«Любовь к трем апельсинам. Венеция Казановы — Петербург Дягилева». Выставочный проект Санкт-Петербургского музея театрального и музыкального искусства в рамках XIII Международного фестиваля искусств «Дягилев. P. S.».
Шереметевский дворец — Музей музыки.
Куратор и художественный руководитель проекта Наталья Метелица, сокураторы Ирина Климовицкая и Ольга Краева, приглашенный куратор выставки Аркадий Ипполитов.
Дизайн Юрий Сучков.

Петербург и Венеция — что называется, match made in heaven. Два города на воде, окутанные легендами и, иногда кажется, в них и существующие по большей части. Необыкновенно популярные в культурном пространстве. Источники вдохновения. Разве что — в Петербурге его герои жили, а Венеция манила и оказывалась местом последнего приюта.

К юбилею Клима, режиссера и драматурга

У Клима, говорят, юбилей. То ли 70, то ли 120 (разные ходят слухи). Хотел написать по этому поводу что-то умное. Про Подвал. Но на полдороге вдруг вспомнил, как год примерно назад моя младшая дочь Соня приходит утром на кухню и говорит: «Знаешь, папа, мне сейчас приснился сон, что ты, папа, ученый и пишешь какую-то научную работу»...

«Галерея».
Цирк Machine de cirque (Канада).
Режиссер Оливье Лепин.

Спектакль канадского цирка Machine de cirque можно было бы назвать не «Галерея», а «Манифест». Редко когда встретишь настолько точное соответствие того, о чем говорится, и того, как это делается. Речь в представлении автора и режиссера Оливье Лепина (Olivier Lépine), созданном в сотрудничестве с художественным руководителем Винсеном Дюбэ (Vincent Dubé), идет об искусстве, о том, что это такое и зачем оно нужно. Мысль, к которой актеры приводят нас в конце, не нова: настоящее искусство — это азартное и свободное самовыражение. Однако звучит она свежо и убедительно, поскольку именно такое самовыражение мы и наблюдаем в течение полутора часов, которые идет спектакль.

«Гуинплен. Погружение». По мотивам романа В. Гюго «Человек, который смеется».
«Тотальный театр» (Алматы).
Режиссер Антон Зайцев, художник Айгерим Бекмухамбетова.

Роман Виктора Гюго в «Тотальном театре». Звучит. Звучит пафосно, будто бы «Тотальный театр» — это алматинский мюзик-холл, и в него ходят дамы в вечерних платьях поплакать над «Отверженными». Спектакль «Гуинплен. Погружение» по роману «Человек, который смеется» можно тоже обозначить своего рода мюзиклом. Только вместо громады мюзик-холла здесь уютный зал на 150 человек, а вместо оркестра — небольшой кавер-бэнд, объединяющий песни Пугачевой, Киркорова, Ваенги и группы «Ленинград». Слишком громко для мюзикла? Ок, пусть будет кабаре, в котором жестоко играют с ожиданиями от материала, перемалывая их в постмодернистской мясорубке.

«Сурский рубеж». Е. Иванова-Блинова.
Чувашский театр оперы и балета (Чебоксары).
Дирижер Никита Удочкин, режиссер Ирина Гаудасинская, художник Елисей Шепелёв.

Один из старейших музыкальных форумов России — XXXII международный оперный фестиваль имени М. Д. Михайлова — прошел в этому году в обновленном формате, под руководством молодого креативного директора театра Андрея Попова. По традиции фест начинался с премьеры, но если прежде речь шла об очередной постановке какого-нибудь репертуарного хита, выполненной своими силами или, изредка, приглашенными из столиц режиссерами, то в 2022 году театр заказал петербургскому композитору Екатерине Ивановой-Блиновой новую партитуру и открылся мировой премьерой оперы «Сурский рубеж». Спектакль поставила в Чебоксарах Ирина Гаудасинская — внучка знаменитой оперной певицы Ирины Богачевой и режиссера Станислава Гаудасинского. Автором стихотворных текстов выступила Иванова-Блинова, опираясь на либретто Карины Шебелян (это она написала либретто к популярнейшему мюзиклу Евгения Загота «Винил», идущему сегодня в нескольких театрах). Оформил постановку художник Елисей Шепелёв.

