«Кот стыда». Т. Сапурина, Ю. Тупикина, И. Васьковская.
Российский академический Молодежный театр.
Режиссер Марина Брусникина, художник Николай Симонов.

Новый спектакль РАМТа «Кот стыда» представляет три одноактные пьесы молодых драматургов. Не знаю, специально или нет, но вышло так, что каждый сюжет укладывается в одну и ту же схему: живет девочка в провинции, где «все дебилы, детям взрослые дают самогон, девочки делают аборты с четырнадцати лет, а соседи ненавидят друг друга». Один и тот же пейзаж за окном убогой пятиэтажки. Девочка хочет вырваться, убегает-уезжает, у кого-то получается, у кого-то — нет. С мамой и бабушкой (отцы отсутствуют) отношения ужасные. Все несчастны. В последней пьесе, правда, случается хеппи-энд, но какой-то ненастоящий, искусственный, как в рождественской сказке… Но обо всем по порядку.

Режиссер спектакля Марина Брусникина знаменита своим чувством слова, проза у нее становится первоклассной драматургией — достаточно вспомнить ее спектакли в чеховском МХТ и постановку в РАМТе по Тимуру Кибирову — «Лада, или Радость». Она и здесь изобретательна и изо всех сил помогает — вместе с актерами — пока еще не слишком известным авторам. Начало каждого акта уж точно не отнесешь ни к какому иному времени: артисты сидят на диванах лицом к зрителям, уткнувшись в айфоны. Упади сейчас люстра — они и не заметят. Потом вся эта замечательная команда — как же здорово Алексей Бородин выучил своих актеров! — будет легко и азартно меняться ролями, из солистов превращаясь в умных и тонких партнеров, даже если роль почти без слов, как у исполнителя Кота.

Д.  Семенова и В.  Панченко в сцене из спектакля.
Фото — архив театра.

Вот Дарья Семенова — она играет героиню пьесы двадцатичетырехлетней Таи Сапуриной из Казахстана «Кот стыда». Странная девочка с клоком волос, торчащим из-под надвинутой едва ли не на глаза шапки. Тихий рефлексирующий маргинал. Ушла из дома — а почему? У мамы любовник и своя жизнь, бабушку волнует только то, поела ли внучка и как она одета, и получается, что единственным существом, с которым ей тепло и хорошо, становится Кот. Она сама понимает, что это неправильно и ненормально — отсюда «Кот стыда». Она сама говорит, что «с родными отношения никакие — но у меня и с собой никаких отношений». Вот с этого места хочется поподробней, но, очевидно, это уже другая пьеса, которую автор непременно напишет — может быть, даже в трех актах и без предъявления счетов родным и всему миру.

Интересно другое: в следующей пьесе — «Март» Ирины Васьковской из поселка Михнево Свердловской области — Дарья Семенова блистательно сыграет уже мать с ее вечными обидами на дочь, угрозами скорой смерти и неуклюжими попытками устроить счастье единственного ребенка.

Д.  Семенова и Н.  Уварова в сцене из спектакля.
Фото — архив театра.

«Март» — это, на мой взгляд, очень талантливое произведение, в котором и сюжет развивается исподволь, бытово, но так, что становится страшно, и реплики неотразимо «вкусные», как у Петрушевской (ее и Коляду автор считает своими учителями). Как невозможно забыть «Ирина, ты гордая, пойми об этом» из «Трех девушек в голубом» — так зал стонет от восторга и здесь: «А я сижу и жду, когда диктор мне скажет, что на городской свалке нашли женское тело», «Или ты молча говоришь о погоде, или я не знаю что будет» (это, конечно, мать — дочери). А вот героиня — сопернице: «Он говорил о вас, но так, что я подумала, будто вы умерли». Машу — молодую женщину в бегах, которая ненадолго зашла к матери и мужу — играет Нелли Уварова. Играет по-взрослому, остро, трагично: ее героиня и кочевать по чужим домам и кроватям устала, и дома не может. Вот ей веришь, что не может: она яркая, талантливая, умная, все видит и все понимает. Муж Миша (неотразимо чеховская какая-то работа Дмитрия Кривощапова) простой, недалекий, но ее любит. Здесь текст дает артистам возможности для полутонов, для выстраивания сложных, неоднозначных отношений, какими они только и бывают в жизни. Здесь «Март» — это не только название, но и символ непредсказуемого времени, когда за зимней безысходностью уже маячит надежда на какие-то перемены. Судьба Маши и ее семьи заставляет задуматься о том, что это, наверное, очень русская традиция — так смертельно, мучительно зависеть от родственников, не материально, а душевно, даже если ты сам уже давно вырос. В сущности, все три сочинения — это попытка изжить собственный инфантилизм, научиться решать свои проблемы не за счет других.

М.  Рыщенкова и А.  Ковалева в сцене из спектакля.
Фото — архив театра.

Третья пьеса — «Ба» Юлии Тупикиной из Красноярска — самая мастеровитая, сделанная, потому уже и идет в театрах Сибири, Поволжья и Урала. Здесь это бенефис Анны Ковалевой, которая азартно играет энергичную бабушку, приехавшую навестить сбежавшую в Москву внучку. Приехала она для того, чтобы помирить Олю с матерью, а заодно разлучить с вялым владельцем интернет-магазина, который не хочет заводить детей, и найти ей пару в лице маскулинного скульптора, мечтающего о ребенке. С неудавшимся зятем бабушка расправляется методом заговора, специального обряда. По ходу дела мы узнаем подробности ее жизни в далеком Сагайске (это там «все дебилы», по мнению внучки), а также убеждаемся в решительности ее нрава: собственного сына, отца Оли, она сдала в психушку, потому что тот «пошел против родины, против власти, стал стихи писать». Пьеса проходит по разряду «доброй комедии», так что упоминание о несчастном сыне неотразимой «Ба» здесь единственный диссонанс, и о нем все быстро забывают. А хеппи-энд вызывает ощущение дежавю — подобный жанр бессмертен. Актеры, впрочем, и здесь просто великолепны.

На премьере Марина Брусникина тепло представила каждого драматурга. Это действительно важно — чтобы пьесы не просто читались в Любимовке, а звучали на сцене, да еще в таком мастерском исполнении. Только я теперь разгадываю загадку: откуда чувство, что со времен Петрушевской, Казанцева, фильма Пичула «Маленькая Вера» (далее по списку) почти ничего не изменилось. То ли жизнь такая, то ли авторы с иной интонацией в конкурсах не участвуют.