось с ней круто, с самого рождения, когда ее, крошечную, подкинули к порогу чужого дома. Любовь приносила горе и страдания. О романах и замужествах Стрепетовой, конечно, известно. О первом, с Михаилом Кузьмичем Стрельским, в самом начале 1870-х годов она сама написала в своих записках «Минувшие дни». Он был красив, донжуан и к тому же женат. Рожденную от этого союза дочь Машу Стрепетова никогда не любила. Второй брак с Модестом Ивановичем Писаревым, человеком образованным, интеллигентным, ее другом и партнером по сцене, длился семь лет, был поначалу счастливым и во многом помог развитию таланта актрисы. Брак рухнул, когда Писарев влюбился в молодую красавицу актрису Александру Яковлевну Гламу-Мещерскую. Третий — с внуком известного историка М. П. Погодина, Александром Дмитриевичем Погодиным, заключенный на склоне лет, вызвал массу пересудов, недоброжелательных толков и был обречен с самого начала: Погодин был младше на тринадцать лет. Закончился брак трагически: безмерно ревновавший жену Погодин после очередной размолвки застрелился на пороге ее спальни. Всю жизнь Стрепетова обожала своего сына от Писарева — Виссариона (Висю, Висарю, Боечку, как она нежно его называла). Но и его жизнь оборвалась трагически: он также покончил с собой. Этого Стрепетова не узнала и вряд ли пережила бы, но это случилось после ее смерти.

Личная жизнь актеров всегда на виду. И всегда вызывает немало толков, в случае со Стрепетовой в основном недоброжелательных. Публикуемые нами материалы из «Дневника» С. И. Смирновой-Сазоновой позволяют взглянуть на нее непредвзято, с максимальной долей сочувствия.

Софья Ивановна Смирнова-Сазонова (1852 — 1921) была писательницей, печататься начала рано: в 1870-е годы на страницах «Отечественных записок» были опубликованы ее романы народнического направления, затем сотрудничала в газете «Новое время», пробовала свои силы и в драматургии, ее пьесы: «Сообщники», «Муравейник», «Девятый вал» — шли на сцене. Но главным, лучшим созданием Смирновой-Сазоновой является ее «Дневник», который она вела с 1878 года и до смерти. Начало записей совпало с замужеством С. И. Смирновой (такова ее девичья фамилия) с актером Александринского театра Николаем Федоровичем Сазоновым (1843 — 1902). Уже широко известный актер ввел жену в круг театральных интересов. Так страницы «Дневника» отразили события не только общественной, литературной, но и театральной жизни. П. А. Стрепетова сразу же попала в поле зрения Смирновой-Сазоновой.

Сазонов ставил спектакли с ее участием в Собрании художников в конце 1870-х годов. Скорее всего он, обладавший значительным весом в труппе, был инициатором ее приглашения в Александринский театр в конце 1881 года. До этого Смирнова-Сазонова видела Стрепетову мало: во время одного из ее «благополучных» приездов в Петербург с Писаревым в 1880-м и летом 1881 года в Ялте, уже тоскующую о нем, еще неотчетливо понимающую, что же задерживает приезд туда мужа.

Жизнь в Москве стала невыносимой. Стрепетова оставила Театр А. А. Бренко (Театр близ памятника Пушкину), на сцене которого они вместе блистали, покинула все еще любимого Писарева. Императорская сцена приняла ее неласково, почти враждебно. Смирнова-Сазонова стала свидетельницей театральных триумфов и неудач Стрепетовой (что составляет тему особого разговора), ее личной жизни. В «Дневнике» Смирнова-Сазонова в непосредственной манере как очевидец событий рассказывает о тяжелом состоянии Стрепетовой, ее раздражительности, нервозности. Видно, какое отчаяние актрисы стоит за этим. Ее гложет горечь разлуки, ревность, пугают житейские обстоятельства: безденежье, равнодушие товарищей по службе, постоянные неурядицы с дирекцией.

Записи Смирновой-Сазоновой дают дополнительные штрихи к портрету великой русской трагической актрисы. Стрепетова принадлежит к числу актеров-исповедников, актеров, раскрывающих душу зрительному залу. Личное, сокровенное не только сказывалось на ее творчестве, но и поднимало его на трагическую высоту.