Каждый год в ноябре зрители в Старой Руссе и Великом Новгороде погружаются в творчество Федора Достоевского. Международный театральный фестиваль его имени проходит здесь уже тридцать лет. В этом году смотр спектаклей, поставленных по произведениям писателя, состоялся в 26-й раз.

В первые годы существования фестиваля его программа собиралась из камерных спектаклей, которые игрались в Старой Руссе. Это место было особым для Достоевского — здесь он проводил счастливые летние месяцы со своей семьей, здесь писал романы «Бесы», «Подросток» и «Братья Карамазовы» (сама Старая Русса стала прототипом городка, где разворачиваются события романа), здесь обрел единственный собственный дом, ставший после смерти писателя его музеем. Поэтому неудивительно, что именно Старая Русса стала местом, где зародилась идея фестиваля.

В ноябре в Театре «Мастерская» прошел V театральный фестиваль «Школа. Студия. Мастерская», программа которого была насыщена показами эскизов режиссерской лаборатории, лекциями и спектаклями из разных городов России, поставленными учениками Григория Михайловича Козлова. Об одном из таких спектаклей, созданном по культовому роману Габриэля Гарсиа Маркесу «Сто лет одиночества» в Абхазском государственном русском театре драмы им. Ф. А. Искандера, сегодняшний текст Ирины Селезнёвой-Редер.

О гастролях театра «Около дома Станиславского»

18 и 19 ноября на сцене Театра «На Литейном» прошли гастроли московского театра «Около дома Станиславского». Труппой Юрия Погребничко были сыграны две постановки — «Школа для дураков» и «Сторож».

Главный герой романа Саши Соколова «Школа для дураков» — ученик специальной школы, болеющий неназванной болезнью, из-за которой у него нарушено ощущение времени, а самого себя он воспринимает как двух отдельных личностей, между которыми идет бесконечный диалог, иногда превращающийся в сплошной набор слов. В «Школе для дураков» Погребничко внимание сосредоточено на парадоксально устроенных сознании и подсознании главного героя, в программке названного Мальчиком (Илья Окс).

«БЕСприданница». А. Н. Островский.
Театр имени Моссовета.
Режиссер Евгений Марчелли, художник-сценограф Игорь Капитанов.

Мир, в котором негде распахнуться цыганской душе Ларисы Дмитриевны, явлен сразу. В сером и беспросветном пространстве столовой удушающе пахнет пельменями, люди едят, пьют, ведут бестолковые разговоры и ни о чем другом не ведают, словно обеденный перерыв затянулся на целую жизнь.

На фоне скучных одноцветных лиц, впрочем, вполне довольных своей судьбой, Лариса (Анастасия Белова) — почти фрик, диковинное существо. Познавшая другую жизнь в страсти с Паратовым (Станислав Бондаренко), она восстает против прежнего мира, транслируя свое недовольство каждым движением и словом. В ней совершенно нет смирения или какой бы то ни было надежды на успокоение в браке с Карандышевым (Антон Аносов), она чувствует свою обреченность физически. Доведенная несчастной любовью до экзальтации, истерики и безумия, Лариса предстает женщиной на грани нервного срыва, который вот-вот случится.

«Пётр и Алексей». Д. Мережковский.
Театр на Литейном.
Режиссер Сергей Морозов, художник-постановщик Анна Лаврова.

Лаконичный и жуткий спектакль. Хроника гибели царевича Алексея как катастрофа, навсегда изменившая ход истории российского государства. Вернее, даже предопределившая его. Казалось бы, бери да топи зрителя в безысходности с первой секунды действия. Но не тут-то было. Начинается «Пётр и Алексей» позитивней некуда.

«Поцелуй. Конармия». И. Бабель.
Театр на Таганке.
Режиссер Денис Азаров, сценограф и видеохудожник Николай Симонов.

