О Первом Театральном фестивале для подростков «В смысле?!»

Огромный по количеству событий фестиваль «В смысле?!» собрали Наталия Сергеевская и Юлия Клейман и сделали его специально для одной возрастной категории — подростков. Пускали, конечно, всех, но желание выделить театральные проекты для возраста между детством и взрослостью понятно. Сейчас уже невозможно промахнуть этот момент в жизни только как переходный, «прошли и забыли». Слишком много психологических, социальных особенностей формируется, слишком много стереотипов о подростках бытует в кругу взрослых. Фестиваль, собранный по вдохновению, вместил множество форм современного театра для подростков и придумал что-то свое, инициировал создание нескольких новых спектаклей.

«Преступление и наказание». По мотивам романа Ф. М. Достоевского.
БДТ им. Г. А. Товстоногова.
Режиссер Мотои Миура, художник Итару Сугияма.

«А!.. Я знаю... Завтра... Пойдем... Эт вы-с... Я видел».

В первую минуту сквозь шум не то трамвая, не то стройки герои «Преступления и наказания» Мотои Миуры проговаривают свои основные реплики. Почти все, что они говорят потом, неважно. Главное — это вечный повтор «А» всевозможными вариациями (визг чайки, вопль, возглас, вопрос). Режиссер (и в то же время автор инсценировки) перекроил текст романа, разложил его до кратчайших предложений и составил в одному ему ведомую структуру. И выявление строения сценического текста романа абсолютно не нужно. Повтор одного и того же звука / слова / жеста / траектории движения — здесь и смысл, и композиция.

«Небо позднего августа». По пьесам «Переспать с Леной и умереть» Т. Яблочкиной, «Как я простил прапорщика Кувшинова» И. Антонова и «Небо позднего августа» И. Яковлева.
Омский академический театр драмы.
Режиссер Петр Шерешевский, художник Елена Сорочайкина.

Спектакль Петра Шерешевского по трем современным драмам идет в трех актах с двумя антрактами, но композиция не выстроена последовательно, тексты «разрезаны» на эпизоды и смонтированы заново. Не будучи связанными фабульно, пьесы, тем не менее, ассоциативно рифмуются, оказываются созвучными. Персонажи разных историй сосуществуют на игровой площадке, делят между собой один большой обеденный стол, одну ванну и кухню, одну кровать. В спектакле создается многомерный образ сегодняшнего состояния мира и человека в нем. Режиссерское решение укрупняет смыслы — частное становится всеобщим.

Может быть, в поручении журнала написать несколько слов к юбилею дирижера был некий умысел — кому, как не вагнеристке, привычной к вечной склоке вокруг своего главного учителя, писать поздравление главному в России человеку, чьими усилиями, даром и верой из мелкой партитурной скани год за годом возникает это божественное зыбкое здание сотрясенных воздухóв, называемое вагнеровской музыкой, и — по совпадению — такому же странному удачнику исторической судьбы, образующему вокруг себя вихри и молнии.

«ЧВЗК, или Как Аня папу в РАЙцентр везла». По мотивам пьесы Т. Загдай «Человек в закрытой комнате».
Социально-Художественный театр.
Режиссеры Дмитрий Хохлов и Костя Соя, художник Валентина Спевак.

...но на пути появился Костик (Андрей Анкудинов).

Аня (или в москвичестве Жанна) — Алина Король приезжает в родной провинциальный город N к отцу (Павел Панков), который находится при смерти, но не успевает буквально на пару часов — батя откинулся. Из-за, хм, несовершенства работы региональной «скорой помощи» и наступления выходных смерть отца оформить не могут, поэтому вести его тело приходится в райцентр. Помогает Ане в этом сын соседки ее папы, знакомый с раннего детства Костик. Втроем с ним и с говорящим трупом Аня преодолевает отпуск патологоанатома, ментовку, коррумпированных врачей и, наконец, крематорий. А после всего случившегося они преодолевают и Анино желание умереть (еще чуть-чуть — и девушка бы вышла из окна...)! Но побеждают ли психологическую травмированность, приобретенную от отца-сухаря?

О Лаборатории актуальной драматургии и режиссуры «Вешалка»

В Красноярском ТЮЗе прошла очередная ежегодная лаборатория «Вешалка». Точнее, она впервые прошла не в театре, потому что он закрыт на капитальный ремонт. Но поскольку Красноярский ТЮЗ — это театр «с концепцией» (а таких немного в стране), то руководство его решило повторить давнишний опыт Екатеринбургского ТЮЗа и все же провести лабораторию — под названием «Театр у школьной доски». Итак, семь режиссеров сделали свои эскизы в семи разных школах города Красноярска, а руководители лаборатории Роман Феодори и Олег Лоевский, директор театра Наталья Кочорашвили, а вместе с ними артисты театра и критики три дня ездили по школам, смотрели и обсуждали.