1880

29 февраля. У Суворина спектакль, играют «Доходное место» […]. Стрепетова уехала после спектакля, муж ее, Писарев, мужчина солидных размеров, ужинал с нами за одним столом.

1881

11 мая. Встретила на набережной (Ялты. — Л. Д.) Стрепетову; она очень плоха, пьет кумыс, по 3 рюмочки в день.

31 августа. Стрепетова, Островцева и Фридлянд проводят со мной последние часы моего пребывания в Ялте. Стрепетова всплакнула, но держит себя сурово. «Я, — говорит, — буду писать вам…» Она опять пошла на балкон, плачет.

1882

5 августа. Получила отчаянное письмо от Стрепетовой, она все терзается, просит научить ее, как жить, и письмо велит сжечь.

28 августа. От Стрепетовой письмо, чтобы я искала ей квартиру: тон его мне не нравится, чересчур по-генеральски. Она слишком часто повторяет, что не верит в мои чувства.

25 сентября. Стрепетова приехала из Ялты. От кумысу растолстела. Напоила ее чаем и повезла квартиру искать. Ничего подходящего не нашли, только измучились.

[…] В Москве Стрепетова вступила в переписку с мужем, который ответил ей только на первое письмо, а потом не отвечал. Предлагала ему видеться с сыном, но он не пожелал, сказавшись уехавшим из города, и просидел под домашним арестом. А сын рвался к нему, увидев знакомые дома на Тверской, думал, что его везут к отцу, а когда мать привезла его в меблированные комнаты, расплакался и не хотел идти. Мать спросила, не хочет ли он, чтобы она написала отцу и позвала его к ним. Он обрадовался — «напиши!» и перо ей принес. Потом спрашивает: «Отчего отец не идет?» — «Оттого, что он нас знать не хочет». После ответа как воды в рот набрал и об отце ни слова! Имени его не упомянул. Самолюбив страшно.

3 октября. Стрепетова говорит опять, что не верит мне. Разбирала при мне свой сундук, показывала бумажник Стрельского и мундштук Писарева, потом, хлопнув по связкам писем, объявила: «От двух любовников». Вынимала свои венчальные свечи, стихи, переписанные рукой Писарева, еще кое-какие тяжелые воспоминания.

15 ноября. Была у Стрепетовой. Она рассказывает мне содержание пьесы, которую ей вчера читал Соловьев. Ей очень нравится, что в 5 акте надо сходить с ума и стреляться.

1883

15 января. Стрепетова получила от Потехина письмо, в котором ей отказано от бенефиса на том основании, что бенефис дается тем, кто работал и создавал роли. Поскакала объясняться сама, плакала, наговорила Потехину резких вещей и вернулась домой в исступлении. Увидела детей, говорит: «Хоть бы они умерли что ли! Или отравились бы! Ну тот мал (указывая на Висю), а эта-то (Маня) могла бы сама отравиться». Просто, кажется, зарезать их готова. Вися, услыхав это, говорит: «Мама, дай мне олова!»

Стрепетова хотела сгоряча писать в дирекцию прошение, чтобы ее уволили, но я увела ее к нам. Плачет тут, лицо искаженное, больное, жалко смотреть на нее.

28 февраля. Чистый Понедельник. Все почти актеры у Варламова на капусте. […] Савина рассказывает Николаю, как она ходила за Стрепетовой, когда та лежала в родильной горячке. «Девять дней я от нее не отходила. Кроме меня да пьяной кухарки около нее никого не было».

9 марта. Ленский чуть не выгнал Стрепетову от Варламова, когда она стала ходить каждый день и держать себя, по словам Варламова, как солдатка, да и то нетрезвая; садилась к мужчинам на колени, звала Варламова Котечкой, Ленского Сашкой, не имея на то никакого повода, так как они говорили ей — Вы, Пелагея Антиповна. В последний свой визит она кинула на стол пятак, требуя, чтобы послали ей за булкой, говоря, что это не дом, а трактир, и, наконец, наговорила Варламову таких дерзостей, что Ленский не вытерпел и, ударив кулаком по столу, велел ей замолчать. «Здесь не трактир, а семейный дом, а вы держите себя как в трактире». И наговорил ей таких вещей, что она, шатаясь как пьяная, вышла и сейчас же уехала. Тут были Стремлянова, Шуберт и др. И ни одна душа не приняла ее сторону.

