«Петербургский невозвращенец» — так называл себя режиссер Михаил Морейдо. Он умер 3 июля 1997 года на шестьдесят первом году жизни в далеком от родного ему Петербурга городе Петропавловске-Камчатском. В отличие от столичных коллег творческая деятельность актеров и режиссеров, работающих в провинции, далеко не всегда находит отражение в критических статьях и серьезных исследованиях; именно к числу таких режиссеров относился и Михаил Морейдо. Отдав всю свою жизнь периферийному театру, он никогда не выдвигал ни себя, ни свое ярко выраженное режиссерское дарование на первый план, может быть, поэтому критики мало баловали его вниманием.
Миша сам выбрал себе этот путь, сменив жизнь геолога на жизнь студента театрального института на Моховой. Эту страстную влюбленность в театр уловил известный ленинградский режиссер Р. Суслович, под руководством которого во многом определилась творческая индивидуальность будущего режиссера.
Художественный стиль спектаклей формировался вместе с личностью самого Морейдо, но, чтобы обрести себя, ему требовалось время. Он сменил несколько театров и в конце концов остановил свой выбор на Владимирском областном драматическом театре. Здесь Михаил Морейдо с конца семидесятых до середины восьмидесятых годов с безоглядной самоотдачей берется за постановку любых драматических жанров. В одном из писем этого периода он пишет: «Я совершаю нечто вроде турне по городам нечерноземья. В Иваново уже идут «Притворщики», во Владимире «Иркутская история», в Костроме скоро начну ставить «Коварство и любовь». Он все время стремился ставить как можно больше и, чтобы воплотить на сцене в полной мере то, что ему хотелось, уезжает из Владимира и через некоторое время становится главным режиссером драматического театра в Петропавловске-Камчатском.
Через всю свою жизнь Миша пронес две страсти — к театру и литературе; замечательная коллекция книг о театре, которую он начал со студенческих лет, помогает глубже оценить его личность. Он и писал, но всегда подшучивал над своей тягой к перу, хотя друзья знали, что он пишет и рассказы, и пьесы, и стихи.
Михаил Морейдо удивительно владел искусством общения: был веселым, легким человеком, хотя жизнь складывалась у него далеко не гладко, а порой просто трагически — тогда его оружием становились шутки, а причастность к театру помогала не сдаваться. Его творческий взлет приходится на пору зрелости: Морейдо приглашают на гастроли в столичные города и за границу, он принимает участие в театральных фестивалях, но настигает смерть, случайная или предопределенная судьбой, что мы знаем об этом? Верится, что он был в рассвете творческих сил, и, хотя ему было очень трудно жить вдали от Москвы, где оставалась его семья, это был его собственный путь, потому, что только он знал, что мог и должен был сделать в этой жизни.
И еще из письма уже камчатского периода: «Сегодня 1 ноября — было открытие сезона. Эрдман имел успех, я присоединился. Хочу в будущем „Калигулу“ Камю поставить. Тону в море газетной информации, трезв, что грустно».
Июль 1997 г.
Комментарии (0)