«Кентервильское привидение». По мотивам новеллы О. Уайльда.
Санкт-Петербургский государственный ТЮЗ им. А. А. Брянцева.
Инсценировка, художественное оформление и постановка Виктора Крамера, композитор Сергей Ушаков, автор текстов музыкальных номеров Сергей Маковский.

В этом спектакле есть и клубы дыма, и синий свет, и все другие очевидные и расхожие атрибуты среднестатистического музыкального представления по мотивам новеллы Оскара Уайльда о привидении, столетия томившемся в родовом замке.

Перво-наперво должна сказать, что, оказавшись в зале ТЮЗа по прошествии некоторого количества лет, ощутила, что глаз мой с непривычки травмирован видом и цветом зрительских кресел, с ними в тон и цвет штор на входе из фойе в зал — все того же канцелярского, холодного оттенка изумрудно-голубого, какой обычно ассоциируется с залом петербургского Законодательного собрания. Странное чувство, что ТЮЗ «переоделся» в ЗАКС, не покидало до конца спектакля.

Режиссер Виктор Крамер обошелся без драматурга и без художника, все сделал сам: спектакль представляет собою ряд жанрово разнородных эпизодов, соединенных, наподобие номеров в шоу, сквозным сюжетом, который, впрочем, иногда кажется совсем необязательным.

Сцена из спектакля.
Фото — Н. Кореновская.

Первая часть развивается в диапазоне от комедии про американскую семью, оказавшуюся в Англии (семейство Отисов с большой самоотдачей и очень заразительно сыграно Александром Ивановым — мистер Отис и Анной Дюковой — миссис Отис, и детьми-актерами в ролях дочери и сыновей — Ольгой Киселевой, Кириллом Харченко и Максимом Титовым), до ужастика про привидения в старинном замке, стилистически выдержанного в тимбертоновской манере. Во второй части на первый план выходит страдающий романтический герой — Кентервильское привидение (неожиданен и убедителен выбор Альберта Асадуллина на эту роль) с заглавной своей песней, в которой рефреном звучит «я — последний романтик!». Этот герой одинаково не понят давними обитателями замка, превратившими его историю в страшилку и приманку для туристов, и новыми хозяевами поместья, о здоровый практицизм, кипучую деятельность и непотопляемую жизнерадостность которых разбиваются все попытки Привидения напугать их по-настоящему, чтобы его, наконец, восприняли всерьез. А заканчивается спектакль и вовсе в духе возвышенно-назидательном, что поддержано и строем музыкальных номеров, и видеоконтентом — девочка Вирджиния открывает томящемуся герою дверь в таинственный сад смерти (наверное, стоило бы написать с заглавной «С»), освобождая его…

Нашими проводниками по пестрому действию и рассказчиками становятся на первый взгляд, да и при более пристальном рассмотрении странноватые персонажи — Миндаль (Владимир Чернышов) и Камень (Кирилл Таскин). Ничто не намекает на то, что обаятельный артист, произносящий текст рассказчика, играет роль камня, кроме того что актер то появляется из-за большого камня на авансцене, то устраивается на нем, как на лежаке, и по замыслу режиссера еще шаржево изображает автора новеллы Оскара Уайльда, надевая на лысину парик с узнаваемой по фото писателя стрижкой «под пажа» и облачаясь в оскароуайльдовский пиджак, здесь, впрочем, напоминающий цветастую «бабушкину» кофту. Шутка, оценить которую могут лишь немногие взрослые. Миндаль, все действие просидевший в инвалидном кресле, обремененный грузом за спиной в виде ветвей кустарника, в финале, следуя морализаторскому ходу спектакля и буквально иллюстрируя стихотворную строку о том, что «зацветет миндаль», с кресла встает, а кустарник, как вы, верно, уже поняли, прорастает ярко-розовыми цветами…

В. Чернышов (Миндаль).
Фото — Н. Кореновская.

Сценографическое решение у спектакля попросту отсутствует — не называть же таковым два белых полотна (одно — задник, второе — узкое, вроде колонны, чуть сбоку), на которые транслируется иллюстративный видеоконтент.

В своих работах времен «Фарсов» Крамер умел простыми средствами рождать яркие и запоминающиеся образы и решать непростые задачи: так, например, в сцене самоубийства Офелии в «Гамлете» актриса Оксана Базилевич, как по берегу реки, брела, спотыкаясь, по столам, белым, праздничным, и вдруг пропадала, ускользая в щель между ними, и были в этом упадании-утоплении и обреченность, и отчаянное своеволие.

«Кентервильское привидение» запоминается остроумными, характерными стимпанковскими костюмами Сергея Илларионова, в которые одеты домоправительница миссис Амни (отличная работа Лилиан Наврозашвили), истовая хранительница легенды о Кентервильском привидении, ее помощники дворецкие и группа персонажей, названная в программке «королевским обществом любителей ужасов».

Балетмейстер спектакля Алиса Панченко, хореограф и танцовщица contemporary dance, использует нарочито нетанцевальную лексику, из нее, как из пазлов, выстраивая движенческую часть спектакля, его танцевальные сцены. Кажется, балетмейстер пока еще не очень умеет высказаться внятно в ограниченный промежуток времени, не очень овладела, что называется, коротким письмом, ведь заявленный жанр музыкального спектакля предполагает и внятность, и выразительность его танцевальной части. Финальное же — условное — адажио покинувшего инвалидное кресло Миндаля в исполнении по-балетному подготовленного артиста Владимира Чернышова звучит и выглядит, как движенческое бла-бла-бла из-за расхожести танцевальной лексики.

О. Киселева (Вирджиния).
Фото — Н. Кореновская.

Замечательно «спет» и «сыгран» секстет семейства Отис: Анна Дюкова и Александр Иванов, дети Никита Марковский, Кирилл Харченко, Максим Титов и Ольга Киселева. Лилиан Наврозашвили наделила свою миссис Амни острой характерностью, обаятельной и местами уморительной сумасшедшинкой, придурью немного в духе героинь Хелены Бонем-Картер. Альберт Асадуллин в роли Привидения — этакий постаревший Эдвард Руки-ножницы, потерянный романтик, обаятельный в этом своем состоянии. И Асадуллин, конечно, демонстрирует совсем другой вокальный уровень, не актерский. Очень деликатен артист в дуэте с юной Ольгой Киселевой — Вирджинией: Асадуллин не выходит на первый план, а мастерски ведет диалог, делая свои передачи виртуозно и мягко, но и не играя в поддавки. А бесстрашная и подкупающе искренняя Ольга Киселева без скидок на возраст и опыт выдерживает и ведет дуэт со своим маститым коллегой. Вообще, юные артисты, подготовленные педагогом Антониной Введенской, работают в спектакле замечательно. Виктор Крамер добился от непрофессиональных артистов осознанности присутствия на сцене и слаженности командной, ансамблевой работы, высокого градуса общей включенности в действие и заразительности.

Тем более досадно, что усилия артистов не были поддержаны командой, работавшей на спектакле со звуком: неотстроенный, «качающийся» звук, безжалостно к зрительским ушам фонящие микрофоны — все это нивелировало работу артистов на протяжении спектакля.