16 марта. Вечером сидели у нас Стрепетова и Крылов. Стрепетова не может слышать имени Ленского и, рассказывая об истории у Варламова, всех винит, а себя считает правой. По лицу у нее красные пятна, она называет актеров лакеями и непечатными словами, говорит, что она горда и ни к кому не лезет, а все лезут к ней.

20 марта. Была Стрепетова, днем и вечером. С Варламовым она помирилась, сама просила у него извинения, потом была у Шуберт на именинах. Николай с ней едва говорит, его все в ней злит, вроде, например, того, что Савину приглашают на концерты за хорошенькое личико и за туалеты, а ее за талант. […] Стрепетова посадила меня играть, а сама разгрустилась о муже.

28 марта. От Корша Стрепетова случайно узнала, что Писарев именье заложил, чтобы съездить с Гламой в Крым. А в это имение вложено 9 тысяч трудовых денег Стрепетовой.

20 сентября. Была у Стрепетовой. Она сидит с завязанным горлом; на этой неделе должна была выступать в «Грозе», отложили до будущей недели. Маша ее — вылитый Стрельский: ходит в гимназию Оболенской […] Писарев не дает жене второй закладной на имение, отговариваясь тем, что не знает, где бумаги… Глама рассказывает, что она с Писаревым каждый месяц посылает Стрепетовой деньги на содержание детей. Стрепетова все крепилась, когда ей рассказывали за кумысом о житье-бытье ее мужа с Гламой, но тут не вытерпела, сказала, что она стерва.

1884

15 марта. Стрепетова была. Страшная опять стала, желтая, худая. Постом ездила в Москву по делам, была у свекрови, все старое и всплыло. Муж ее в переписке с детьми, и если что нужно передать ей, передает через детей; так он просил их сказать матери, что долг ей скоро заплатит, принят на казенную сцену. Стрепетова думала, что на петербургскую, и написала ему, чтобы он не лишал ее куска хлеба, что тогда ей придется уйти.

24 апреля. Стрепетова была постом. У нее несколько раз был Писарев, просил позволения повидать детей. Первый раз она ушла из дому, во второй раз приняла сама — встретила просто: «Здравствуй, голубчик!» И поцеловала. Он сконфузился, ждал совсем не того, сцены или истерики. И все следующие разы она принимала его так же. После его ухода рыдала, а при нем была спокойна.

26 ноября. Была Стрепетова. Ее ненависть к Савиной растет. Последнее время она не бывает у Сувориных, потому что там хвалят Савину. Во всех своих неприятностях она винит ее.

5 декабря. Стрепетова школит свою Марью. За то, что она принесла тройку по истории, посылает ее обедать на кухню. В этот день Стрепетова вернулась, раздраженная неприятностями с начальством, и все обрушилось на Машу. «Началась высшая школа, — говорит Анна Ивановна. — Она вернулась с целыми зарядами педагогики. И все это выпалила в Машу. По счастью, к кухарке гостья пришла, так мы направили ее гнев туда. Она полетела на кухню и выгнала гостью». Анна Ивановна говорит, что она не видывала женщины, до такой степени ни к чему, кроме сцены, не способной.

1886

6 декабря. Стрепетова года 2 или 3 не была у нас, вдруг приехала. Николай самым наивным тоном спрашивает, отчего она не играет Татьяну Репину. Она рассказывает, как жила летом у Сувориных, как они с Анной Ивановной чуть не каждый день ссорились. Теперь, когда Суворин отдает роль Савиной, она сказала Анне Ивановне: «Ваш муж подлец!» Та вскочила: «Ну, уж это слишком!» Жалуется на свою Марью, которая и ленива, и тихоня.

13 декабря. Отдала визит Стрепетовой. Она сидит с намазанным иодом и завязанным горлом. Поссорилась с Висей и послала его к черту за то, что он сказал, что он ее и Машу любит одинаково.

