«Тойбеле и ее демон» (И. Б. Зингер, И. Фридман). Новый драматический театр (Москва).
Режиссер Вячеслав Долгачев, художник Маргарита Демьянова

Это спектакль-римейк: Вячеслав Долгачев ставил «Тойбеле» пятнадцать лет назад на сцене МХТ им. А. Чехова. Заглавную роль тогда играла ныне трагически погибшая Елена Майорова (отдельный сюжет, до сих пор памятный многим). У петербуржцев — еще и свой контекст: во-первых, замечательный дуэт Ольги Самошиной и Дмитрия Бульбы (Театр на Литейном) в спектакле Вячеслава Пази (1995, см. № 10 «ПТЖ»); во-вторых, убедительная работа Марины Солопченко в «Тойбеле» Галины Бызгу на сцене БТК (2007, см. № 49 «ПТЖ»). Сравнивать бессмысленно, но невольные сопоставления все-таки возникают — и удивляешься, какой спектр возможностей предлагает постановщику и исполнительнице подобный материал! Тойбеле — интеллектуалка-книжница, Тойбеле — очаровательная бакалейщица; Тойбеле в мире фантазий и грез — или, наоборот, хранительница домашнего очага; Тойбеле, страждущая великой любви — или простого семейного счастья…

Фото — Лайма Года

Можно себе представить, какой груз ответственности лег на плечи молодой артистки Виолетты Давыдовской, занятой в новой версии постановки. Скажу сразу: мне приходилось видеть эту актрису в других, более ранних спектаклях театра, и нельзя не отметить ее стремительный профессиональный рост — сегодня это уже не просто «красавица, напоминающая молодую Алферову», а сложившаяся творческая личность, индивидуальность с мощным лирико-драматическим потенциалом и безупречным вкусом. Ее Тойбеле, тоненькая, неожиданно юная, но при этом невероятно женственная, будто светится изнутри переливчатыми нежными красками; живое, как ртуть, воображение не дает ей покоя — вот вздохнула, вот мечтательно улыбнулась, разволновалась, смутилась, задумалась… и все изящно, просто, без суеты и «мельтешения». Интересно трактован образ: не так важно, что Тойбеле без конца «глотает» книги, акцент на другом: БРОШЕННАЯ (намеренно не пишу «брошенная жена», чтобы избежать невольного смещения в кухонно-бытовой план, которого здесь нет!) полудевочка-полуженщина, не успевшая толком понять, что такое любовь, и от того тоскующая, готовая поверить в любую сказку…

А сказка-то получается страшная. В спектакле Нового театра речь идет о разрушительной силе иллюзии. И путь героини — от наивного женского любопытства, подталкивающего «к демонам», до безумия и гибели в финале, прочерчен режиссером ясно и жестко. С первых минут действия зрителя не покидает смутное ощущение тревоги: в верхней части пространства, жирной горизонталью разделенного пополам, вопят птицы невидимой стаи, то и дело пролетающей над странным, каким-то метафизическим облаком, гремит гром… и высится декоративный колодец, из которого так никто и не напьется — не то игрушка, не то могилка… В нижней — дом-лавочка, вроде бы все намекает на уют (кровать, часы с кукушкой, керосиновая лампа, занавесочки…) — но за окошками синий мертвенный свет… Даже маски, в которых приходят ряженые (образ-символ, знаковый для спектакля) — грубовато намалеванные, неприятные… Хочется подробно описывать, рассуждать, но это — материал для большой статьи.