В Театре на Таганке выпустил спектакль Денис Азаров, уже поработавший с труппой театра пару лет назад над современной версией «Снегурочки» Островского. Та крупномасштабная и разноцветная работа теперь кажется свидетельством из прошлой жизни — столько в ней веселья, размаха, ерничества. Нынешний спектакль противоположен ей во всем — короткий, сумрачный, почти бездейственный, горестный и безнадежный. Эти его характеристики и есть свойства времени, в которое он создан: осень страшного 2022 года отзеркаливает время персонажей...

«Шекспир. Сонеты».
Новая сцена Александринского театра.
Режиссер Антон Оконешников, видеохудожники Мария Варахалина и Алена Власова.

Спектакль голосом Тихона Жизневского позиционирует себя как «реконструкцию чувств» и попытку «намеренно возродить в себе любовь». Все действие происходит в зеленом «павильоне», где стоят стол со стульями и клавесин. Справа — отдельная будка, в ней сидят люди (Иван Жуков и Евгения Фадеева), которые инструкциями через наушники будут направлять актеров в попытке реконструировать чувство.

«Александр Николаевич Островский. Внеклассное чтение».
Ижевский муниципальный театр «Молодой человек».
Режиссер Андрей Опарин, художник Елена Микулинская.

Пьесы Островского сейчас ставят многие театры — к 200-летнему юбилею. Но в Ижевске появился спектакль не по Островскому, а про него. Вернее, про театр и про его автора. Режиссер Андрей Опарин сочинил свой спектакль на основе дневников драматурга.

Странные это дневники, их Островский вел в Щелыково, своем любимом имении, где жил только летом, как на даче. Из них понять про внутренний мир автора нельзя ничего, по крайней мере, на первый взгляд. «Встал в 7 утра. 15 градусов, ненастье. Пошел рыбу ловить. Жарко. Ловил мелочь»; «Встал в 7 утра. Ясно и жарко. В 9 ловил рыбу на омуте, 3 окуней (щука ушла)»; «Встал в 8 часов. (Северный ветер всю ночь.) 10 градусов, ясно. Переводил комедию итальянскую»; «Встал в 8 часов. Ловил рыбу. Поймал двух окуней...» — и все в таком духе.

«Я выбираю свободу». По воспоминаниям А. Галича из книги «Генеральная репетиция».
Невидимый театр.
Режиссер Семен Серзин.

«Свобода» — слово, которое приобрело сегодня практически сакральный смысл. Вот и Невидимый театр делает Свободу с большой буквы темой болезненной рефлексии. Хотя она лейтмотивом проходит практически через все спектакли Семена Серзина в Невидимом: будь то «Как хорошо мы плохо жили» по Рыжему или довлатовская «Невидимая книга». Но, кажется, в новом спектакле рождается надежда на эту самую свободу.

В основу спектакля легла автобиографическая повесть Александра Галича «Генеральная репетиция». Поэт не понаслышке знал, каково жить в безвоздушном советском пространстве и быть к тому же неудобным для власти автором.

В Москве завершилась Лаборатория новой клоунады

Вслед за «новым театром» (современным по времени и актуальным по содержанию) и «новым цирком» (стремящимся наполнить цирковую форму, трюк, фокус философским содержанием) подтянулась и собственно клоунада: в Москве завершилась Лаборатория новой клоунады. Из 33 дошедших до финала реприз было отобрано 17 — хватило бы на большой спектакль, который почти весь просится в большую жизнь. Идея провести лабораторию, где клоун работает с драматургом и режиссером, принадлежит Олегу Лоевскому — главному посреднику между театральными людьми, и Лизе Гамбург — продюсеру и гендиректору «Нового русского цирка», но восходит к практике советского цирка, когда создание клоунских номеров было поставлено на поток благодаря привлечению специалистов из разных видов искусства.

«Чувство снега».
Совместный проект Независимой театрально-цирковой компании «Антикварный цирк» и Государственного училища циркового и эстрадного искусства им. М. Н. Румянцева.
Художественный руководитель Елена Польди, постановщики номеров Анна Ибраева, Валерия Пивоварова и Анастасия Дементьева-Корнилова.