1887

10 января. Стрепетова была. Сверх ожидания, никого не ругала. Муж два раза водил ее [за нос], не отнимая надежды, что, может быть, он к ней вернется. Бывал у нее, виделся с сыном. Услыхав раз, что он болен, она сама привезла к нему больного ребенка, но муж оказался здоров, а с Висей сделался истерический припадок. Теперь она просила мужа прекратить свои посещения. Говорит, что любовь к нему совсем убита.

7 сентября. Стрепетова опять прибегает к Николаю насчет помещения своих капиталов. У нее 35 тысяч. […] Ругает Машу. Нашла в старом календаре письмо ее к подруге о любви и об юнкерах. Но больше всего ее сразили не юнкера, а то, что в письме говорилось о благородном и идеальном папе, т. е. Писареве. Стрепетова за это пробрала свою «мерзавку», напомнила ей, что ее отец, т. е. Стрельский, бросил ее, как котенка, что кабы не она, т. е. мать, Машка давно бы была в воспитательном доме, что Писарев ее усыновил только потому, что она приказала ее усыновить.

1888

13 ноября. Надежда рассказывала про Стрепетову, как та Савину иначе никак не зовет, как подлая и стерва. Стрепетова посылала Висю к отцу просить, чтобы он за мать заступился. Тот сделал все, что мог: отказался играть с Савиной в «Грозе». Когда Потехин сказал Стрепетовой, что ее директор не любит, она на это: «Я и не собираюсь к нему в любовницы. Мне надо, чтобы меня публика любила».

Раз в карете она вдруг хватает Левкееву за руку и говорит: «Что я — дьявол, черт или женщина?» Да не говорит, а кричит. Левкеева упрашивает ее быть потише, хочет от греха вылезать из кареты.

1891

1 мая. Стрепетовой 43 года, она вышла за 28-летнего Погодина. Вся родня, в том числе Тертий Иванович Филиппов, в отчаянии. О своей свадьбе они объявили родне так: молодой Погодин ввел за руку сияющую Стрепетову: «Поздравьте! Это моя невеста, или, лучше сказать, жена, потому что она беременна». Те так и окаменели и четверть часа с мыслями собраться не могли. Стрепетова при всех бросается на шею к родне своего мужа и называет ее «милый дядюшка!» Пишет из Крыма письма, точно 18-летняя институтка: «Когда-то я увижу мою милую Лиговку». Говорят, что Висаря, когда она представила ему своего жениха, сначала фыркнул — не поверил. Потом, увидев, что это серьезно, сказал ей будто бы: «Нет тебе моего благословения».

1893

3 февраля. Стрепетова сумасшествовала на похоронах застрелившегося мужа. На выносе тащила по полу свою шубу за рукав, повязалась платком, как селедочница. За обедней кидалась на гроб и кричала на всю церковь.

Дача в Ялте куплена на общие средства, жены и мужа, на имя мужа, т. е. Погодина.

1897

24 февраля. Были с Любой у Стрепетовой. Застали ее в исступлении, с желтым, как лимон, лицом… Пока ее стряпуха подает нам чашки для чаю, она гремит монологи: «Разве это люди? Это скоты! Разве с ними можно как с людьми обращаться!» Я сижу в беспокойстве, думаю, как ответит ей баба каким-нибудь площадным ругательством, но та с равнодушным лицом расставляет чашки. После прислуги Стрепетова стала ругать «хайку» — Анненкову-Бернар. Подлая, такая-сякая, любовника обирает. Взяла себе старого Писарева, чтобы он возил ее за границу. Тащит с него последнее. А тот, старый дурак, запутался в долгах, да еще у нее же, у жены, то есть у Стрепетовой, денег на свою любовницу занял. Трудно сказать, чего она ему больше не прощает: хайку или то, что он у нее взял для Хайки тысячу рублей. Раз Анненкова сунулась было к ней в уборную, чтобы выразить ей свой восторг от ее игры. Стрепетова встретила ее сурово: «Что вам угодно?» — «Я пришла взглянуть на вас, чтобы высказать вам, как я…» — «Вы желаете видеть, как я одеваюсь? Какая у меня юбка? Вот у меня юбка шелковая, вот смотрите! (поворачивается перед ней), корсет атласный, чулки шелковые, туфли от Оклера, 25 рублей. Вот и подвязки! Хотите мои подвязки посмотреть? (Поднимает юбку)».

