Спасибо журналу за предоставленную возможность сказать прощальные слова во след ушедшему навсегда нашему другу, товарищу, учителю, философу, ученому, режиссеру — неповторимому человеку — Евгению Шифферсу.
Мне хочется крикнуть: где вы, «друзья минувших лет», все, кто работал с Женей: Иван Краско, Юлиан Панич, Виктор Харитонов, Ольга Волкова, Антонина Шуранова, Анатолий Шагинян, Иван Мокеев, Саша Хочинский, Миша Щеглов, Эдуард Кочергин и многие-многие еще, почему никто из вас не позвонил мне, не связался со мной, узнав эту страшную весть?!
Вот наше время — все врозь, полное одиночество… жутко! А ведь Женя Шифферс, «Жека», как мы его звали, дал каждому, кто с ним работал, столько тепла, счастья, высокого творчества, подзарядил такой энергией, что многие начали свое дело в театральном искусстве: Виктор Харитонов с театром «Эксперимент», Панич пошел в режиссуру, затем — его работа на радиостанции «Свободная Европа», многие стали народными и заслуженными артистами (правда, я считаю звания — ненужной вещью, оставшейся от советских времен).
А ведь начало-то было там, в
Помню, как на одну из репетиций пришел Роберт Рождественский и, потрясенный, плакал!.. А ты, Женя Агафонов, мой Ромео, помнишь тот момент, когда мы впервые танцевали танец на балу, поставленный Славой Кузнецовым, и все артисты, занятые в репетиции, забили в ладоши! И как потом нам дали по башке, запретив играть в Куйбышеве Шекспира! Да еще разразились статьями в «Советской Культуре» и «Известиях», объявив спектакль «фашистским», да приправили весь этот лай цитатами из Ильича бессмертного. А руководство театра так перетрухало, что и декорации бросили там, в Куйбышеве, и срочное партийное собрание собрали, и моему Ромео —ультиматум: или партбилет на стол, или присоединяться к «лаю». И как вы думаете, что выбирает Женя Агафонов? Талантливейший, перспективнейший артист (на его Гамлета в инстутском дипломном спектакле, где Юрский играл Короля), сбегался весь институт) — он покидает театр навсегда. Да, он был первым, судьбу которого повернула на 180° встреча с Шифферсом.
Потом мы дружной группой артистов, оскорбленные реакцией на нашу вдохновенную работу, ушли из Ленкома в Театр на Литейном, где пригрел Женю добрый Хамармер. И здесь история повторилась. Сначала счастье работы с Шифферсом: знакомство с литературой (с каждой репетиции уходили с новым списком книг), мы занимались диалогом, связью с партнером, связью с зрительным залом — не прямой, а ассоциативной…То есть шли поиски объемности и динамики существования на площадке.
Иногда мы прерывали репетицию и укатывали на прокатном автомобиле на природу, водителем у нас был Борис Довлатов, брат писателя, наш завлит по Ленкому. Не помню, чтобы мы пили, сигарет тоже еще не было, но ощущение полета, опьянения жизнью — было! И не только молодость виной тому, а талантливо направленная нашим Женькой — наша энергия. Как он верил в нас, как смотрел на нас… ну и мы… расцветали!..
Т.Тарасова (Джульетта), Е.Агафонов (Ромео). «Ромео и Джульетта». Фото из архива Т.Тарасовой
Три раза, помню, пришлось проводить общественный просмотр спектакля «Маклена Грасса» М.Кулиша (автор был репрессирован, пьеса запрещена в
И снова успех у зрителя… и партийная комиссия. Мы говорим слова в адрес нашего вожака — режиссера, о радости работы с ним, но руководители молодежи в лице представителей ленинградской парт.организации жестко формулируют: групповщина, разлагающее влияние Евгения Шифферса на театральную молодежь. Конечно же, он-таки заставил крутиться шарики в наших неподвижных башках, мы почувствовали запах свободы, независимости, упоения жизнью, радость свободного творчества!
Спасибо, Жека, за это, и за себя, и за всех! А меня еще прости. Ты знаешь, за что… Я верю в нашу встречу Там!
P.S. В последние годы Е.Шифферс вел научную работу по изучению древнерусского искусства. Приобрел в этой области такие знания, что к нему приезжали ученые из-за рубежа. Разговоры о его уходе в монахи — слухи, но своей глубокой верой в Бога он заразил многих, кто общался с ним, некоторые держали его за пророка, ясновидящего…
Если кто захочет связаться со мной, вот мой телефон в Петербурге:
Е.Шифферс на репетиции. Фото из архива Т.Тарасовой
Печальная история. Печальная не потому, что его больше нет. Печальная потому, что его не стало для нас раньше. Его выгнали из Ленинграда, и город много потерял, потому что в начале
И воспоминания о нем — самые лучшие. Он был самый молодой и талантливый в ту пору профессионал. Казалось бы, был экстравагантен (до сих пор многие помнят, как он ходил в военной шинели), но могу сказать, что он просто небогато жил и другую одежду не на что было купить. Он не стал богат потом и в Москве (я бывал у него после того, как его изгнали из нашего города). Вообще был скромнейший человек. Казалось, суровый, но на самом деле — добрый и нежный.
Для меня он — режиссер по рождению, он был создан для этой профессии. Мы делали не только «Маклену Грассу», но еще «Кандидата пар-тии» и «Гамлета», который не пошел (а должен был быть выездным спектаклем в филармонии — с очень хорошими идеями).
В Ленинграде он успел сделать «Сотворившую чудо» в ТЮЗе, «Ромео и Джульетту», «Маклену», «Кандидата партии», «Что тот солдат, что этот» в МДТ, с Мишей Щегловым) — очень хороший спектакль, который тоже шел недолго, потому что на Шифферса начался накат. И дальше — изгнание из театров. Перед отъездом из Ленинграда он сделал фильм — и все.
В Москве он сдружился с замечательными художниками, это была его среда, хотя сам он сделался религиозным философом. Но был одним из идеологов художественного движения.
Город растоптал целое явление. Мы потеряли театр.
Спасибо!
Здравствуйте, в статье упомянут Евгении Агафонов. Если есть кто то кто его знал, а может знает его родных живущих ныне? Огромная просьба связаться со мной. Мой телефон +79028089464