Акапельный старушечий неведомый напев звучит в полной темноте. То ли колыбельная, то ли заклинание. Едва мерцает задник, в темное пространство врываются клубы морозного воздуха и искрящегося снега. Где-то на далеком Севере зима: воет вьюга, полыхает северное сияние и звучит народная песня, в которую постепенно вплетается птичий гомон. Плывет утлое суденышко с полной луной на нем; тащит крошечные сани девушка, а с саней падает человек; несет свою удочку рыбак, а женщина — ведро. Наклоняется к ведру человек в мохнатой алеутской шубе, а распрямляется волком. Пробегает девушка с луком, следом — девушка с лассо. Пойманный волк оборачивается человеком. Гремит гром.

«Сияние». И. Дягель.
«Нерв». В. Пешков.
«Минотавр». М. Рихтер.
Большой театр.
Хореографы Ольга Лабовкина, Анна Щеклеина, Патрик де Бана, сценография Ольги Лабовкиной, Галины Солодовниковой, Даши Намдакова.

Три мировые премьеры в один вечер — довольно рискованная история, но генеральный продюсер MuzArts Юрий Баранов, сделавший ставку на новизну и свежий взгляд на вечные вопросы, в целом не прогадал. «Сияние», «Нерв» и «Минотавр» — триптих историй о природе человеческих чувств, поисках себя, своего человека и ответов на вечные вопросы бытия. Все три спектакля новой программы, собранной продюсером, предыдущий проект которого, «Postscript», был номинирован на «Золотую Маску», вышли довольно любопытными и дали хорошую пищу для размышлений. Исполняли их артисты Большого театра — но Большому этот спектакль не принадлежит, это частный проект, после премьеры приехавший на петербургский фестиваль «Дягилев P. S.».

«Три гносианы». Э. Сати.
Программа музыкального вечера «Бал-маскарад» в рамках XIII Международного фестиваля искусств «Дягилев P. S.» в Санкт-Петербурге.
Автор и музыкальный руководитель вечера Алексей Гориболь.
Хореограф Максим Севагин.

В этом году, вероятно, большинство крупных российских фестивалей пострадали от невозможности составить программу как обычно, с заранее выбранными хедлайнерами и масштабными гастролями (не говоря уже о том, что далеко не все просто состоялись). Но мало кто сообщил, что именно встало на стоп. Об изначальной версии «Дягилев P. S.» мы знаем от художественного руководителя Натальи Метелицы: не доехали Джон Ноймайер и Александр Уитли. Однако одно мероприятие, которое должно было пройти в год 150-летия Дягилева, уцелело. И это вечер французской музыки, который придумал Алексей Гориболь.

Переписка Марины Дмитревской и Елены Строгалевой

«Красный фонарь». А. Синяев.
Театральный музей.
Режиссер Дмитрий Крестьянкин, художник Александра Мошура.

Привет, Лена!

Как я хотела спектакля о Теляковском, сыгранного в его кабинете, когда бежала на встречу c Вами в наш любимый Театральный музей, где тепло и уютно, где ты защищен от ветра и темноты ноября-22 всей театральной культурой начиная с 1756-го...

Я хотела этого и из-за самого Теляковского, и из-за того, что имя Дмитрия Крестьянкина все больше овладевает театральными умами, а я ничего не видела, но от своих студентов уже много раз слышала, что «Красный фонарь» — «отличный спектакль»... В нынешних неуютных трагических обстоятельствах так хотелось зарыться в плюш Серебряного века — и, с одной стороны, эмигрировать, с другой — понять и отождествиться, и чтобы возникли умные или глупые собеседники, и чтоб, знаете ли, поползли тени... И чтоб — легендарно, как в «Перламутровом веере» у Габриадзе: «Представьте: утро, и нынешняя Академия русского балета им. Вагановой. Теляковский сидит на коне, который положил ноги на стол.

«Эйнштейн и Маргарита». По пьесе А. Гельмана «Альмар».
Театральное агентство «Entracte».
Режиссер Александр Марин.

Спектакль «Эйнштейн и Маргарита» — классический пример антрепризного спектакля. Два актера. Две звезды — Алексей Серебряков и Ксения Раппопорт — играют на пустой сцене два часа кряду. Без концептуальных ужимок, без великих режиссерских теорий. Почти без света. Как правило — в тишине.

Один на один: откровение зрительного зала и двух больших артистов.