Другая бы ушла, но хайка не падает духом. «Какой у вас прелестный сын!» — «Да, ничего, недурен» — «У него такая чистая, светлая, честная душа!» — «Да, мать у него не стерва и не подлая, так ему не в кого подлецом быть».

Раз в Ялте Стрепетова ела в павильоне мороженое… Тут же, за другим столиком сидел Писарев с Анненковой. «Хайка» вдруг встала и, облокотившись на его стул или даже ему на плечо, приняла грациозную позу. Стрепетова представляет, какую именно. «Смотрите, мол, как мы друг друга любим». — Этого Полина не снесла. «Модест Иванович, — окликнула она Писарева, — Что же вы не идете к нам? Мы, кажется, с вами старые, даже очень старые знакомые». Толстый, громоздкий Писарев, весь красный от смущения, должен был пересесть к ним и оставить свою даму. Хайка исчезла.

1898

19 января. Смотрели «Отравленную совесть». В ложе с нами сидела Стрепетова и во время действия ругала Яворскую, а в антракте Писарева. Яворскую за игру, Писарева за то, что не позаботился о документах своего сына и теперь, когда надо, ввиду воинской повинности, удостоверить, что он единственный сын у матери, ни из каких бумаг не видно, что он ее сын. Стрепетова несколько раз с негодованием повторяет, что он мерзавец.

8 апреля. По поводу Бравича и Комиссаржевской был у нас со Стрепетовой горячий спор. Она называет Комиссаржевскую лицемеркой. «Зачем скрывает, что Бравич ее любовник?» Она ничего не скрывает, каждый день принимает его, но любовник ли он ей, мы этого не знаем. «Вся Вильна знает». — «Да вы чего же хотите, Полина Антипьевна? Чтобы она всем представляла его: „вот, позвольте вас познакомить, это мой любовник?“» Но Полина стоит на том, что она никогда своих любовников не скрывала и всем открыто называла их. Она никого не обманывала. «Да, я живу с ним!» — это она с гордостью объявляет. Скрывать своего любовника — это в ее глазах все равно что прятать чужую ложку. Она хочет гласности.

3 июня. В город я не попала. Приехала Стрепетова. Она в первый раз рассталась с сыном, который уехал в Константинополь, и страшно тоскует. Спит в его тужурке, гладит ее, говорит ей ласковые слова. Три месяца одиночества пугают ее.

1902

15 апреля. Ездила к Стрепетовой. Там все то же! война с прислугой. Прислуга нагрубит ей, она позовет дворника и выгонит ее. Нового только одно: она не нахвалится Машей. Маша теперь у нее примерная дочь. С Рождества она у нее в милости. Марья чудесная девушка.

«Она мне на праздниках начала нравиться». Маша на Святки и на Пасху приезжает из Нижнего, чтобы исполнить при матери обязанности сиделки и прислуги. Это ее отдых. Висаря уехал с товарищем к нему в имение, под Москвой. К Пасхе должен был вернуться, но прислал телеграмму, что не может быть. Полина с ума сходила. Ей представлялись разные ужасы, что он заболел там, что его арестовали. Нынче с курьерским он вернулся и завалился спать.

17 ноября. Стрепетова у нас обедала. Ее Боечка в театре, так она бежала от одиночества к нам. Вчера она в концерте, где сама участвовала, узнала о смерти Стрельского. Перекрестилась, сказала «упокой, господи, его душу и прости ему его прегрешения» и осталась равнодушна. Я спросила: «Какой это Стрельский? Тот, который у нас играл?» — «Да, Марьин отец».

