То, что вы держите в руках, читатели и коллеги, — не номер журнала. Вы держите в руках половину. Половину того номера, который мы собрали к 5-летию «Петербургского театрального журнала» и который не уместился в одну книжку. Они так и появляются на свет: № 13—14Продолжающие друг друга, имеющие внутри себя один сюжет. Ну, бывают же спектакли в два вечера!
Этот номер мы называем «цеховым». Он мог бы зримо делиться на разделы «Режиссерских цех», «Актерских цех» и т.д. И по сути делится. Завершая свое пятилетие, журнал кланяется не просто Театру, а всем, кто делает этот Театр. Мы постарались «взять» почти все театральные профессии, их этику и технологию и представить ее в лицах. Мы строили театральное здание, где есть место рефлексии театра в спектаклях о самом себе, но где есть сценографы, композиторы, балетмейстеры и столяры, гримеры, бутафоры — те, кто «вручную» делают то, что дает возможность осуществляться саморефлексии.
Петербургская театральная культура держалась и еще держится на уникальной постановочной культуре. Конечно, давно миновали те времена, когда рабочих сцены называли плотниками, потому что к определенным театрам были приписаны определенные деревни (скажем, Новгородской области) — и государственные крестьяне на зиму состояли на службе у театра: плотничали, строили декорации, а потом сами же собирали их для спектакля. И потому относились к декорациям бережно, не разрушали дело рук своих. Конечно, машинистов сцены не берут нынче из списанных боцманов, приспособленных к такелажным работам, но до сих пор планшет сцены драют, как палубу, по-морскому произносят «галерка» и «трюм» и все театральные узлы вяжут по-корабельному…
«Нас было много на челне…» В дореволюционном театре «плотники» были родственниками, свояками, из одной деревни. Тем сильнее чувствовалась их общность и ответственность друг перед другом. Теперь настоящие, истинно «цеховые» театральные люди все больше напоминают мне таких «свояков» (не беру тех, кто занят отхожим коммерческим промыслом). Мы все, в общем, — из одной деревни. В последние годы все больше ощущается единство театральных людей перед угрозой «другого мира». Может быть, потому, что мы оказались никем и ничем не защищены. Ни идеологически, ни материально. Ощущение, что кроме нас самих театру и нам никто не поможет, и если раньше еще возможна была «межцеховая конфронтация», то теперь гораздо более ощутима общность. Наверное, потому, что жизненно важно сохранение себя, своей самости и ценности, своих умений. Кроме нас самих это никто не сохранит (недаром, видно, Ольга Саваренская принесла нам идею рубрики Ху о ху« — «Художник о художнике». Друг о друге, о профессиях, смысл которых непонятен «другому миру»).
Может быть, поэтому в поездках по России отбираешь и собираешь «свояков» — тех, с которыми говоришь на одном театральном «диалекте». В этом номере много не петербургских персонажей, коллег, замечательных профессионалов (Продолжение в № 14)
Комментарии (0)