Умер Геннадий Петрович Богачев. Народный артист. Генка. Или, как попросту некоторые называли его, — Петрович...

Еще один бриллиант перестал сиять в созвездии бывшей товстоноговской труппы...
Уходят... уходят наши...

Не могу найти слова, которые могли бы передать чувство острой тоски и беззащитности, охватившее меня при известии о его смерти. Это чувство и сейчас мучит.

«Зазеркалье». В. Пешков.
МАМТ им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко.
Хореограф Константин Семёнов, художник по костюмам и художник-постановщик Мария Трегубова, художник по свету Татьяна Мишина.

Пересобрать головоломку заново, да так, чтобы получилась не менее интересная и такая же очаровательная штучка — задача со звездочкой, да еще и с очень небольшим шансом на успех. Именно такую поставил себе и артистам МАМТ им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко Константин Семёнов, взявшись пересобрать блестящий лингвистический ребус Льюиса Кэрролла танцем. Артисты с задачей справились, а вот хореограф, увы, не совсем.

«Черное пальто». По рассказам Л. Петрушевской.
Пространство «Внутри».
Режиссер Рузанна Мовсесян.

В этом году Пространство «Внутри» проводит юбилейный год Людмилы Петрушевской в честь ее грядущего 85-летия, обещая в ближайшем времени дважды пригласить писательницу к себе (проездом из Рио-де-Жанейро в Берлин и обратно).

«Летучий голландец». Р. Вагнер.
Пермский театр оперы и балета.
Дирижер Филипп Чижевский, режиссер Константин Богомолов, сценограф Лариса Ломакина.

Главный герой — капитан корабля, давший когда-то опрометчивую богохульную клятву и с тех пор обреченный скитаться по морям, лишь раз в семь лет сходя на берег. Если девушка, что согласится стать его женой, будет ему верна — проклятие рассеется. И таковая находится — дочь норвежского моряка Сента, живущая в романтических грезах, заранее влюблена в проклятого капитана. Все, конечно, умрут, но души их спасутся. Ах нет, это совсем другая история. Ее рассказывали в 1843 году на премьере в Дрездене и затем почти двести лет подряд в разных театрах мира. В Перми нам предлагают другую версию событий.

«Смерть Тарелкина». А. В. Сухово-Кобылин.
Новосибирский театр «Красный факел».
Режиссер Дмитрий Егоров, драматурги Светлана Баженова и Данила Привалов, художник Фемистокл Атмадзас.

Режиссер Дмитрий Егоров завершил миссию по постановке трилогии Сухово-Кобылина на сцене «Красного факела». Сам по себе этот факт вызывает уважение, тем более что третья часть выполнена с применением технологий deep fake: с фальшивыми фотографиями мы сталкиваемся уже в фойе, где по стенам развешаны «документальные свидетельства» существования «вуйдалаков», с которыми борется в спектакле вся государственная машина c подачи Тарелкина, который исполняет замысел и умысел Варравина.

«Медный всадник». Р. Глиэр.
Астраханский театр оперы и балета.
Хореограф Юрий Клевцов, дирижер Валерий Воронин, сценограф Олег Молчанов.

Для балетного народа название пушкинской поэмы «Медный всадник» — это прежде всего название балета Рейнгольда Глиэра, который был впервые поставлен в 1949 году в Мариинском (тогда Кировском) театре Ростиславом Захаровым. Позже он копировался во многих театрах СССР (Москва — Ереван — Ташкент — Львов — Саратов — Новосибирск etc., etc.), добрался и до стран Варшавского договора — его видели в Бухаресте и Ростоке.

«Вавилон». Е. Августеняк.
Театр «Старый дом» (Новосибирск).
Режиссер Елизавета Бондарь, художник Валида Кажлаева.

«И сказали они: давайте построим себе город с башней до небес, чтобы прославить свое имя и не рассеяться по всей земле», — гласит ветхозаветная цитата о вавилонском столпотворении. Новый спектакль Елизаветы Бондарь не наследует мифу впрямую, но берет за основу его главные темы — человеческое тщеславие и тотальную неспособность понимать друг друга. Для драматурга Екатерины Августеняк это уже второе обращение к вавилонской теме. Первое — пьеса «Вавилон 2.0», написанная специально для одноименного хореографического спектакля Театра танцевальных форм «Контраст» в Тюмени. Тот текст исследовал физическую жизнь руин Вавилона, а через нее и историю всего человечества, «череду провалов», как назвал ее один из героев пьесы — холм, он же строительный блок, он же элемент языка Сахн.

«Cosi fan tutte». В. А. Моцарт.
Городское казино Базеля.
Дирижер Джованни Антонини, режиссер Саломе Им Хоф.

Опера традиционно считается одним из самых дорогих видов искусства. Действительно, часто это сложные постановочные задачи, роскошные костюмы, спецэффекты и новые технологии, которые тоже совсем недешевы. Вместе с тем, с давних пор существует прекрасная форма бытования оперы, которая при грамотном подходе не только позволяет сохранить практически все особенности оперного жанра, но и имеет другие преимущества помимо минимизации затрат. На эти размышления нас навело концертное исполнение «Cosi fan tutte» Моцарта в Городском казино Базеля.