1903

24 августа. У Стрепетовой рак. Мы с Любой у нее. Она лежит в лечебнице Красного Креста на Бронницкой. Когда мы вошли, она дремала. К нам вышла Маша, которая целые дни проводит у нее и только на ночь уходит ночевать в меблированные комнаты. Она, затворив дверь в комнату больной, села с нами в коридоре. Полина заболела в Севастополе. Ее мучила боль в животе и, кроме того, странное ощущение, что у нее там катается горошинка. Доктора определили рак и посылали ее за границу делать операцию. Но она к чужим ехать не пожелала. Дала телеграмму Висаре. Он приехал из Константинополя и повез мать в Петербург, где Павлов тридцать первого июня сделал ей операцию. У нее была опухоль в желудке величиной с яйцо. Ей сказали, что это не рак. На самом деле это ей смертельный приговор. Павлов еще не знает, как пойдет болезнь. Если опухоль будет разрастаться медленно, то Полина может прожить год, два, три. Но может пойти и быстрее. Сейчас Павлова нет в Петербурге, он вернется к десятому сентября и до тех пор просил Полину не выписываться. Она рвется к сыну в Константинополь, но качка на море может быть для нее гибельной. Поправляясь после операции, она чуть не испортила дело. Сама прописала себе кефир и поплатилась за это жестокой рвотой и ухудшением. Висаря пробыл тут с ней дней двенадцать; теперь осталась Маша, которая взяла отпуск до восьмого сентября. […]

Ее мечта уехать к своему Боечке, пожить с ним. Нынче она получила от него письмо. Он ее успокаивает, что никакой опасности для русских в Константинополе нет, все это раздуто газетами. Пришел Писарев, недавно вернувшийся из-за границы. Он в этом году выходит на пенсию.

12 сентября. Надя была у Стрепетовой. Та первое время в больнице всем восхищалась, а теперь все ругает. И сестры негодные, и повар скверно кормит. Студень ей такой подали, что она его выплюнула и велела отдать свиньям. Захотелось ей ухи. Послала «Марью» купить ей живую форель, полтора целковых дала.

— И знаешь, Надя? она обманула мои ожидания.

И форель ее не удовлетворила. Дочь она все время ругает.

— Это упрямый бык. Да разве от Стрельского может быть путное?

Павлов сказал Марусе, что, если ее отпуск кончился, она может ехать на службу, потому что болезнь Стрепетовой может затянуться до бесконечности. Маруся послезавтра уезжает. Просила у Нади семь рублей взаймы. У матери не хочет просить, потому что та сейчас потребует отчета, куда потратила деньги.

13 сентября. Стрепетовой опять худо. Маруся не уехала, ее просили остаться.

6 октября. Варенька рассказывала актерам, что Стрепетова говорила ей про Савину: «Если я буду умирать, и эта стерва захочет прийти ко мне, не пускай ее». Но стерва пришла, и умирающая Стрепетова все ей простила и сама просила у нее прощения.

7 октября. Хоронили Стрепетову. На вынос мы с Любой опоздали. Когда мы подъехали к больнице, гроб уж стоял на дрогах и колесница тронулась. Никогда в жизни я не встречала столько покойников, как в это утро. Пока мы ехали до Технологического, нам то и дело попадались на улице дроги с гробами. Видно из больницы таскают бедняков пораньше утром, когда мало публики на улицах. Похороны все бедные, желтый гроб без провожатых, или два-три человека идут за гробом, и тут же на дрогах возница сидит.

За похоронной процессией шло не много народу. Выносили в девять часов, для Петербурга это рано. Шли актеры, и то дорогой исчезали. Идти пешком от Технологического до Лавры немного охотников. У одних репетиция, другим есть хочется. Надя сделала весь конец и, конечно, к вечеру слегла. Она шла с Анной Ивановной Сувориной и с сестрой милосердия, которая ходила за Стрепетовой. […]

На углу Знаменской свернули из процессии мы с Любой. Позавтракали, отдохнули и поехали в Лавру. Небольшая церковь Благовещения полна битком. […] Конец обедни и отпевание стояли уже на лестнице. На всех ступеньках расположились дамы. Минутное появление Варламова развеселило их, как в театре. Пошли шептаться, смеяться, показывать глазами на него. Любопытная праздная публика оттеснила от гроба даже Марусю. Дочери не давали проститься с матерью, лезли на катафалк, чтобы посмотреть на покойницу. Варламов, чтобы на него не глазели, ушел в алтарь. Ко мне подошел Тинский и расспрашивал, бывает ли у нас кто-нибудь после смерти Николая или мы живем замкнуто. К могиле мы пробраться не смогли. В узких проходах, по мосткам теснилась такая толпа, что и думать нечего пробиться через нее. Мы забрались на чью-то могильную плиту и оттуда из-за решетки слушали певчих. Говорят, что Толиверова-Пешкова говорила речь, мы ничего не слышали. Мы пошли с Любой на свои могилки. Встретили там Варламова, который пришел поклониться Коле. Хотели взглянуть, где положили Стрепетову, но толпа не расходилась. Мы так и уехали, не видя ее могилы.