Сегодня вся страна, во всех ее закоулках, включая столицы и усадьбы, а также страны, входящие в список недружественных, имеют право выпить. И непременно театры от Камчатки до Калининграда выпьют за здоровье великого деятеля Олега Лоевского. Сам он в это время окажется проездом в Норильске по дороге в Сочи и тоже бухнет, потому что в Норильске муксун и есть чем закусить... Когда-то они с Мариной Дмитревской осуществили лучший свой диалог о прекрасном — именно на продовольственно-закусочную тему.

Сам Лоевский вряд ли будет юбилей праздновать, жить осталось два понедельника, не до юбилеев, надо успеть понять, как там дела у Абулкатинова, Гуревича и студентов курса Козлова, а ведь скоро Малые города...

Последние лет 20 невозможно объяснить, кто такой Лоевский. Мы пытались, и первым это блестяще сформулировал когда-то Анатолий Праудин.

«Месяц в деревне». И. С. Тургенев.
Краснодарский академический театр драмы.
Режиссер Даниил Безносов, художник Иван Малыгин.

Месяц в деревне. Очевидно, деревня наша, кубанская — ведь явно тут жарко. Вот и Виктория Лукина (залихватская Лизавета Богдановна во фраке) выпивает в самом начале спектакля чуть ли не полный кувшин воды на глазах у изумленного зрителя — и, конечно, срывает аплодисменты.

В Вологде в марте прошел фестиваль премьер под гордым названием «ВОТ» (Вологодский областной театральный).

Фестиваль «ВОТ» проходит не ежегодно, а только тогда, когда на него находятся деньги. Они нашлись четыре года назад, в прошлом году и в нынешнем. Театров в городе немного. Но все же классический набор существует: драма, ТЮЗ, кукольный, камерный. Есть частный театр «Свой». Недавно появился «Оккервиль Театр», и очень хочется надеяться, что к следующему фестивалю он выживет. Появился даже Театр-кабаре «АртРеприза». Пока не очень понятно, что это, потому что посмотрели мы только самостоятельную работу Василия Лимонова «Пегий пес, бегущий краем моря». Это традиционный литературный моноспектакль, никаким образом не относящийся к театру-кабаре.

«Три сестры». А. П. Чехов.
Театр-студия «Грань» (Новокуйбышевск).
Режиссер Денис Бокурадзе, сценография Дениса Бокурадзе при участии Виктора Никоненко, художник по костюмам Урсула Берг, художник по свету Евгений Ганзбург.

Время, выходя за пределы пьесы «Три сестры», становится частью личной биографии каждого зрителя: вынуждая публику пять часов смотреть спектакль (прибавьте к этому длительность трех антрактов), режиссер Денис Бокурадзе делает время осязаемым. Мучительную длительность происходящего ощущаешь каждой затекающей частью тела. На кирпичной стене, выполняющей функции задника, то появляются, то исчезают циферблаты, фоном звучит не только музыка Арсения Плаксина, но и тиканье часов.

«Мистики». Трагикомедия по произведению А. А. Ахматовой «ʺПоэма без герояʺ. Часть первая: 1913 год».
Театр «Открытое Пространство».
Режиссер Иван Рябенко.

Казалось бы — все сошлось: камерный театр, который трудно найти, если не знать точные «пароли» и «явки»; уютный зал с полукруглыми кирпичными сводами, распашными старинными дверями с дребезжащими стеклами, с широкими подоконниками, с «нездешней», то есть «не сегодняшней» таинственной аурой. Театр, построенный его создателями — актерами «Открытого Пространства» — вручную: трудно, тяжело и с любовью. Построенный в то время, когда все вокруг — стремительно исчезает и рушится. А за пределами театра — Петербург, Моховая улица, морозный и снежный март, больше похожий на декабрь; ветер, рвущий «со стен афиши», темнота, пустота, страх и непрекращающийся «карнавал».

Переписка

«Лес». А. Н. Островский.
Театр Комедии.
Режиссер Татьяна Казакова, художник Александр Орлов.

Марина Дмитревская — Алисе Фельдблюм

Руку, товарищ...
Дорогая Алиса, прямо хочется поиграть с Вами, с человеком, который попал на спектакль Театра Комедии впервые в жизни. Написать что-то вроде того, что вечером 4 апреля мы провалились в кроличью нору, пролетели сквозь пространство, на стенах которого — спектакли Акимова, афиши Игоря Иванова, славнейший период Вадима Голикова, самый плохой из творческих периодов Петра Наумовича Фоменко, и вот уже четверть века этот... период. Тот, который мы с Вами наблюдали в мягком кресле посреди гармоничного пространства зала и абсолютно довольных зрителей партера.