12 октября. Писарев тоскует, лежит в пустой комнате, да еще плохо освещенной: горят только свечи… О смерти Стрепетовой он до сих пор не знает. Даже когда Висаря проговорился при нем и сказал «покойная мама», он заметил только: «Как он привык к мысли, что она умрет, он называет ее покойной».

21 октября. Вчера Писареву сказали о смерти Стрепетовой.

ПРИМЕЧАНИЯ

Публикуется по: С. И. Смирнова-Сазонова. Дневник // Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН. Архив С. И. Смирновой-Сазоновой. Ф. 285

1880

29 февраля. Речь идет о домашнем любительском спектакле у Сувориных. Пьесу А. Н. Островского ставил Николай Федорович Сазонов (1843–1902), актер Александринского театра (1863–1902). Далее: Николай.

Суворин Алексей Сергеевич (1834–1912) — публицист, театральный критик, драматург. Был другом Стрепетовой и апологетом ее творчества, много писал о ней, превозносил ее стихийно-эмоциональный, самородный талант.

Писарев Модест Иванович (1844–1905) — провинциальный актер, в 1880-м г. играл в Театре близ памятника Пушкину (театре А. А. Бренко), с 1885 г. — в Александринском театре.

1881

11 мая. В конце успешного сезона в Пушкинском театре (театре А. А. Бренко) Стрепетова с сыном уехала в Ялту, где поселилась у самого моря. Слабое здоровье актрисы было подорвано не только работой, но и изнурительной тревогой о муже, М. И. Писареве, который пока по неизвестным ей причинам не поехал вместе с ними и все откладывал приезд.

31 августа. Островцева, Фридлянд — ялтинские знакомые.

1882

25 сентября. Муж — М. И. Писарев. Сын — Виссарион Модестович Писарев (Вися, 1877–1917). В Москве мальчик жил вместе с отцом и бабушкой в квартире Писаревых в Штатном переулке. Далее: Вися, Висаря, Боечка.

3 октября. Стрельский (Третьяков) Михаил Кузьмич (1844–1902), первый муж Стрепетовой, провинциальный актер, в 1880–1882 гг. служил в Александринском театре.

15 ноября. Пьеса — пьеса Н. Я. Соловьева «Бездольная», героиня которой была несчастлива в браке и кончала самоубийством.

1883

15 января. Потехин Алексей Антипович (1829 — 1908) — драматург, начальник репертуарной части императорских театров.

Маня — Писарева Мария Модестовна (1871 — ?), дочь Стрепетовой и Стрельского, считалась незаконнорожденной, поскольку ее родители не были обвенчаны, была удочерена Писаревым.

28 февраля. Варламов Константин Александрович (1849–1915) — артист Александринского театра (1875— 1915).

Стрепетова и Савина служили одновременно в антрепризе П. М. Медведева в Казани в сезоне 1871/1872 гг. Стрепетова не вспоминала о внимании Савиной, но, напротив, подчеркивала свое доброе к ней отношение: «Я приехала в Казань со Стрельским познакомилась с Ал. И. Шуберт и М. Г. Савиной… я была беременна. Савина тоже была в интересном положении, но у нее произошел фосскуш, а я благополучно доносила до конца… Бывши в таком же положении, я особенно любовно относилась к новой знакомой, молоденькой больной женщине, и стала ходить к ней ежедневно, пока она не поправилась и не начала играть» (см.: Стрепетова П. А. Минувшие дни // П. А. Стрепетова: Жизнь и творчество трагической актрисы. Л.; М., 1959. С. 266). М. Г. Савина писала об этом так: «Стрельский жил со Стрепетовой, которая была беременна и могла начать играть только в половине января… Доктор и акушерка (лечившие меня) сообщили мне по секрету, что вряд ли она перенесет роды… Мне было страшно жаль ее, и я еще чаще стала навещать ее» (см.: Савина М. Г. Горести и скитания. Л., 1983. С. 82–83).

…у Варламова на капусте… — В воскресенье 27 февраля завершалась Сыропустная неделя (по другому календарю — масленица). 28-го начинался Великий пост. Чистый Понедельник — первый Понедельник Великого поста.

9 марта. Ленский Александр Павлович (1847-1908), в 1882-1884 служил в Александринском театре.

28 марта. Корш Федор Адамович (1852–1923) — московский антрепренер.

…Писарев именье заложил… — Кипелово, подмосковное имение Стрепетовой и Писарева.

Глама (урожд. Барышева, по сцене Глама Мещерская) Александра Яковлевна (1859 — 1942), актриса, гражданская жена М. И. Писарева.

1884

26 ноября. Савина Мария Гавриловна (1854-1915), актриса.

5 декабря. Анна Ивановна — А. И. Суворина (урожд. Орфанова) (1858-1936) — вторая жена Суворина.

1886

6 декабря. «Татьяна Репина» — комедия А. С. Суворина. Премьера в Александринском театре состоялась 11 дек. 1888 г. Репину играла Савина.

1888

13 ноября. Левкеева Елизавета Ивановна (1851–1904) — актриса Александринского театра (1871–1904).

Надежда — Смирнова Надежда Ивановна (1860-1906) — актриса, сестра Смирновой-Сазоновой.

1891

1 мая. Погодин Александр Дмитриевич (1863 — 1893) — ревизор департамента железнодорожной отчетности, внук известного историка Михаила Петровича Погодина (1800 — 1875).

Филиппов Тертий Иванович (1825 — 1899) — в молодости литератор, член молодой редакции «Москвитянин», друг А. Н. Островского, в 1889-1899 государственный контролер, дядя А. Д. Погодина.

1893

3 февраля. …на похоронах… — А. Д. Погодин застрелился в январе 1893 г. на пороге спальни Стрепетовой. А. С. Суворин записал в «Дневнике»: «София Ивановна (Смирнова-Сазонова) рассказывала, что муж, то есть этот покойник, ревновал ее к Писареву, с которым она развелась, и, вернувшись с Кавказа, где она гастролировала, говорила: „Меня пришли встречать оба мужа, и я не знала, к кому из них ехать“. В обществе она вела себя с ним странно: то начинала к нему ласкаться, то говорила: „Ты дурак, ты ничего не понимаешь и потому лучше молчи“. То и другое его смущало». (Дневник Алексея Сергеевича Суворина. М., 1999. С. 95).

1897

24 февраля. Анненкова-Бернар Анна Павловна (наст. имя и фам. Анна Бернард, по первому мужу Дружинина, по второму — Борисова; 1859, по др. свед. 1864 — 1933) — прозаик, драматург, актриса, гражданская жена Писарева.

1898

19 января. «Отравленная совесть», драма А. В. Амфитеатрова.

Яворская (урожд. Гюббенет, в замужестве Барятинская) (1872 — 1921), актриса, в это время ведущая актриса Малого (Суворинского) театра.

8 апреля. Бравич (Баранович) Казимир Викентьевич (1861 — 1912) — актер.

Комиссаржевская Вера Федоровна (1864 — 1910) — актриса.

1902

15 апреля. Маша… приезжает из Нижнего — М. М. Писарева преподавала во Второй женской гимназии Нижнего Новгорода.

1903

24 августа. Павлов сделает операцию — Павлов Евгений Васильевич, лейб-хирург, главврач Хирургической больницы при Александровской общине сестер милосердия.

6 сентября. Полина собирается к сыну в Константинополь… В. М. Писарев служил в Константинополе в русском посольстве.

6 октября. Варенька — портниха и костюмер Александринской труппы.

7 октября. Тинский — Тинский Яков Сергеевич (1862 — 1922) — актер Театра литературно-художественного общества (Суворинского театра).

Февраль 2001 г.